Я никогда не верил в синдром. Я никогда не любил вспоминать прошлое. Я всегда отвечал на вопросы фразой: "Не служил. Не сидел. Не участвовал."

А шрамы объяснял своим женщинам как следы детских травм или пьяной драки.

Но несколько лет мне снился один сон. Каждую ночь.

"Вертушка" Ми-8. Взлетает. До земли сотни полторы метров. Дверь открыта, в нее бьет яркое слепящее солнце. Я открываю глаза. Знаю, что ранен в живот. Осколком. Он сидит где-то глубоко под желудком, но крови мало. Поворачиваю голову и вижу стонущего освежеванного человека. Он абсолютно голый и на нем нет кожи. Он дергается в судорогах, стонет тихо и протяжно.

И тут я понимаю, что в нас сейчас влепят ракету. Кто-то целится с ближайшей каменистой высотки.

Я врываюсь к пилотам, зажимая живот рукой и ору: "Стингер, стингер…".  Летчик тупо смотрит на меня. А дух уже ловит нас в прицел. Я вижу нас его глазами. Вижу беззащитное брюхо нашей "вертушки". Я хватаю из висящей в кабине кобуры ракетницу и начинаю стрелять в проем двери ,моля бога, чтоб стингер взял след за ракетами. Стреляю раз за разом, почему-то не перезаряжая ракетницу.

И просыпаюсь. А в следующую ночь этот сон опять приходил ко мне. И так до конца 1991г. Больше он мне не снится, о чем я не жалею.

Странный сон. Я никогда не был ранен в живот. И никогда не летал под обстрелом.