Прислали на чтение две пьесы. Одна называлась «Витаминчик», другая — «Куда смотрит милиция?».
Потом было объяснение с автором, и, выслушав меня, он грустно сказал: «Я вижу, что юмор вам недоступен».
Открыла ящик. Выступал поэт 1 мая 78 года. Запомнила: «Чтоб мой ребенок не робел при виде птиц на небосклоне».
И прочие подобные желания, кои не запомнила. О, Господи! За что!
…Мальчик сказал: «Я сержусь на Пушкина, няня ему рассказала сказки, а он их записал и выдал за свои».
Прелесть! Но боюсь, что мальчик все же полный идиот.
…На ночь я почти всегда читаю Пушкина. Потом принимаю снотворное и опять читаю, потому что снотворное не действует.
Я опять принимаю снотворное и думаю о Пушкине.
Если бы я его встретила, я сказала бы ему, какой он замечательный, как мы все его помним, как я живу им всю свою долгую жизнь…
Потом я засыпаю, и мне снится Пушкин. Он идет с тростью по Тверскому бульвару.
Я бегу к нему, кричу. Он остановился, посмотрел, поклонился и сказал: «Оставь меня в покое, старая б… Как ты надоела мне со своей любовью».
Меня забавляет волнение людей по пустякам, сама была такой же дурой. Теперь перед финишем понимаю ясно, что все пустое. Нужна только доброта, сострадание.
Женщина в театре моет сортир. Прошу ее поработать у меня, убирать квартиру. Отвечает: «Не могу, люблю искусство».
Кто бы знал, как я была несчастна в этой проклятой жизни со всеми моими талантами.