Было жарко. Хотя лето еще не наступило. Радуница. На кладбище было оживленно. Ту тут, то там раздавались возгласы. Кто-то тихонько вытирал слезы, сидя на скамеечках около могилок. Иные деловито раскладывали принесенную из дома закуску. Выпивали, поминали. Вороны, нахохлившись, сидели на деревьях и внимательно следили за происходящим, ловя момент, чтобы что-нибудь украсть прямо с тарелки. Бездомные собаки бегали между могил, испуганно глядя на пришедших жадно сглатывая слюну. Кое-где уже раздавались поминальные песни. Из построенной еще в далеком 19 веке церкви шла толпа после литии. Некоторые несли зажженные свечи. Бэлла Петровна в черных кружевных перчатках и черной шляпке с букетом живых цветов, купленных тут же у входа стояла около памятника.
-Ну, здравствуй, Вася, - положив пару цветков на плиту, она торопливо перекрестилась и пошла дальше. По некоторому недоразумению другие ее мужья были похоронены гораздо дальше, ей тогда не удалось выбить места рядом с первым своим мужем. И ее поход по кладбищу был долгим и утомительным, особенно учитывая ее возраст. А было Бэлле Петровне, не много, не мало, а уже семьдесят. Хотя выглядела она довольно не плохо. Что впрочем, было не удивительно при ее доходах и оставленных прежними мужьями квартирах, машинах и прочего наследственного имущества.
В те далекие 50-е, годы, наполненные верой в светлое будущее Бэллочке было только восемнадцать. Красивая не русской, а восточной красотой, с тонким гибким станом, косами до пояса и бесконечно глубокими черными глазами девушка пользовалась большим успехом у противоположного пола. Ее мать, Зинка, работающая мотальщицей на местной фабрике, внешность имела неказистую. С большими руками и ногами, с редкими выбеленными перекисью волосами и вечным перманентом. Отец был неизвестен. Некоторое время назад, а именно девятнадцать, Зинку вместе с другими работницами фабрики наградили бесплатной путевкой по профсоюзной линии в курортный город Гагры. И она, тогда еще молодая девчонка, веселая хохотушка, ринулась к теплому морю за счастьем. А потом, по истечении положенного срока родилась Бэллочка. Зинка всем рассказывала, что отец Бэллочки настоящий грузинский князь. Некоторые, правда, подозревали в этом соседа Исая Львовича. Худого, унылого еврея-портного, у которого в то время хохотушка Зинка шила свои наряды. Но кто бы не был отцом, Бэллочка уродилась красавицей и поспорить с этим было нельзя. И если внешности бог отвесил Белле полную чашу, то ум видимо он распределял без нее. Бэллочка с трудом закончила школу. И тут же выскочила замуж. Так как учится дальше не представлялось никакой возможности, а работать на фабрике, было ниже ее княжеского достоинства. Первый муж Бэллы, веселый парень, шофер Василий. Девчонки заглядывались на его широкие плечи, приветливую улыбку, кудрявый чуб. Беллу любил безумно. Цветы возил охапками, накидывая их прямо в кузов грузовика, так как в кабине, букеты не помещались.
К сожалению, их семейная жизнь была недолгой. Как-то несся Вася по заснеженной улице, торопился к своей ненаглядной, да и сорвался с моста.
