На прикроватной тумбочке горели зажженные подругой две тоненькие церковные свечи, озаряя мягким светом угол в изголовье кровати. Она разобрала постель только с одной стороны и улеглась на свою подушку, глядя в потолок.

Мысли извивались, как клубок холодных змей, перетекая одна в другую, не имея ни начала, ни конца. Молодая женщина пыталась решить, что лучше предпринять, чтобы заставить замолчать эту тупую боль, выедающую все внутри. Самым простым способом было бы просто стереть себя из жизни. Медленно перебирала она варианты, решая, какой был бы окончательным и бесповоротным. Прыгнуть из окна казалось свинством по отношению к соседям, живущим на первом этаже, под чьими окнами бы она оказалась. И эта высота для падения была не подходящей. К тому же, в случае неудачи можно было бы остаться калекой и наказать себя на всю оставшуюся жизнь. Вариант с таблетками показался ненадежным, потому что Алекс не знала, какие нужно пить, чтобы уж наверняка, и сколько. Вариант со вскрытием вен... Она поморщилась. Кроить себя, как мясник разделывает тушку... Но если уж кроить, то вдоль вен, чтобы все быстрее закончилось. Но и это, в сущности, претило ужасно. Вот если бы просто перестать дышать. Раз и навсегда остановить сердце. И все остановилось бы тогда: и эти жалящие мысли, и боль в висках, и раскаленное чувство стыда и обиды.

Неожиданно она услышала едва различимый шорох и увидела, что на кровать к ней вползла большая змея. Девушка обмерла от ужаса и зажмурилась. «Нет, это бред. Это самый настоящий бред! Опять. Я схожу с ума. Или нет. Сейчас я открою глаза, и все будет снова в порядке,» - подумала она и открыла глаза. Однако, это была огромная, вполне реальная змея, которая никуда не собиралась исчезать. Она была настолько реальна, что Алекс различала каждую чешуйку на ее свинцово-черном теле. Мучительный страх сжал сердце. Змея подняла голову и посмотрела Алекс прямо в глаза, словно стараясь проникнуть в мысли своей жертвы. А та боялась пошевелиться, теряясь в догадках, сон это или галлюцинация. При этом она ни на мгновение не потеряла остроты восприятия. Все казалось абсолютно реальным. Александра отчетливо увидела, как мелькнул раздвоенный черный язычок. Змея приподняла переднюю часть своего тела приблизительно на треть, показывая светлое брюхо, и слегка покачивалась достаточно высоко над неподвижно лежащей молодой женщиной, словно хотела продемонстрировать всю свою красоту и мощь.

Алекс подумала, что рептилия скорее всего была в руку толщиной. А может, больше. О длине было сложно судить, потому что хвоста не было видно. Тем временем змея издала свистящий звук, опустилась и внезапно оказалась очень близко от тонкого женского запястья. Алекс охватило мучительное желание бежать, скрыться, спасти свою жизнь, страх заставлял сердце буквально взрываться каждым ударом, но она опасалась, что резкое движение разозлит неожиданную гостью. Холодная испарина выступила у нее на лбу. В следующее мгновение она увидела, как черный раздвоенный змеиный язык коснулся ее кожи. Раз. Еще раз...

- Уйди, уйди, пожалуйста, - взмолилась Александра торопливым шепотом, - Я никогда ни одной твоей сестре не сделала зла. Почему же ты хочешь обидеть меня?

Змея, словно поняв слова девушки, развернула голову и поползла прочь, в изножье кровати. Александра вздохнула с облегчением и в изнеможении прикрыла глаза. «Слава Богу!» - поблагодарила она мысленно небеса и открыла глаза вновь, чтобы удостовериться, что непрошеная гостья ушла. Кровать пуста. Тихо. Значит, все же галлюцинации? Ничто не выдавало чужого присутствия в комнате.

