Позвольте Вам предложить
прогулку по траве босиком
и как в детстве все позабыв
оставить суету на потом

Позвольте с Вами на солнце
день проваляться не зная угроз
а вечером страдая от боли
мазать сметаной плечи и нос

На велосипеде позвольте мне с Вами
въехать в стену дождя
и к вечеру до нитки промокнув
одежду сушить у костра

Позвольте мне утонуть
в омуте Ваших застенчивых глаз
щекою к щеке мягко прильнуть
без кичливых и напыщенных фраз

Позвольте я буду рядом
когда тянет камень ко дну
ведь когда пылает в Вас радость
Вас никто не оставит одну

Позвольте вместе нам быть
всегда, когда тепло или вьюга
и просто, с легкостью жить
любя, но не терзая друг друга.

Но когда я узнаю
как по звездам гуляют
стены рухнут как пыль
и я растаю как дым
в бесконечном, безоблачном небе

оставляя земле
исчезающий след
в умирающих снах
да тлеющий прах
что съедят подземные звери

Говорят, что эта история основана на реальных событиях. Так говорят одни. Другие утверждают, что это все выдумка до последнего слова. Злые языки злобствуют, мол это автор себя описал, да еще и в неприглядном свете. Языки подобрее им противоречат говоря: "ах какая забавная история, весьма симпатично".

Думаю никого из них слушать не стоит, а лучше самому прочитать и создать свое, непредвзятое мнение.

«Сказ о том как молодой талант ужин готовил»

Дело это было в те незабвенные времена, когда вроде и человек уже взрослый, но и выдумать что-нибудь надо. Передислокация на новую историческую родину можно сказать прошла успешно и многообещающий юноша, назовем его для краткости просто "В", был направлен постигать азы нового родного языка, на котором по непонятному недоразумению говорила новая родина. Пытливый читатель тут же конечно спросит: « Простите, но чем же этот юноша был так многообещающ??». Однозначного мнения на этот вопрос так и не существует, однако бытует молва, что он просто много обещал, потому и многообещающ. В тот чудесный сентябрьский вечер, именно в тот час когда пятница наконец обьявила о начале выходных, эти самые выходные с завидной немецкой пунктуальностью опустились на город разогнав бюргеров по кафе, ресторанчикам и пивнушкам. Также следует отметить, что у пятницы в тот день было прекрасное настроение. Она была украшена такими неповторимыми явлениями природы как легкий, едва заметный теплый ветерок, изумительное осеннее солнце и прекрасное немецкое пиво на троих. Двое других молодых людей были разумеется также талантливы и многообещающи, но наша история о них почему-то умалчивает. Единственное что изветсно, это то что молодые люди мудрости языка предков постигали вместе. Наконец, когда теплый ветерок утратил силы и иссяк, осеннее солнце ушло за горизонт радовать своим светом совершенно незнакомых людей, а в борьбе с зеленым змием, путем уничтожения последнего, наконец-то была одержана хоть и не значительная, но решительная победа, молодой человек выдвинулся в сторону своего постоянного ареала обитания. Вечер был полон романтики. Пылкие юноши сидели на скамейках перед девушками и страстно рассказывали о том, как они достанут с неба звезду. Девушки, скромно краснея, верили. Звезды же не обращая ни какого внимания на росказни юношей косили взгляды на луну, тихо недолюбливая эту небесную выскочку за ее яркость. Луна же вообще никем не интересоваась и лишь освещала путь молодому человеку. Да и то по чистой случайности.