Погоревав положенное время, Бэллочка снова вышла замуж. Теперь уже не за красавца весельчака, с букетами полевых цветов в кузове машины. За профессора по научному коммунизму Викентия Палыча. Познакомились они на кладбище. Профессор, недавно похоронил свою жену, а Бэллочка своего Васю. Они вместе ходили на кладбище, ухаживали за могилками, а потом поженились. После женитьбы на Бэллочке профессор помолодел, приосанился, и даже его очки, вечно уныло свисавшие с длинного носа, теперь блестели и сверкали. А сам он, после службы торопился домой, де его ждала молодая жена с борщом и котлетами. Викентий Палыч осыпал Бэллочку всеми благами, которые только были ему доступны. Курорты, меха, драгоценности, ужины в ресторанах. Бэллочка сверкала и искрилась. Богатство шло ей. Она уважала мужа. Слова научный коммунизм внушали ей если не страх, то какой-то благоговейный восторг, тем более что в ее квартире он уже давно наступил. Но и тут счастье было недолгим. Профессор видимо перестарался с ресторанами, развлечениями и прочими любовными утехами, что сердце вершителя научного коммунизма не выдержало. Бэллочка снова осталась вдовой. Богатой вдовой. Просторная квартира, машина, дача. Куча драгоценных побрякушек и шкаф полный модной заграничной одежды. Несмотря на то, что ее профессор строил коммунизм в этой стране, одевался все же в других странах. Устроив шикарные похороны и поминки, отслужив все положенные панихиды на сороковины и полгода Бэлочка вновь окунулась в светскую жизнь. Теперь, с ее деньгами, с ее красотой она имела еще больший успех. Калейдоскоп дней летел. Поклонники сменяли друг друга. Но шумные гулянки, выезды на дачу, пикники, все это постепенно надоело Бэлле, хотелось какого-то спокойствия, размеренности. Попросту Бэллочка устала от света. И ей вновь захотелось замуж. Бэллочка огляделась. Среди поклонников на сегодняшний день было несколько артистов, режиссер, вечно голодный поэт, небритый полярник и директор гастронома. Но почти все они были женаты, за исключением полярника, все достоинство которого сводилось к пению песен хриплым голосом. Нет, Бэллочке нужен был не такой муж. Все эти артисты, режиссеры то взлетали на гребень славы, то падали и разбивалась вдребезги. Некоторые даже в прямом, а не в переносном смысле. Голодного поэта не печатали, и он, подвывая, читал свои стихи на таких вот вечеринках, на которые как подозревала Бэлочка, он ходил, прежде всего, чтобы поесть. Полярника она вообще не брала в расчет. Ставку она сделала на директора гастронома. Но того внезапно арестовали за недостачу и Бэллочка порадовалась, что ей не удалось воплотить свои мечты в жизнь.
Вспомнив о своих прежних мужьях, она в одну из поминальных суббот отправилась на кладбище. День был солнечный и ничего не предвещало непогоды. Как всегда, она, купив букет традиционных гвоздик, вошла в ворота кладбища. Едва она успела положить цветы на могилку профессору, как откуда-то налетел сильный ветер, капли дождя противно холодные застукали с силой по мраморным плитам. Бэллочка, которая не взяла с собой зонтик и самое главное недавно перед этим сдала свою машину в ремонт, беспомощно огляделась. Люди торопливо сворачивали скатерти, разостланные перед этим на могилках. И шли к выходу, подгоняемые порывами ветра. Заторопилась и Бэллочка. Дождь все усиливался. И вот она уж промокшая до нитки, сразу же заледеневшая от ветра торопливо шла по дороге в тщетной попытке остановить такси. Внезапно около нее затормозила черная волга. Дверца открылась, и оттуда вышел военный. Открывая перед ней заднюю дверцу машины, он пробасил:
-Прошу Вас, нельзя в такой дождь гулять без зонтика, простудиться можно.
Бэллочка, благодарно взглянув на своего спасителя, нырнула в теплое нутро машины.
Внутри было уютно. Играло радио. Сидевший впереди военный повернулся к ней и сказал:
-Разрешите представиться, Александр Борисович
-Очень приятно, Бэлла, - хорошо поставленным контральто пропела Бэллочка.
Она не разбиралась в военных регалиях. Но, судя по черной волге, личному шоферу и красивому мундиру сидевший впереди нее мужчина чин имел не маленький. Бэллочка приосанилась. Знакомство, начатое в тот дождливый день переросло в роман, протекающий по всем понятиям литературного жанра. Цветы, шампанское, театр, ресторан, предложение сердца, руки и полковничьей зарплаты. Бравый полковник нес службу в ракетных войсках. Имел видную внешность, трудную военную службу, был не женат и бездетен. Бэлочка вновь вышла замуж.
Шло время. Детей у Александра Борисыча и Бэллы не было. Она, не хотела иметь детей. Так как боялась, что дети отнимут у нее ту красоту, которой она очень дорожила и берегла. Александр Борисович, вначале уговаривавший Бэллу потом махнул на это рукой и ушел с головой в работу. Они уехали в гарнизон в большой город, где он днями пропадал на службе, а Бэллочка в косметических салонах и магазинах. Погиб Александр Борисович глупо. Как-то возвращаясь со службы, решил выпить пивка в местном баре. Он, бравый полковник, не обратил внимания на двух молодых людей, которые вышли следом за ним. В темном переулке они стукнули его по голове и, выхватив бумажник из кармана скрылись. Александр Борисович пролежал в переулке до утра. Утром его нашел дворник. Удар, нанесенный бравому полковнику оказался смертельным.