Однако, покоя не давала мысль, что это все же реальность. Кому же понравится присутствие такой рептилии в квартире? Как только Александра собралась встать, чтобы осмотреться и позвать на помощь в случае необходимости, она почувствовала, как что-то коснулось низа живота. Девушка, дрожа, зажмурилась, чувствуя, как тяжесть наваливается на нее. «Это бред. Это бред,» - шептала она себе, едва дыша под чужим весом. Некоторое время не решалась глянуть в мир. Но поскольку все движение стихло, она встревоженно открыла глаза и опять увидела над собой ту же самую змею. Та гордо возвышалась, словно древнее изваяние.

Несколько минут они смотрели друг другу в глаза в полной тишине. Потом Алекс решилась:

- Чего ты хочешь от меня? - спросила она змею осторожно, - Ты пришла за мной? Или...

Внезапная догадка прокатилась холодной волной по спине вниз. Одна идея о том, что мысли могут так быстро материализоваться, внушала ужас. Ведь она только что хотела перестать дышать...

- Ты пришла, потому что я решила умереть?

Обсидиановый глаз ночного кошмара, пристально следящий за Алекс, таинственно мерцал. Змея перестала покачиваться и, казалось, внимательно слушала. Александра почувствовала себя обнадеженной такой реакцией ночной гостьи, словно поощряющей ее слова.

- Пойми, - продолжила она более уверенно, - Мне правда нечего тебе предложить. У меня нет ни сокровищ, ни молока в холодильнике, чтобы угостить тебя, ничего, что я могла бы тебе предложить.

- Вс-с-с-се прох-х-ходит... - неожиданно прошипела змея в ответ.

Алекс не поверила своим ушам. Впрочем, это скорее всего было самовнушением. А если нет, то похоже, что кто-то, действительно, решил исполнить ее мысли о быстром и безболезненном конце.

- Я знаю, что все проходит, - обреченно согласилась Александра с шипением змеи, - Сделай так, чтобы все закончилось быстро. Я не хочу больше жить.

То ли шипение исходило изо рта змеи, то ли это шелестели, задевая друг друга, чешуйки на ее теле, но Алекс услышала что-то похожее на «малодуш-ш-ш-шие». Ей стало стыдно. В оправдание она только прошептала, глотая слезы:

- Но он ушел.

Огромная гадина не ответила и снова стала слегка раскачиваться из стороны в сторону, словно в раздумьях, потом подалась слегка вперед, склоняясь над несчастной жертвой, и прошипела в ответ:

- Вс-с-с-се ух-х-х-ходят... Ищ-щ-щ-щи, - просвистела непрошеная гостья в ответ и опустилась на Алекс всем своим корпусом.

Грудь сдавила неимоверная тяжесть, сжимая легкие, не давая ни вдохнуть, ни выдохнуть. И без того тусклый свет стал медленно меркнуть. Алекс задыхалась. В черных немигающих глазах змеи, которые внезапно оказались так близко от ее лица, Александра увидела миллион маленьких сияющих звезд. То ли это были блики от догорающих свечей, то ли свет шел изнутри змеиных глаз, но это невероятное зрелище почти заставило Алекс забыть о тяжести, сдавившей грудь. Усилием она втянула больше воздуха в легкие.

Раздвоенный язык несколько раз прикоснулся к подбородку и губам девушки, потом змея развернулась и, скользя по шее, стала сползать с нее, направляясь куда-то за голову. Александра запрокинула голову, чтобы увидеть, куда же та направляется, и поняла, что огромная гадина делает круг вокруг нее. Мощное черное тело находилось теперь слева от Алекс. Хвост еще находился на животе, но дышать становилось все легче и легче. Страх постепенно отступал. Она даже протянула руку и тыльной стороной кисти прикоснулась к сверкающему черному телу рептилии. Вопреки ожиданиям, поверхность змеиной кожи оказалась шероховатой. Наконец, Алекс снова увидела остроконечную треугольную голову. Змея сантиметр за сантиметром вновь приближалась к лицу.

