я не знаю, что происходит сейчас в моей жизни, но могу с уверенностью сказать, какие-то процессы, глубинные , подсознательные, которые я могу почувствовать, но не могу отследить, все они протекают как внутри меня, так и снаружи.
В воздухе пахнет переменами. Скоро разразится гроза. Пережить бы ее, только бы пережить. Бог недаром наделил меня даром ясновидения, не даром моя память постоянно трепыхается на границе сна и яви.
Грядет что-то странное. Не хочу пророчить, не хочу.
Мои сны сбываются. Многое из моих снов детства уже обрело плоть и кровь. Все мы подхвачены течением предназначения и стремимся каждый к своей цели.
Последнее время я часто вспоминаю мою мать. Ее слегка покрасневшее лицо стоит перед моим внутренним взором очень ясно, хотя со мной ее нет уже очень давно. Как она боялась моих снов, в какой ужас они ее вгоняли. Но я рассказывала ей больше о прошлом, чем о будущем. Особенно она пугалась, когда я рассказывала ей сны о моей прошлой жизни - о девочке, попавшей в немецкий концлагерь и умершей во время медицинского эксперимента. Моя память была открыта как книга. И я рассказывала все в подробностях, которые любого нормального человека вогнали бы в ужас. Я только теперь это осознаю, каково это было слышать взрослому человеку, взращенному в атеизме, подобное от трехлетнего ребенка.
Я боялась спать. Ожидание сумерек, наступление ночи само по себе было пыткой. Стоило только закрыть глаза и я превращалась в другого человека. А сны накатывали один страшнее другого, но они всегда заканчивались одинаково. Я подходила к ограде и смотрела сквозь сетку. И ничего не происходило. Я смотрела на траву и удивлялась помимо моей воли. Трава имела цвет влажной яркой зелени. И я вилела все это почти что последний раз и чувствовала это очень остро.
Иногда я не могда заснуть целую ночь, страшно было закрыть глаза. И открыть их тоже. Воздух в темноте загустевал. но в тоже время оставался прозрачным. И если смотреть в одну точку, то краем гпаза можно было уловить чье-то движение или поймать
еле различимое цветовое пятно. Я могла спать только вцепившись в руку матери. Если она невзначай убирала руку, я тут же просыпалась. Со временем эти сны уступили место новым.
Но у меня до сих пор кое-что осталось. Никакая сила не переубедит меня, что это были просто сны. Я видела свою прошлую жизнь, а со временем увидела кое-что из будущего. Кое-что из этого будущего уже стало прошлым, а кое-чему еще предстоит свершится. Из последней моей жизни я принесла с собой некоторые страхи. Теперь, зная их природу, можно с ними справится.


Я боюсь открывающихся дверей.
Когда дверь открывается, я аж подпрыгиваю. И такое жуткое сердцебиение начинается.
А если я сплю, то почти ничто меня не может разбудить. Ни вопли под окном, ни музыка, играющая в комнате. Однако я мгновенно просыпаюсь и вскакиваю, если кто-нибудь просто открывает дверь в комнату. Вот такая вот экзотическая фобия.

Второй страх - страх врачей.
До своей драгоценной персоны я их не допускаю, отчего со мной периодически случаются грустные и смешные истории.
Я знаю, даже если я вдруг серьезно заболею, я приму неизбежное спокойно, но к ним я не пойду.
Занимаюсь траволечением, внушением и прочим.
Одна ясновидящая сказала, что память мне оставили, потому что я не простила.
Да и как можно простить такое?
Я как будто еще не могу до конца прийти в себя, не могу поверить, что я снова живу.)))
И когда я вижу майскую траву, неестественно яркую и сочную, мое сердце сжимается от тоски.
Я смотрю теми же самыми глазами.
Наверно, это ненормально - помнить.
Но я помню...