Матушка в купальницу по лесу ходила,
Босая с подтыками по росе бродила.
Травы ворожбиные ноги ей кололи,
Плакала родимая в купырях от боли.
Не дознамо печени судорга схватила,
Охнула кормилица, тут и породила.
Родился я с песнями в травном одеяле.
Зори меня вешние в радугу свивали.
Вырос я до зрелости, внук купальской ночи,
Сутемень колдовная счастье мне пророчит…
Есенин

У реки под вербой собрались девки на посиделки,
Сарафаны ситцевые, а пятки уткнулись в складки.
И по ветру веются друг за дружкой тугие косы,
То ли песня, то ли седая верба, а то ли слезы...

Пожалей меня да-да, пожалей меня да-да, горькая судьбинушка.
Отпусти-ка милого, отпусти-ка милого да ко мне на волюшку,
Я б ему сорочки ткала да вышивала цветами-волошками,
А его гармошка была бы царицей над всеми гармошками.
И веночки на воду, да от берега к самой середушке.
Уплывает следом в чужие воды душа лебедушки.
И по ветру тянутся друг за дружкой тугие косы,
То ли песня, то ли седая верба, а то ли слезы.
Пожалей меня да-да, пожалей меня да-да, горькая судьбинушка.
Отпусти-ка к милому, отпусти-ка к милому да в его неволюшку.
Я б ему сорочки ткала да вышивала цветами-волошками,
А его гармошка была бы царицей над всеми гармошками.
Ангелы порхают, мерцают звезды, летят тарелки,
У реки под вербой собрались девки на посиделки.
Сарафаны ситцевые, а пятки уткнулись в складки,
На деревне спьяну одна гармошка пошла вприсядку.