Когда змеиная голова была на уровне груди девушки, ее хвост наконец-то соскользнул с Алекс, и та вздохнула с явным облегчением, приподнимаясь на локтях. И тут она с ужасом увидела широко разинутую змеиную пасть, демонстрирующую огромные зубы. Мелькнула предательская мысль: «Это конец». В это мгновение особенно остро захотелось жить. Она вдруг поняла, что молода и, по сути, не почувствовала всех вкусов и запахов, не поняла в принципе, зачем жила. Внутри все оборвалось. Она зажмурилась, чтобы не видеть собственный финал.

Однако, вместо того, чтобы наброситься на обездвиженную жертву, странная посетительница впилась зубами... в собственный хвост. И так продолжала движение дальше, по кругу. Змея, пытающаяся пожрать самое себя. Она все глубже и глубже заглатывала собственное тело.

У Алекс закружилась голова. Ей казалось, что все вокруг нее тоже закружилось, только в обратном направлении. Словно она снова, как в детстве, запрокинула голову, сидя на карусели, несущейся по кругу. Она уже не видела больше черной треугольной головы. Тугое и блестящее черное тело двигалось по кругу, словно сжимающийся обруч. Безумное кружение набирало скорость, и Алекс, теряя силы, уже плохо различала, что происходило вокруг нее. Как через тонкую пленку, разделяющую реальный и нереальный мир, она увидела свечение из змеиной кожи. Этот странный свет усиливался, словно разъединяя отдельные чешуйки на теле рептилии. Лучи пробивались в эти тоненькие трещинки и вскоре черная кожа утонула, растворилась в золотисто-голубом свете. Золотое кольцо еще некоторое время вращалось вокруг Алекс. Она почувствовала себя смертельно уставшей. Теперь не было никакого желания двигаться. Отяжелевшие веки закрылись сами собой, и измученная пережитыми эмоциями, молодая женщина погрузилась в тяжелый сон без сновидений.

На следующее утро Александра с трудом открыла глаза и с дрожью вспомнила события прошедшей ночи. Похоже, сны, видения или галлюцинации прочно заняли свое место в ее жизни. Признать тот факт, что она постепенно сходит с ума, было больно и страшно. Ведь всем известно, что безумие особенно успешно прогрессирует в одиночестве. «Уж что-что, а одиночество теперь обеспечено», вздохнула Алекс. Удивленное любопытство еще пыталось задать сознанию вопрос, что же нужно искать, и почему змея умеет разговаривать. Но чтобы не давать волю фантазии, она решила, что все это был сон, и что это просто ее подсознание требует искать так внезапно пропавшего мужа. Смириться с потерей всегда сложно. Тем более, с предательством. Александра поднялась с постели, и в этот момент ее взгляд упал на маленький золотой крестик, висевший на спинке кровати. Бабушкин крестильный подарок был изгнан в изголовье и давно позабыт. Алекс не любила украшений. Ей казалось, что драгоценности своей тяжестью прижимают ее к земной поверхности. Теперь же рука сама машинально потянулась к бабушкиному наследству, словно в нем было спасение.

Сомнения все еще терзали окончательно оробевшую и смущенную хозяйку дома. Первым делом она заглянула под кровать и за диван, осмотрела все углы в комнате и не забыла проверить шкаф, чтобы удостовериться в том, что и так знала. Никакой змеи в квартире не было. Животному таких размеров просто негде было бы спрятаться. Она заглянула в ванную, под ванну, в шкафчики и за унитаз. Потом встала, опершись на раковину и посмотрела в зеркало на свое отражение.

