В детстве он был для меня недостижимой мечтой. Ну, или ПОЧТИ недостижимой. Этот вкуснейший продукт в продажу попадал крайне редко. И если он появлялся в магазине, то за ним стояла очередь.
Вы еще помните, что такое очередь? Это такая штука, состоящая из многих людей, которые обреченно ждут, когда они смогут купить то, что им хочется купить.
В моем случае - зефир.
И вот, как-то после школы, я зашел в булочную на Лиговском, в ту, что почти на углу с Расстанной. Мама оставила мне деньги, чтобы я смог купить хлеб и цейлонский чай - если будет.
Я любил булочную. Запах свежего хлеба приводил меня трепетное состояние полуаппатии: я медленно, шаг за шагом, проходил мимо лотков с хлебом, рассматривая спины впередистоящих и думал о том, как придя домой отрежу от теплой буханки ломоть, полью его подсолнечным пахучим маслом из большой, оплетенной пластиковыми полосками бутылки, посолю - и съем.
Да, так вот: в этот раз очередь была ОЧЕНЬ большой. Люди, не поместившиеся внутрь, стояли на улице. Было очень холодно, и многие пританцовывали, перемешивая соль, которой посыпали лед, с водой.
Вы помните - тогда был такой инстинкт: проходя мимо очереди надо было обязательно спросить, что дают. Это могло быть что-то вкусное или редкой, и пропустить это было обидно.
Давали зефир.
Как передать ощущения ребенка, у которого перед носом подержали конфетку - и не дали? Нет, даже не конфетку... Моя любовь к зефиру была тем, что в детстве заменяло мне оргазм. Вот представте себе: вам связали руки, возбудили, довели почти до оргазма - и бросили. Вы лежите, каждая жилка в вашем организме кричит только одно: ДАЙТЕ МНЕ КОНЧИТЬ! ан нет... Вот так же, до слез ужасно я почувствовал себя в тот момент, когда понял что денег на зефир у меня нет.
Когда-то мне бабушка подарила два юбилейных рубля. Они лежали в ящике комода. В самом глубоком, закрытом на замок ящике. Там же было спрятано от меня: книга Толстого "Возмездие", порнографические рисунки, презервативы, ну и всякая другая интимная мелочь. Как вы поняли, я конечно знал, как открыть этот ящик и без ключа.
Надо ли говорить, что я занял очередь? И побежал домой - совершать преступление?
Я не помню, дрожали ли у меня руки, когда я через час брал в руки свернутый из серой бумаги кулек с зефиром. Однако я точно помню, что тот, украденный из ящика рубль я отдал без малейшей тени сожаления.
Дома я торопливо и небрежно запихал хлеб в хлебницу. Мне нетерпелось ощутить на губах кисловатый вкус зефира, почувствовать крошащуюся корочку, ломающуюся под напором моих зубов. Хотелось обсасывать откушенную массу, гоняя ее языком по всему рту, медленно ее смаковать...
Ровно через неделю я был жестоко выпорот матерью: она, оказывается, отлюжила этот рубль как начало коллекции юбилейных рублей, которую, кстати, все же собрала через двадцать лет. А сдала меня ее коллега, которая рассказала, что видела меня в булочной.  
Книгу Толстого и порно мама перепрятала. Ха! Во-первых, я уже все видел и прочел, а во-вторых, это не шло ни в какое сравнение с тем, что так же был перепрятан и второй юбилейный рубль.
К чему это я? Ах да: сегодня я купил зефир. Изредка я делаю себе такой подарок, в надежде вернуться в детство.
Тщетно. Вкус не тот, да и ощущения тоже не те.
Остаются воспоминания...