Я просматривал фотографии из обучающей брошюры с омерзением, и не удивительно: изображенное на них было настолько отвратительно-натуралистично, что меня даже подташнивало.
- Ну что, сынок, готовишься? - отец вошел в комнату, а я, пораженный той бездной мерзости, которая была изображена на бумаге, даже не услышал его шагов.
- Правильно... Придется ведь все равно, куда от этого денешься. Очень противно?
- Пап... Слушай... А нельзя как-то заплатить, а? Ну, хоть отсрочку. Я... Я не смогу там! Ты посмотри, посмотри! Эти... Подробности, это неприкрытое насилие... Посмотри!
- Фу... Убери, не показывай мне. Я сам после этого никак отойти не могу - по ночам кошмары снятся. - Он брезгливо отвернулся.
- Ты же знаешь закон - отсрочка или освобождение предоставляется только по медицинским показаниям - а ты, увы и ах, здоров.
- Может, все же дать "на лапу" врачу, а? Я слышал, что у кого-то получалось...
- Я не знаю таких лично. А значит, их нет. Ты знаешь, какое наказание за дачу, а главное - за получение взятки? Надо быть очень рисковым мужиком, чтобы на это пойти... Год усиленного режима - это... Это, сынок, смерть. Верная. И потом – ну что ты так нервничаешь? Ну да, это не рай – но уже и не ад, как раньше. Кормят там теперь очень хорошо, поняли все же, что с полуголодного мужика толку мало, таблетками чересчур не пичкают, не то, что раньше. Вон, Витька вернулся – и ничего, живет. Только по ночам просыпается и кричит… - отец, поняв, что сболтнул лишнего, замолчал.
- Даааа… А как все начиналось – равные права, свобода… Квоты вводили. Политики копья ломали – а что в результате? Теперь мы тут… Черт. Надо было тогда всем все же выйти на улицы, да задавить в зародыше. А теперь – поздно. Вон, повестки шлют. Отдай долг Родине… - он замолчал, глядя на стену так, словно пытался найти там ответы на все вопросы.
Молчал и я.
- Во сколько тебе? Рано?
- К шести…
- Ну, ты бы ложился – завтра у тебя начнется новая жизнь. И держись – систему не переломаешь, куда там. Ночью там аккуратнее. Силы соразмеряй. И не бойся чуть закосить, если что. Но только обойдись, пожалуйста, без членовредительства, хорошо? А то – закон суров, ты же знаешь. Ну, да что я тебе говорю… Я тебя отвезу. Да не дочитывай ты это! – он в сердцах схватил брошюру и швырнул ее об стену так, что она развалилась. Глянцевые листочки, кружась, разлетелись по всей комнате, аляповато украсив серое ковровое покрытие.
- Там все равно придется всему учиться. Научат – там есть кому. Что сейчас-то себе последний вечер тут портить. Ложись. Повестку только не забудь завтра – положи сразу к документам. – И он, понурившись, вышел.
«Уважаемый гражданин (имя вписано в казенный бланк от руки)!
Вам приказано прибыть (число, месяц, время) на сборный пункт для прохождения службы согласно закону о обязательной половой службе.»
И так далее.
«Ну, вот и кончилось детство» подумал я.
Обнаженные особи противоположного пола улыбались мне со страниц, валяющихся вперемежку; их тела и выставленные напоказ гениталии украшали надписи и стрелочки: надавить здесь, помассировать при недостатке стимуляции, не прилагать силу.
Я выдержу. В конце концов, раньше было хуже – это длилось всю жизнь.
А сейчас – всего полтора года.
Я выдержу.

рассказы

#1