И Бэлла Петровна вернулась домой. В свою квартиру с видом на реку. В свой родной город с его пылью и запахом варенья летом, пухом тополей, который ветер клочками гонял по улицам. Собакам разрывающих мусорные контейнеры. Кошек истошно вопящих весной и голубей, которых в городе было великое множество и они гадили, и гадили. Везде. На дома, балконы, на вывешенное на балконах белье, на скамейки и даже на головы. Бэлла ненавидела голубей. Впрочем, она не любила и кошек. Собак же просто боялась.
Бэллочке было уже за тридцать. Она все еще была хороша собой, но годы, годы шли. Пока она каталась по гарнизонам с полковникам прежние поклонники куда-то улетучились. Кто-то спился, кто-то уехал, женился. Друзьями Бэллочка не обзавелась. Подруг не имела, ввиду редкой красоты, считала, что все ей завидуют. Бывшие мужья были на кладбище. Жизнь остановилась. Впервые Бэллочка подумала, что жаль, что у нее нет детей. Сейчас она водила бы их в музыкальную школу и на каток, но жизнь будто бы отвернулась от нее. Наследство оставленное ей мужьями давало ей возможность безбедного существования. И она отправилась на курорт. Как когда-то ее мать. Что хотела она там найти? Может того самого грузинского князя, который был ее отцом? В шумной духоте юга, с его фруктами, громкими голосами, бездонным синим морем, обжигающей пятки галькой на берегу Бэллочка неожиданно расслабилась. Ее яркая экзотическая внешность, как и прежде, вызывала восторг у мужской половины этого берега, к которому ее закинула судьба, по путевке, купленной ей. Бэлла неплохо провела время. Загорела, похорошела, завела необременительный романчик с представителем местной фауны. И набрав ракушек и купив фруктов на дорогу, благополучно села в поезд, уносящий ее в родные пенаты. Поезд набирал скорость, она стояла у окна и с томной грустью глядела на мелькающие мимо поля, деревни, на столбы с тянувшимися проводами, на которых расселись птицы, не боящиеся шума железной дороги.
Рядом кто-то прошел, обдав ее запахом дорогого мужского одеколона. Она узнала этот запах. Запах удачи, благосостояния, и в то же время такой сексуальный, и такой по мужскому манящий. Она обернулась. Шедший мужчина тоже оглянулся. Это был совсем молодой парень, со стройной фигурой, в модной одежде, загорелый. Его спортивная походка, его мускулы напомнили ей ее первого мужа Василия. Его руки, глаза, голос. На минутку у Бэллочки даже закружилась голова. Парень остановился и спросил:
-Вам плохо?
-Нет, нет, это все жара, пройдет
Он все же помог ей дойти до ее купе, поддерживая за руку. Ей приято было опереться на эту молодую руку. Вдыхать в себя его запах. Она будто вновь стала восемнадцатилетней и вернулась в прошлое. Она задумалась и не сразу заметила, что парень, который привел ее купе внимательно ее разглядывает.
-Алик,- коротко представился он, протянув первым руку.
-Бэлла, - ласково сказала она, подавая свою в ответ. Ей очень хотелось погладить его по волнистым волосам, в точь дочь как Васи. Он поцеловал ей руку и не торопился выпускать из своей. Дорога прошла как одно мгновенье. Алик оказался умелым любовником. А она как будто вновь стала молодой. Обнявшись, они лежали на скомканных простынях прижавшись, друг к другу. Давно Бэлла не испытывала ничего подобного после гибели Васи. Профессор конечно старался. И военный был не плох. Прямо жеребец. Но┘ той нежности, той гармонии, того слияния души, и тела у нее не было ни с кем. Только с Васей. И вот, теперь. Приехав в город, они продолжали встречаться. Алик был вечным студентом. Голодным, веселым, ненасытным и в еде, и в любви. Бэллочка расцвела.
