3дравствуй! ДОМ!
ну нету плохой погоды, той, что у природы, когда поливаешь душистой водичкой на раскалённые камушки под 80 град по цельсию...
и расстелившисъ перед телеви3ором с экраном во всю стенку - втыкаешь в приятноё кинцо...
а то, на чом тебя ра3ма3ало как повидло по тостэру - мнёт, гладит, колотушит и (!!!) вибрирует утомлённоё тельце...
как сильные пальчики нежного любимого мужчины...

спасибо, ДОМ.
до свиданья ДОМ!!!

Всё бегаем, всё не ведаем, что мы ищем;
Потянешься к тыщам v хватишь по голове.
Свобода же в том, чтоб стать абсолютно нищим
Без преданной острой финки за голенищем,
Двух граммов под днищем,
Козыря в рукаве.
Все ржут, щеря зуб акулий, зрачок шакалий
Родители намекали, кем ты не стал.
Свобода же в том, чтоб выпасть из вертикалей,
Понтов и регалий, офисных зазеркалий,
Чтоб самый асфальт и был тебе пьедестал.
Плюемся люголем, лечимся алкоголем,
Наркотики колем, ****скую жизнь браня.
Свобода же в том, чтоб стать абсолютно голым,
Как голем,
Без линз, колец, водолазок с горлом, -
И кожа твоя была тебе как броня.
(c)

Ты любил ее так, как любят перед смертью живую воду,
жадный бег родниковой крови с языка в потайные мысли,
так встречают спасенье в клюве божьей твари и лик восхода┘
Ты во имя нее построил звукоряд неслучайных чисел.
Ты был болен бессонной блажью, что лишает земли и тени,
ослепляет нежнейшей болью, лихорадя, казнит блаженством.
Ты терял ее не однажды ради нового обретенья.
Ты лечился ее любовью от земного несовершенства.
Ты желал ее, как желают только то, что гнетет и тешит
неисполненным, не забытым, но давно уже невозможным.
Из руин, от грызни и лая по следам заблуждений тех же
ты бы мог предпринять попытку увести ее осторожно.
Ты простил бы ей тени мертвых желтых бабочек, годы странствий,
град небесный, три жарких моря, и, молчание различая,
ты читал бы по письмам стертым по размытым поблекшим краскам,
но ни в мыслях, ни в разговоре┘ Ты бы верил ее молчанью.
Ты искал ее слишком долго, сорок раз расцвели и снова
постарели твои сирени в изголовье ╚не тех╩ любимых.
Ты бы мог┘ Вот пустая полка, чистый лист и пустое слово,
и звенит в пустоте свирельной лжи мотивчик неуловимый.
╘НТ