Зеркало не ответило ничего хорошего, показывая черные круги под глазами. Посмотреть себе в глаза Алекс не смогла. Черноту пришлось терпеливо маскировать косметикой, осветлять пятна и рисовать румянец на щеках. Результат получился достаточно сносным. В этот момент она неожиданно остро почувствовала значимость слова «маска». Своего рода защитный камуфляж, чтобы оградить внутренний мир от внешнего. В конце концов, к чему портить окружающим настроение красными от слез глазами.
Весь день Алекс улыбалась коллегам и студентам, собрав всю волю усилием в кулак, стараясь не выдать своих эмоций. Вечерний дом встретил ее ставшей уже привычной пустотой. Она прошлась по квартире, храня еще слабую надежду на какой-то знак от Ильи, но, естественно, ничего не нашла.
Позвонила Наташа, чтобы справиться о ее состоянии. Александра говорила нехотя и ни словом не обмолвилась о вчерашнем происшествии, боясь, что подруга подтвердит ее беспокойство по поводу собственного психического равновесия. Кошмары или галлюцинации, а может и то, и другое сразу. Наташка с ее рвением к научному обоснованию еще потащит к психиатру... а этого очень не хотелось. Говорить и думать и так невыносимо тяжело.

Прошло несколько дней не совсем осознанного существования, которые сменяли почти бессонные ночи. Изо дня в день, вернувшись с работы, она сидела в любимом кресле и без интереса смотрела прямо перед собой, тоскливо ожидая конца.

- Милая моя! - испуганно воскликнула Наташка, когда пришла навестить подругу, - Что же ты себя так доводишь?

Александра упала ей на шею и хотела расплакаться. Но вместо слез получился причудливый хлюп из горла.

Наташа заставила подругу сесть на табурет на кухне и поставила чайник. Открыв холодильник, спросила:

- Ты что, всю неделю ничего не ела? Ты хоть что-то пила? - и посмотрев на низко склоненную голову подруги, запричитала, - Ты с ума сошла! Шесть дней! Ты с ума сошла! Так же можно отравиться! Ты хоть понимаешь, что я тебе говорю?

- Не кричи на меня, пожалуйста, - прошептала Алекс, - Я понимаю, о чем ты говоришь.

От резких интонаций в голосе возмущенной подруги перед глазами у нее полетели толстые черные мухи. Одна, две, вот уже целый рой... Александра неуверенно махнула рукой, пытаясь разогнать их. В ушах появился странный глухой звон. Назойливых мух стало еще больше, и через мгновение тьма поглотила свет.

Потом от вспышки все оказалось залито молочно-белым светом. Вскоре Алекс смогла различить зелень травы и голубизну неба. По небу плыли белые, такие легкие, ватно-мягкие облака. Их подгонял легкий ветерок, который одновременно шевелил локоны травы, словно приглаживая их рукою. Смотреть в голубые небеса было приятно. Одним движением Алекс откинулась навзничь и упала в мягкую, пружинящую траву, словно в любящие руки. Теплое спокойствие разлилось в сердце, переливаясь через край и заполняя грудь, живот, достигая самых кончиков ногтей.

Облака в небесах меняли форму и оттенки. Одни были похожи на необычные розовые цветы, другие походили на сиреневые паруса. А вот это... это похоже на золотистую ладонь. Ладонь стала раскрываться, словно звала, манила. И Алекс услышала издалека свое имя. Небо протягивало к ней свою руку. Руку помощи. И звало ее... И девушка доверчиво протянула свою маленькую ладошку навстречу.

Вдруг снова стало темно. Голос затянул в какую-то черную дыру и тащил, и засасывал дальше. Сопротивляться не было сил, но падать в эту воронку тоже не хотелось. Хотелось в свет, чтобы снова вокруг была такая невероятно зеленая трава и теплый, нежный ветерок.

- Санька! Милая моя! Ну, очнись же! - звала Наташа и растирала ее виски нашатырным спиртом, то и дело давая подруге вдохнуть едкие пары.

Веки девушки дрогнули, и она сделала глубокий вдох и тихо простонала:

- Зачем? Оставь. Я хочу вернуться обратно.

- Рано тебе обратно, - безапелляционно заявила Наташа, - Вот будет тебе лет восемьдесят, тогда и подумаем над этим вопросом. Но боюсь, тебе тогда не захочется, - улыбнулась она, и тут же в приказном тоне продолжила, - Так! Открывай глаза! Очнись! Посмотри на меня!

