Долгая дорога в аэропорт, пиво, чек-ин, паспорт - на удивление добродушная пограничница: улыбается мило, живо. В глазах - металл. Мертвый, жесткий, звонкий. А улыбка - живая.
Диссонанс.
"Снимите ремень, обувь... Спасибо, проходите" - последний контроль перед вылетом.
Посадка.
Девушка: дорого одетая блондинка. Ухоженная, красивая, чувственные губы, широко расставленные глаза. Очень нервничает: теребит в пальцах ремень розовой сумки.
"Вас приветствует компания ** на борту нашего самолета, мы приносим свои извинения за задержку, пристегните ремни, взлет через несколько минут... Прослушайте, пожалуйста, информацию о поведении в экстренной ситуации" - ремни, спасательные жилетки, обязательные улыбки на лицах уставших от рутины стюардов.
Напряженные лица, руки на подлокотниках - рулежка. За иллюминаторами - дождь и ветер; через потоки воды на стекле видны кроваво-красные и мертвенно-синие огни посадочной полосы.
Взлет, как всегда, неожиданно: рывок, пробег, рев дигателей - провал. Провал. Провал под ногами. И вновь пол: крылья оперлись на воздух; ловят, вытаскивают машину из ямы.
Блондинка от Гуччи - на последнем ряду. Руки молитвенно сложены перед грудью, глаза закрыты, губы шепчут что-то.
Провал. И еще один. Самолет трясется - машина старая, натужно ревет турбина.
Принимает воздушный удар на крылья: вверх-вниз, рывок, рывок, рывок!
Губы шепчут быстрее, руки лодочкой у лба, а провалы все чаще. С каждым провалом все сильнее зажмуривает глаза.
Провал - и из ладоней выпыдает католический крестик, вытягивая за собой цепочку.
А провал все не кончается. И полная тишина в салоне, только сильнее ревет турбина. Как-то безнадежно, словно кто-то гоняет ее вхолостую.
И вот, когда кажется - еще мгновение и начнется паника, сорвется первый крик из уст тех, кто мучительно ждет, желает опоры крыльям, цепочка, зацепленная за палец, заканчивается и крест застывает в воздухе, повиснув. И, в тот же момент, самолет вдруг дергается, словно на ухабе, бъет плоско крыльями и словно зависает. Зависает именно на этом крестике.
Кажется, что вся многотонная туша поддерживается этой тонкой цепочкой вместе с простой деревянной фигуркой из двух палочек.
Медленно, словно нехотя, самолет вновь опирается на воздух усталыми крыльями, наберает потерянную высоту. Несколько долгих секунд, и кто-то из пассажиров матерится, сбрасывая напряжение, кто-то хлопает себя по колену от избытка чувств, шумно выдыхая.
И только блондинка шепчет что-то, словно уговаривая; и только свисает у нее из сложеных ладоней крест. И самолнт продолжает движение по известному маршруту, так, словно сам не верит в то, что это возможно...