книга была прочитана когда-то давно-давно, впечатление осталось замечательное, но грустное, оттого перечитывать не хочется.. но хочется вспомнить, поэтому вот...
Два галлона вина - это немалое количество даже для двух пайсано. В духовном отношении эти бутылки можно распределить следующим образом. Чуть пониже горлышка первой бутылки - серьезная прочувствованная беседа. Двумя дюймами ниже - воспоминания, овеянные приятной грустью. Еще три дюйма - вздохи о былых счастливых любовях. На донышке - всеобъемлющая абстрактная печаль. Горлышко второй бутылки - черная, свирепая тоска. Двумя пальцами ниже - песнь смерти или томления. Большим пальцем ниже - все остальные песни, известные собутыльникам. На этом шкала кончается, ибо тут перекресток и дальнейшие пути неведомы. За этой чертой может произойти все что угодно.
***
Как вы знаете, Тито Ральф часто попадал в тюрьму и считался образцовым заключенным. Он знал, как нужно управлять тюрьмой, а вскоре он уже знал о тюрьме больше всех. Тут умер папаша Мерке, прежний надзиратель, и Тито Ральф поступил на его место. Никогда еще не бывало такого хорошего надзирателя, как Тито Ральф. Все, что он делал, было очень хорошо.
Но у него есть одна скверная привычка. Стоит ему выпить вина, как он забывает, что он тюремный надзиратель. Он устраивает побег из тюрьмы, и его приходится ловить.
Друзья кивнули.
– Я знаю, – сказал Пабло. – Я еще слышал, что его не так-то легко поймать. Он прячется.
– Да, – продолжал Джонни Помпом. – Если бы не это, он был бы лучшим тюремным надзирателем, какого только видела наша тюрьма.
]
***
Соседки пытались опорочить подарок, заявляя: «Нет, щетка и совок, если только уметь ими пользоваться, куда надежнее!»
Но их завистливая хула не могла повредить пылесосу. Обладание им подняло Конфетку на самую вершину общественной лестницы Тортилья-Флэт. Те, кто не знал ее имени, говорили просто — «ну, эта, с подметальной машиной». Нередко, когда мимо дома Конфетки проходили ее враги, можно было видеть, как она возит пылесосом по полу, жужжа во весь голос. По правде говоря, она каждый день, кончив подметать пол, обрабатывала его пылесосом, руководствуясь следующей теорией: с электричеством он чистил бы лучше, но ведь нельзя же иметь все сразу.
***
Вьехо Раванно думал примерно так: «Грейси вышла замуж за Пита потому, что он повесился. Я тоже повешусь, и, может, тогда Тониа выйдет за меня». А потом он подумал: «Если меня сразу не снимут, я умру. Надо, чтобы меня сразу сняли».
– Вам следует знать, – продолжал Хесус Мария, – что на этой заправочной станции есть сарай с инструментами. Рано утром вьехо приходил туда, отпирал сарай, разравнивал песок и поливал цветы прежде, чем станция открывалась. Остальные приходили на работу к восьми часам. И вот как-то утром вьехо вошел в сарай и приладил там веревку. Потом он стал ждать восьми часов. И когда он увидел, что остальные подходят к станции, он надел петлю на шею и спрыгнул с верстака. И как раз в эту минуту ветер захлопнул дверь сарая.
Лица друзей расплылись в улыбках. Порой, думали они, жизнь выкидывает очень, очень смешные штуки.
– Остальные хватились его не сразу, – продолжал Хесус Мария. – Они сказали: «Наверное, этот старик где-нибудь спит пьяный». Прошел час, прежде чем они заглянули в сарай.
Хесус Мария посмотрел на своих друзей.
На их лицах все еще были улыбки, но что-то в них изменилось.
– Вот видите, – сказал Хесус Мария. – Это смешно. Но от этого щемит сердце.
***
Тересина была красивой матроной лет под тридцать. Ее матери, этой дряхлой, высохшей, беззубой старухе, обломку ушедшего поколения, было почти пятьдесят лет.