По глазам больно резануло. Алекс постаралась прикрыть их рукой. В ушах стоял пронзительный звон, голова гудела.

- В глаза мне смотри, прошу тебя, - настаивала Наташа.

- Ох, ну, что же ты пристала? - простонала Александра и через силу снова расцепила веки, чтобы глянуть на подругу.

Она хотела было добавить: «Я не хочу жить...» - но осеклась, понимая, что в этом случае Наташка ее точно не оставит в покое.

- Ну, вот и умница, - обрадовалась та, - Теперь мы будем подниматься с пола. Нечего. Он холодный. Еще простудишься. А тут и чайник закипел, сейчас чай пить будем. Сладкий. Ты же любишь сладкий?

Эта внезапная смена тона и новая манера говорить с ней, как с маленькой, несколько задела Алекс. Но она ничего не сказала. Правая половина головы горела, пульсируя болью. Назойливая тошнота то и дело норовила опрокинуть очнувшуюся девушку обратно в обморок. Наташа помогла подруге сесть, прислонившись к стене, и приложила ей к больному месту холодное кухонное полотенце. Это принесло временное облегчение. Алекс неуверенно осмотрелась, стараясь обрести хоть какое-то равновесие.
Кухня показалась мрачной, словно в сером тумане. На плите ошалело свистел неуемный чайник. Рядом со столом валялась опрокинутая табуретка, а слева было разлито что-то черное.

Наташа метнулась к чайнику и приказала ему заткнуться, а затем вернулась к Александре и, присев, посмотрела ей в глаза.

- Ну, как ты? Встать можешь?
- Постараюсь.

После того, как подружка устроила ее в постели, взбив и подоткнув под спину подушки, девушка спросила:

- Что со мной случилось?
- А ничего не случилось. Ты же осела, как мешок с песком! И с размаху об угол шкафа. Вот, теперь не знаю, звать врачей, чтоб они тебя шили или так обойдешься?

Алекс недоуменно посмотрела на подругу.

- Не может быть! - боль отдалась в правом виске.

- Я тоже так думаю. Такого быть не может. Не может быть, чтобы взрослая, образованная, интеллигентная женщина довела себя до последней черты! И все ради кого? Вернее, ради чего? Да оно слезинки твоей не стоит, это г...!

- Не надо, - тихо сказала Алекс, - не надо, не оскорбляй меня.

- Чем же я тебя оскорбляю, интересно знать?

- Не говори о нем плохо. Это мой муж. И если ты говоришь плохо о нем, значит, ты говоришь плохо обо мне. Мы одно целое.

- Это ты так думаешь, что вы одно целое. Вы перестали быть одним целым, когда одна половина решила стать самостоятельным государством!

Алекс прикрыла глаза и сползла на подушки. Звон в ушах усиливался.

- Ну, ладно. Все. Не буду, - примирительно сдалась Наташа, - Пусть живет. Только пусть мне на глаза больше не попадается.

Не дождавшись ответа от Алекс, она вздохнула и пошла на кухню готовить чай. Было слышно, как гремят чашки и хлопают дверцы шкафчиков. Поиски чая, видимо, были не особо успешными. Надо было бы сказать, что коробка стоит справа на полке, но говорить совершенно не хотелось.

Вскоре Наташа вернулась с подносом, на котором стояли две чашки и лежали два аппетитных пирожных.

- По дороге прикупила, - призналась она и попыталась пошутить, - Не с пустыми же руками к тебе. Проще всего снять стресс чем-то сладким. Оказалось кстати - у тебя на кухне хоть шаром покати. Случись завтра война, ты долго не протянешь.