"В", слегка не уверенным, но твердым шагом держал открытую луной стезю и неумолимо приближался к дому. Сам путь домой не представляет собой даже мизерного интереса, поэтому мы на нем не будем задерживаться. Скажем лишь только, что он был без особых приключений. Однако следует немного подробней остановится на родном доме. По сути это и не было домом, подобие общежития в котором разные люди делали вид, что живут вместе. Это была трехкомнатная квартира в бывших армейских казармах, в которых в былое время обитали офицеры доблестных американских войск. Офицеры съехали, а казармы переоборудавали под русских переселенцев. И вот в такой вот квартире-общежитии молодой человек снимал комнату с момента заселения на новую родину. В другой комнате жила дама с ребенком. Третья комната на тот момент пустовала. Санузел и кухня были одни на всех. По причине удачного наступления выходных в общежитии никого не было. Дама с ребенком благополучно уехала пожить к родителями и "В" остался, можно сказать, на хозяйстве один.
Добравшись наконец до дома юноша принял для начала горизонтальное положение с целью отдохнуть и немного поразмышлять. Размышлять он любил. Его всегда интересовало множество вопросов, например: что есть вселенная и каково наше положение в ней, есть ли у нее создатель и зачем он сотворил такую глупость, что есть все таки главное в нашей жизни и как этого достигнуть и многое другое. Постепенно все эти размышления начинали обретать форму конкретной и весьма практичной мысли: "было бы не плохо перекусить", которая в свою очередь трансформировалась в весьма незатейливый, но от этого не менее сложный вопрос: "ЧТО?".
Поиски ответа на этот вопрос, в котором зачастую и заключается цель жизни многих, привели юношу по имени "В" в центр приготовления пищи. Была проведена основательна ревизия имеющихся продуктов и к великой удаче была обнаружена пачка макарон. Каких либо других продуктов обнаружено не было, за исключением разве что пакетиков чая и бутылки пива, которая впрочем была принесена с собой. На кухне немедленно началась бурная деятельность. Дел было не в проворот. Требовалось набрать воды в кастрюлю, причем уровень воды тщательно вымерялся, слишком большой уровень мог спровоцировать макароны на побег, низкий же уровень угрожал прочным соединением макарон между собой а также с дном кастрюльки. Немедленно зажигался газ и кастрюлька точным и верным движением занимала свое положение на плите. И в довершении всего всё это хозяйство аккуратно накрывалось крышечкой.

Когда все было сделано и макарошки начали мирно побулькивать решено было немного расслабиться. Дверь в комнату была плотно закрыта, включен небольшой телевизор, служивший как правило фоновым сопровождением и можно было снова предаться размышлениям. Размышлялось легко и непринужденно. Учитывая то, что последняя еда посещала желудок довольно давно, мысли от этого были весьма красноречивы. То снилась дышащая паром и безупречным вкусом тарелка пелемешек, то чудилась отварная картошечка с лучком да с селедочкой и стоящей рядом рюмашкой водки, а иной раз доходило до того, что виделась фаршированная яблоками утка, обложенная картошечкой в качестве гарнира. В общем мысли удивляли своим разнообразием.

К этому времени по квартире начал распространяться ароматный запах сварившихся макарон. Причем запах был весьма спецефичный. Макароны обычно так не пахнут. Почуяв какой-то подвох молодой человек поднял свои чресла, а также другие части тела и двинулся на кухню. Открыв дверь он увидел очень удивительныю картину. Свет на кухне был погашен, а на газплите сияло око Саурона. При детальном рассмотрении выяснилось, что это всего лишь навсего кастрюлька, но она имела цвет раскалившейся доменной печи, если заглянуть внутрь. Судя по завараживающе-насыщенному красному цвету кастрюльки, а так же настенным часам, бедное металлическое изделие варило макарошки уже несколько часов. И еще одна не обычная деталь поразила молодого человека, но он не определил ее причинны. Кругом царила кромешная тьма. Она была особой, зловещей, словно ты попал в никуда, где нет места даже мыслям, не то что свету. Включение электрической лампочки хотя и облегчило обстановку, но проблемы в целом не решило. Свет лампочки был тускл и жался, словно испугавшийся щенок, к самой лампочке, боясь выйти за ее пределы. Стены, потолок оставались такими же затягивающе пустыми. Черная дыра с ее способностью поглощать все и вся нервно заламывала пальцы шипя от зависти видя такую сказачную тьму. Молодой человек с прескорбием осознал, что макароны героически погибли, выключил газ и пошел спать дальше.