Свадьбу сыграли скромную. Приглашенных почти не было. Разница в возрасте пятнадцать лет все- таки была и Бэллочка не хотела лишних пересудов в свой адрес. Алик поселился у нее. Теперь она ждала его из института. А он врывался как вихрь и кружил ее по комнате, как когда-то Василий. Каждый день теперь наполнился для Бэллы смыслом. Жизнь вновь была привлекательной. Пока Алик был в институте она посещала массажные и косметические салоны. Ей теперь хотелось выглядеть еще лучше. Вот только годы все таки постепенно брали свое. Поэтому она стремилась избегать светских мероприятий.
Алик же все чаще посещал дружеские вечеринки, возвращаясь под утро. Крадучись как вор, он проходил в их с Бэллочкой спальню и тихонько ложился рядом. Она не спала. И вместе с запахом вина ей чудился запах чужих духов. Бэлла старалась не думать об этом. Ведь, если, не считая эти дружеские вечеринки его отношение к ней не изменилось, те же страстные поцелуи, тот же кофе по утрам, который он варил и приносил ей в постель, цветы, подарки. Бэлла закрывала глаза на то, что подарки были куплеты на ее деньги. Ну откуда у нищего студента деньги? Но однажды┘ В парикмахерской, где она решила обновить цвет волос и постричься она провела почти полдня. После работы мастера Бэлла с удовольствием оглядела себя в зеркало. Волосы из иссиня-черных приобрели цвет горького шоколада. Она постригла их до плеч. Новый вид нравился ей и, выйдя из салона, она решила перекусить в недавно открывшемся кафе . В кафе было полутемно, и играла приятная музыка. Бэлла выбрала столик в маленьком закутке у стены. Ей хотелось побыть одной, помечтать, попить кофе. Вдруг, сзади она услышала знакомый голос.
-Что будем пить, милая?
-Мне шампанское, ты же знаешь какое я люблю
-Хорошо, а мне конечно как всегда текилу, - сказал он подошедшему к их столику официанту.
Белла замерла. Без сомнения голос принадлежал Алику. Да еще и текила. Он так любил этот мексиканский напиток. И пил его особенно, посолив край рюмки и закусывая лимоном.
-Ну, как там твоя старуха, еще не окочурилась?
-Ну да, как же, жди, она еще всех нас переживет
-Ну, так, разведись с ней
-И что? Будем жить на мою стипендию?
-А что делать?
-Вот ты и помоги, кто у нас учится в медицинском институте?
-А что? Это хорошая идея, у нее столько богатства, что нам до конца жизни хватит.
Парочка захихикала, потом раздались звуки поцелуев.
Белла сидела не двигаясь. Салат, кофе, еще несколько минут казавшееся ей такими вкусными вдруг стали вызывать у нее отвращение. Ей показалось, что в этом кафе, расписанном под старину, таком темном не хватает воздуха, что музыкант фальшивит, и сердце, сердце вдруг как будто остановилось. Парочка уже давно ушла, а она все сидела, вертя непослушными пальцами клетчатую салфетку.
Придя, домой, она села перед зеркалом, которое беспощадно в свете дня отразило все ее годы. Она была красива, но┘ возраст, морщинки, такие раньше незаметные вдруг разом проступили на осунувшемся лице. Она знала, что когда-нибудь это случится, и готовилась к этому, понимая, что молодость берет свое, а старость уступает. Но чтобы так┘
-Милая, ты дома? - голос Алика, раньше такой родной вдруг показался ей приторно-слащавым и липким.
Зайдя в спальню, он прикоснулся губами к ее щеке, спрашивая:
-Мы будем ужинать, я проголодался?
-Будем милый, конечно, она встала и пошла на кухню. У нее возник план.
Приближались праздники. Алик, как и раньше собирался на студенческую вечеринку, она же предложила встретить праздник дома и пригласить близких друзей. Алик неожиданно согласился. У Бэллы были деньги, много денег, поэтому ей удалось найти то, что она искала. Яд. Яд, который нельзя обнаружить.