Подруга забралась с ногами на постель к вяло улыбнувшейся Алекс и поставила поднос прямо перед собой. Осторожно взяв чашку с блюдцем, она подвинулась к обессиленной подружке и стала говорить ласковые слова тихим, успокаивающим тоном, уговаривая сделать хоть один глоточек. Алекс вздохнула. Первый же глоток принес тишину и успокоение. Наташа обняла ее за плечи и гладила по спине мягкими, легкими движениями. Неодолимо захотелось спать. Пользуясь тем, что подруга не сопротивляется, Наташа успела влить в засыпающую Алекс пару глотков чаю.

- Может, ты еще что-то съешь? - спросила Наташа, забирая из ее рук надкушенное пирожное.

Но она только сморщила носик.

Пока измученная Алекс спала, подруга успела сбегать в магазин и сварить для нее свежий бульон. Беспокойство не оставляло начинающего медика. Конечно, она понимала, что происходит с ее любимой подружкой, и уже давно разложила все по полочкам. Но оставить Алекс таблетки из антидепрессантов или седативов она не решалась. Что-то не давало покоя. Что-то, что осталось недосказанным между двумя молодыми женщинами, которые по-сестрински любили друг друга и никогда не имели друг от друга секретов. До сего дня.

Александра не осилила даже чашки бульона.

- Я наелась, правда, - протянула она посуду подруге и добавила благодарно, - Что бы я без тебя делала? Спасибо тебе...

- Не удивительно, что ты наелась. Наверняка твой желудок уже сжался до последнего предела в попытках переварить себя самого. Но я не переживаю. Вполне нормальный объем. Это ты потом будешь растягивать желудок до привычного размера.

- И до какого же размера ты хочешь его мне растянуть? - улыбнулась Алекс.

- Ну, теоретически, литров до десяти можно. Хотя это уже опасно для жизни. Знаешь, я где-то читала об одном артисте цирка, которого родители приучали с детства к такому трюку, который ему во время войны жизнь спас, а еще многим вокруг жизнь облегчил. Дело в том, что он был покровителем беспризорной детворы. И чтобы добыть денег и керосина для ламп, и для того, чтобы приготовить еду, он прогуливался по рынку среди продавцов этого керосина и пробовал у каждого керосин на вкус, а иногда и пил на спор. Так бывало, что выпивал литров десять этого самого керосина. А потом стравливал его.

- Опасное занятие! - задумчиво отозвалась Алекс.

- Конечно, опасное. Но тренировка – великое дело!

- Да, я теперь понимаю, что тренировка пивом так просто не дается. Стоит только посмотреть на любителей пива.

- У любителей пива, так сказать, выработанное годами свойство характера и организма, - заливисто засмеялась в ответ Натали с удовольствием глядя на улыбку подруги, - Но я надеюсь, ты же не будешь так экспериментировать?

- Нет уж, уволь. Хотя, мне теперь уже ничто не помешало бы в таких экспериментах.

- Я рада, что ты шутишь.

- А я рада, что у меня есть ты.

Уходя, Наташа взяла с Алекс слово, что та сегодня поужинает, а завтра позавтракает. В случае неисполнения приказа она пообещала переехать к упрямице на месяц, чтобы четко следить за тем, чтобы больше голодовок не было.

- Я подумаю, - улыбнулась Алекс, - По крайней мере был бы смысл возвращаться домой.

- Я буду звонить. А если ты будешь вести себя, как непослушная девчонка, у меня будет повод надрать тебе одно место.

- Понимаешь, у меня словно почву из-под ног выбили...

- Понимаю. Я же не совсем глупая, - вздохнула Наташа, - Но тебе надо жить дальше! На этом жизнь не заканчивается, понимаешь? Просто заканчивается одна история и начинается другая! И твоя следующая история будет счастливой! Поверь мне!

- Постараюсь, - улыбнулась Алекс.

Закрыв за подругой дверь, она вернулась в постель и взяла с собой какой-то легкий романчик из тех, что принесла Наташа на всякий случай. Если заснуть не получится, то можно будет почитать про чужую счастливую любовь. Неплохой совет, кажется.

На следующее утро Александра послушно сварила себе яйцо на завтрак.

- Значит, будем жить дальше, - сказала она сама себе.