Наступило утро. Разношерстные птички весело чирикали за окном, но приближатся близко к окну кухни все таки не решались. Юноша "В" проснувшись тут же ощутил запах вчерашних приготовлений пищи. Пройдя на кухню запах еще более усилился и стал напоминать запах крематория. Не смотря на солнечный день и на то, что это самое солнце старательно светило в окно, на кухне царил пещерный полумрак. На плите, черная, словно надгробие, стояла кастрюлька. Внутри находились останки макарон. То, что это были когда-то изделия из теста, можно было определить лишь только одним способом. Свидетельские показания повара. На самом же деле внутри было нечто такое, что сложно поддается описанию. Закоксовавшийся, затвердевший пепел, застывший на уровне, где некогда была вода. При попытке ткунть в него вилкой, пепел, причудливо рассыпавшись в пыль, осел на дне. Кругом, на стенах, потолке, мебели тоже царила сказка. Все было покрыто ровным слоем черного снега и создавало иллюзию, будто ты попал пещеру людоеда, который вот-вот выскочит из-за угла. Звук протекающего крана рисовал в мозгу жуткого вида сталактиты со стекающей с них водой и только усиливал эффект.

На этом, можно сказать, злоключения юноши "В" заканчиваются. Он конечно же владеет еще многими талантами кроме поварских. Но это уже другие истории и к тому же они скучны и не интересны. В заключении можно лишь добавить, что бы успокоить читателя, что молодому человеку удалось преоброзовать кухню обратно в обычное помещение и изгнать тьму. Правда удалось это лишь после пятого слоя побелки. Запах погибших макарон еще долго витал в воздухе и напоминал о себе, чем несказанно радовал соседку. Через какое-то время он съехал из общежития и жизнь потекла уже в несколько другом русле, хотя и не изменилась сильно. Поговаривают, он до сих пор проживает в том же городе.

Когда-то давно, очень давно, когда я еще умел летать лишь только подумав об этом, я построил новый мир. Свой мир. Свой собственный мир, в который сбежал от мира ненужной суеты и глупости. Это дивный, новый мир. Там тепло, уютно, мирно потрескивает огонь в камине. А рядом со мной всегда та, кто снится долгими ночами. И не важно, что она лишь плод моего воображения. Меня это не очень то расстраивает. Я очень часто беседую с ней, и хотя я заранее знаю все ответы на впоросы, эти разговоры меня всегда увлекают. А иногда я просто сижу у окна, прорубленного в толстой стене, и смотрю как мимо бурно протекает река жизни. Однако этот поток меня почему-то мало волнует. Я лишь меланхолично наблюдаю за ним.
Изредка, настолько редко, что я уже и не помню когда это было в последний раз, река заносит ко мне посетителя. Посетительницу. Она начинает стучаться в мою дверь. Она хочет войти ко мне и поделиться со мной своим миром. Некоторые бывают довольно терпеливы и продолжают стучать даже тогда, когда начинает гаснуть надежда и кажется, что в этом больше нет смысла.
Но по причине духовной глухоты я не слышу стука. Я всего лишь вижу в окно, что кто-то стоит у двери и машет мне. Я машу в ответ и продолжаю сидеть. И когда я медленно начинаю осозновать, что снаружи что-то происходит, что кто-то хочет войти, я встаю и словно старик потихоньку, шаркая ногами, плетусь к двери. Отодвигаю тяжелый засов и слегка приоткрываю дверь. Именно слегка, боясь, что в мою клетку ворвется поток жизни в лице того, кто только что стучался в мое сердце и все вокруг изменится на всегда.
Но все эти страхи напрасны. Пока я пытался встать, сбрасывая оковы одиночества, пока брел к двери, словно преодолевая тяжелые воды реки "Лета", бурлящий поток жизни унес ее дальше. К тому времени как я открываю дверь, там уже никто не стоит. Жизнь не любит ждать. Никогда.
И вот я снова сижу у окна и наблюдаю за рекой, за людьми, чьи головы то и дело показываются среди волн жизненных передряг. В моих глазах, едва заметно, светится слабый огонек тоски, но он постепенно гаснет. Последний уголек надежды. И чем больше он тускнеет, тем ближе тот, пронизывающий холодом момент, когда средце окончательно превратится в лед. И наступит наконец-то забвение.

