В Большом ставят "Бориса Годунова". Хор, опустив головы, гундосит: "Правосла-а-авные! Православные..."
Присутствующий на репетиции режиссер Покровский шепчет дирижеру: "Ну что они у вас в оркестровую яму поют! Скажите, чтоб пели в зал, дальним рядам, пусть руки туда тянут!"
Дирижер, обращаясь к хору: "Что вы в оркестр руки тянете? Где вы там православных увидели?.."

Ф.И. Шаляпин обычно крестился перед выходом на сцену. Однажды во время представления оперы "Мефистофель" к рабочему сцены подбегает его внук:
- Деда, деда, я только что черта видел! Он перекрестился и ушел.
- Э-э-э, внучек, это же театр. Здесь чего только не бывает! Вот недавно в кулисах лебедя трахали, и то ничего.

Однажды Кобзон, еще на заре своей популярности, выступал на стадионе
в составе интернациональной концертной бригады.
Первой выступала певица из Средней Азии. Пела она так, что один солдат с
восточным лицом, прорвав все заслоны, выскочил на сцену и, упав к ее
ногам, трогательно стал умолять, чтобы она приняла его наручные часы в
знак признательности, потому что на цветы у него не хватило денег.
Следующей запела Лидия Русланова. С трибуны сошла красивая русская
женщина в цветастом платке, подошла к Руслановой, заплакала:
- Матушка, какое же счастье, что ты есть!
Затем сняла с пальца дорогое кольцо и сказала:
- Возьми, матушка, хоть что-то на память!
В этот момент легендарно находчивый конферансье Гаркави заявил на весь
стадион:
- Вот Русь великая - все с себя! Но только за любовь! За любовь!
Потом повернулся к Кобзону, который готовился к своему выходу на сцену,
и в сторону от микрофона произнес:
- Кобзон, приготовься! Сейчас тебе евреи мебель понесут...