Deutsch
1 просмотров
Дайвер
Alex27j
13.11.06 13:34  Лучинка
Четвертина хлеба лежала на столе, прикрытая тряпицей.
- Сейчас, сейчас, солнышко мое, подожди немного. Сейчас, только найду...
Девочка, сидящая на лавочке у стола, не торопила. Она молча смотрела на мечущуюся в поиске по избе мать немного грустным взглядом.
И сглатывала голодную слюну, которую вызывал чудесный запах хлеба...
* * *
Отчим пришел с работы поздно. От него пахло тяжелой работой и перегаром.
- Опять своего заморыша кормила? - Перед ним на столе краюха хлеба и, как обвинительное доказательство, лучинка. - Сколько раз говорено: потерпит до вечера, чай не загнется!
До вечера терпели все, без отчима за стол не садились. Ужин был не богат: несколько простывших давно картошин, соль, лук. И хлеб.
Не так уж много для четверых, даже если двое из них - дети. Девочка лет семи сидела сложив руки на коленях и испуганно глядя в пол; мальчишка по-младше, годика три, не больше, пытался ластится к отцу, но тому было не до нежностей: учил жену жить.
- Говоренно тебе: не кормить! Сколько раз говоренно?
- Да я и не кормила! Ты ж сам хлеб утром отрезал! И мерил сам остаток! Не кормила - Христом-Богом клянусь!
Ничего... Бог-то, чай, не дурак - поймет мать, у которой ребенок голоден...
Мужчина осматривает краюху хлеба с подозрением, но, видимо, признает, что не прав. Почти с сожалением швыряет лучинку со стола в печь.
- Ладно... Завтра проверю... Ой, смотри у меня: поймаю – обеем неделю жрать не придется! Есть всем - и спать.
* * *
Отчим уходит на работу рано. Завтракая, он отрезает три ломтя хлеба: себе побольше, мужику нужно есть, а то сил не будет. Сыну - поменьше, мал еще, но мужик же растет. Жене малый ломоть: чай, баба, и так до вечера сдюжит. Она должна съесть свой кусок при отчиме. Чтобы не отдала «заморышу».
Лучинка из расщепленного с вечера полена - как мерило дня.
* * *
- Вась, пойди на двор, поиграй.
Васька, сводный братец, с радостью выполняет приказ матери. Играть с соседскими поросятами - любимая забава.
Мать рыщет по избе, как кошка, у которой утопили котят: ищет лучинку.
- Погоди, Алечка, погоди, милая. Сейчас - только найду... Да где ж он ее дел-то, Ирод окаянный! Или не уж-то не сделал?
Лучинка находится в конце-концов там, где и была спрятана отчимом: под поленницей дров, перед печкой. Мать прикладывает ее к четвертинке хлеба: точь-в-точь. Она, родимая.
Аккуратно отрезает широкий ломоть хлеба, кладет на место нож: так, как лежал раньше. Отдает хлеб голодной дочери: кушай, сиротинушка; кушай, лучик мой солнечный. Нет отца-то больше, оставил нас сиротами - всхлипывает...
Лучинку она прикладывает к оставшемуся хлебу и надламывает. Аккуратно, точь-в-точь по размеру оставшегося куска. Внимательно проверяет, чтобы слом был похож на тот, что остался после сильных пальцев отчима; хотя вечером все одно придется объясняться. Вроде похоже - так и ладно.
Лучинку мать кладет обратно, под поленницу. Пусть себе проверяет: разговор с мужем вытерпеть проще, чем взгляд голодных детских глаз. Хуже-то, чай, не будет...
Кажется, все сделано как надо. Теперь – по хозяйству.
Детские руки обхватывают бедра, личико утыкается в живот: мама... Спасибо. Тихо плачут обе: мать и дочь.
До вечера краснота в глазах пройдет, а сейчас можно и поплакать над женской долей.
До вечера еще есть время...
#1