Стемнело. И хотя на улице еще можно было различить кое-какие детали, в комнате уже было довольно темно. Лишь свет от слабо горящего, или скорее тлеющего, камина гулял своенравно по комнате и рисовал на противоположной стене причудливые тени. У камина лежал кот. Свернувшись клубком, он подставил к теплу спину и с довольной мордой, зажмурив глаза, делал вид что спит. Хотя, возможно, он и на самом деле спал. Коты никогда не показывают правды без лишней надобности. Его усы подергивались во сне, но со стороны казалось будто они хотят попасть в такт потрескиванию дров в камине. Словно, слушая музыку тлеющих углей, пытаются им подиграть.

Там еще было светло. Солнце медленно скатывалось за горизонт окрасив бархатные облака в яркий бордовый цвет. Котенок немного устал. Весь день он пытался найти свою сетру, которая с утра куда-то бесследно исчезла. Сперва пропал брат, на следующий день другой и теперь вот сестра. К хозяйке приходили какие-то люди с детенышем. От него пахло теплым молоком и чем-то еще, но котенок так и не смог распознать чем. Лишь смутное, недоброе предчувствие накатило на него легкой волной, но тут же ушло. Он отвлекся в тот момент на свой собственный хвост, который вздумал самым беззастенчивым образом убегать от него, избегая возмездия его лап. Когда люди ушли сестренка исчезла. Хорошо еще мама была тут и можно было прижаться к ее теплому боку и быть уверенным, что так будет всегда.
Котенок не знал, что через два дня наступит и его время. Его ждал другой мир. Сперва будет страх. Душащий, сковывающий страх одиночества. Его заберут чужие люди и унесут далеко, где не будет даже мамы. Он спрячется в щель между полом и какой-то большой вещью, на которой сидели по вечерам новые люди. Потом будет тоска. Он будет звать по ночам, но никто не откликнется. Лишь люди будут нервно шипеть на него и швырять свои мягкие лапы, которые они дивным образом снимали ложась спать. А потом не будет и этого. Будут только лишь сны.

Пройдет время. Говорят, время лечит. Это не так. Оно лишь подлечивает, оставляя шрамы, что иногда ноют перед дождем. Сколько прошло времени с того момента, кот не помнил. Однако он частно видел этот сон. В деталях. Он видел своих братьев и сестру. Видел, как они бегали по комнатам охотясь друг на друга. Видел как они спали вместе, образуя клубок шерсти, похожий на непонятное причудливое животное. Он любил спать.

А может быть это все ему и не снилось. Может он просто лежал у камина и грея бок наслаждался теплом, уютом и спокойствием.

Ты когда-нибудь слушала дождь? Именно слушала. Не слышала, а слушала. Или лучше грозу. Как пока еще едва слышимые, словно откуда-то из безумного далека, манящие раскаты грома, предвестники стихии, накатываются тяжелым валом. Как первые тяжелые капли начинают барабанить по крыше, открывая концерт природы.
Эти капли, словно отдельные инструменты большого оркестра, начиная с легкой увертюры, со временем набирают силу и с каждым моментом к симфонии дождя подключается все больше и больше инструментов. И вот уже они разошлись в полную силу, сопроваждаемые раскатами грома, задающими ритм произведению.
В этот момент, где-то глубоко в душе, просыпается жгучее желание выскочить на улицу голым и подставить себя дождю. Дождь чист, он может смыть весь негатив, что скопился в душе за долгие годы. Ты стоишь под дождем и чувствуешь, как капли ручейками стекают по лицу, по рукам, по щиколоткам унося в землю весь яд, что отравлял душу. Ты очистила не только тело, ты очистила свое духовное я и чувствуешь себя новорожденной и хочется жить.
Но ты не одна кто хотел бы очиститься и дождь уходит дальше. Потихоньку начинают выходить из концерта отдельные капли-инструменты. Гром, все еще задавая ритм, уже не обладает той силой и скорее напевает нечто убаюкивающие, постепенно удаляясь все дальше и дальше и шепча на прощание: "Я не ухожу навсегда, я всего лишь говорю до свидания. Я вернусь, когда буду нужен."
Все стихает, отдельные капли берут последние аккорды и только текущие ручьи, словно флейты, нежно ласкают слух шепча, что теперь можно расслабиться и немного поспать.
Ты засыпаешь. Тебе снится сон. Ты словно птица, сбросив груз обыденности паришь в облаках, летя навстречу восходящему солнцу.
Ты снова чиста, ты снова можешь мечтать.