Гости веселились. Среди гостей были и девушки. И конечно, среди них была та самая блондинка из кафе. Бэлла ловила их взгляды, их вроде бы такие незаметные для всех прикосновения рук, тела. Теперь Бэлла была спокойна. Она все решила. Бэлла знала, что никто из друзей Алика не пьет текилы. Ребята предпочитали водку и пиво, девушки наливались шампанским. Поэтому текилу она не поставила на стол. После нескольких тостов с шампанским, Алик оглядел стол, и, не обнаружив своего любимого напитка открыл бар у окна и достал непочатую бутылку. Откупорив ее, он налил полную рюмку. И тут вспомнив про соль, вместе с рюмкой пошел на кухню. Вернувшись к гостям, выпил залпом, закусив долькой лимона. Внезапно, через несколько секунд глаза его расширились, лицо исказилось, волосы странно прилипли к черепу, он протянул вперед руку, указывая на Бэллу, захрипел и упал прямо на стол, заставленный разными закусками, прямо в салаты, срывая скатерть со стола. Девчонки закричали, заплакали. Парни, мгновенно протрезвев испуганно смотрели на Алика, лежавшего посреди всего этого салатного великолепия, все еще сжимающего скатерть в руке.
Завели следствие. Изъяли бутылку с текилой. Произвели вскрытие. Которое показало смерть от сердечной недостаточности.
-Не верю! - кричала в кабинете следователя его подружка. - Он молодой был, какая сердечная недостаточность? Это она убила его. Отравила текилой.
-Вот, данные экспертизы, посмотрите сами. Яда в бутылке не обнаружено.
Это дело обсуждалось в городе, но вскоре все же было забыто ввиду других, более насущных событий.
Бэлла вела совсем уединенный образ жизни. Совершенное преступление мучило ее, она не спала ночами, ей слышался голос Алика, ей чудились его руки. Жить с этим было невозможно и тогда она решила покаяться. Исповедоваться в церкви в своем грехе. Может быть, тогда ей будет хоть чуточку легче. Бэлла никогда не была религиозной. О церковных праздниках она узнавала только случайно. Она не отрицала веры, но в церковь не ходила. Скромно одевшись, повязав на голову шарф, Бэлла двинулась к церкви. В церковном дворе было оживленно. Несколько братков устрашающего вида, с налысо стрижеными головами, в одинаковых черных куртках стояли рядом с большой черной машиной, вокруг которой ходил священник с кадилом.
-Что это он делает? - спросила Бэлла у старушки проходившей мимо.
-Машину освящает, что, не видишь что ли?
-А зачем?
Белла слышала что-то об освящении дома, но в первый раз видела, что освящают машину.
-Счас все можно, - сказала старушка. √ Если деньги есть. И грехи все тебе отпустят, и осветят все, что ни попросишь.
Немного потоптавшись во дворе, Бэлла зайдя внутрь церкви, подошла к одной из икон. Скорбный лик Богородицы смотрел на нее с укором. Неожиданно, не знавшая ни одной молитвы Бэллы вдруг стала говорить слова, которых раньше никогда не произносила.
-Прости, прости, Господи, неразумную рабу твою. Очисти мою душу, дай силы, Господи все преодолеть, не оставь меня милостью, прости меня, прости┘
Бэлла еще долго молилась. Слезы текли у нее по щекам. Она не помнит, сколько провела времени в церкви. Выйдя, она вновь увидела священника рядом с братками и машиной. Это была уже другая машина. А священник снова ходил, приговаривая, помахивая кадилом вокруг. Братки важно стояли рядом держа в руках толстые свечи.
Время шло. Неожиданно в Бэлле обнаружился предпринимательский талант. Жизнь требовала свое. Денег постепенно стало не хватать, и она, собрав коллекцию, которая осталась ей от Викентия Павловича открыла антикварный магазин. Народ красоту оценил. Дело процветало. Несколько лет спустя она продала бизнес и уехала жить за границу. Лишь только в Радуницу, каждый год она приезжала домой, чтобы навесить могилы своих мужей.
Все еще изящная рука в кружевной перчатке любовно расправила гвоздики на мраморной плите.
-Ну, прощай, - сказала она. Наверное, скоро увидимся.
И легко для ее возраст та, поднявшись с колен, зашагала к выходу с кладбища. Вечером поезд увозил ее в далекий Париж.

Марин, какая ты умница, что собрала свои рассказы здесь !!! я еще не перечитывала, только увидела, но уже предвкушаю !