За окном зарождался ранний рассвет. Летний день обещал быть чудесным...
Татьяна испуганно вздрогнула и проснулась с неприятным холодком в груди от
яростного, пронзительно-писклявого лая, который через приоткрытое окно до-
носился из противоположного двора. "Опять эта дотошная собачонка с утра
пораньше тявкает, - раздражённо подумала Татьяна. - Спасу от неё нет". Муж
Николай уходил на работу очень рано, и она, как обычно, проводив его, решила
ещё немного понежиться в тёплой постели. Но этой заманчивой перспективе не
суждено было осуществиться...
С недавних пор, в жизни окружающих их соседей-соотечественников, появилась
дополнительная возможность - крепко матюкнуться по адресу новоявленного
четвероногого друга.
Ровно в шесть часов утра, соседка с чисто русским именем Глафира, выходила
во двор выгуливать свою, недавно приобретённую и горячо любимую, непонятной
породы, собачку. Псина была явным прототипом Крыловской моськи, хотя лаяла
она не столько на слона, за отсутствием оного, сколько на всякий одушевлённый
объект, движущийся мимо неё. Её "безупречно-карикатурный" вид подчёркивали
огромные навыкате глаза, удивительная худощавость и полное отсутствие хвосто-
вого окончания.
"Нет, терпеть больше нельзя!", - сделала вывод Татьяна, и, скрепя сердце,
поднялась с кровати. Как ни хотелось ей начинать, неприятный для обоих сторон,
разговор, но постоянные утренние пробуждения под собачью серенаду, совершенно
не вселяли в неё оптимизма.
Николай, до переезда в Германию, работал преподавателем в педагогическом
училище, но поскольку с немецким языком у него были проблемы, то и работу
пришлось искать соответствующую. После продолжительных поисков, ему удалось
наконец устроиться подсобным рабочим на фирму, производящую различную кар-
тонно-бумажную продукцию.
Вообще-то, Николай от природы был творчески одарённым и способным
человеком. Он очень любил музыку и кино, много читал, хорошо играл на аккордео-
не и занимался фотографией. Но, как и каждый человек, он имел определённые недо-
статки, в частности, - был замкнутым и с соседями особых контактов не поддерживал,
поэтому слыл букой и подозрительным интеллигентом.
Однажды, случайно, находясь во дворе с фотоаппаратом, Николай увидел довольно
забавную сценку; соседская "моська" стояла напротив кота своей хозяйки и взахлёб
лаяла на бедное испуганное животное. Это был интересный снимок.
Набросив на себя домашний халат, Татьяна вышла на улицу и, придав своему голосу,
более или менее, официальный тон, поздоровалась с Глафирой.
-Глаша, я извиняюсь, но мне, как-то, не очень нравится - ежедневно просыпаться
под распрекрасные арии вашей милой собачки, - Вера тяжко вздохнула. - Ни утром, ни
днём от неё покоя нет. Надо, наверное, прекращать это безобразие...
У соседки округлились глаза от удивления, и она обиженным тоном проговорила.
-Не могу поверить, что ты это говоришь; ведь мы знакомы уже не первый год и,
честно говоря, я не ожидала от тебя таких слов. - Глафира вдруг замолчала, а затем
неожиданно добавила. -Это твой муж тебя подговорил! Я видела, как он грозил пальцем
моей Дези, а потом ещё сфотографировал её. Может он хочет пожаловаться на неё в
полицию?.. - соседка поглаживала свою любимицу и чуть не плача приговаривала:
- Ах, ты бедненькая моя девочка - все её обижают, и никто не любит.
Татьяна чуть не расхохоталась от такого поворота событий, но серьёзно ответила.
-Мой Николай, если и сфотографировал твою собачку, то только потому, что она
ему просто понравилась - ни больше, ни меньше.
-Правда? - Глафира вся зарделась от удовольствия. - Я ведь знала, я чувствовала,
что твой муж замечательный и интеллигентный человек. Mежду прочим, он всегда со
мной здоровается. А можно его попросить, чтобы он сделал мне фотографию?.. - я в
долгу не останусь. Татьяна недовольно поморщилась: "Ну всё, теперь от неё не
отвяжешься. И зачем я только затеяла этот разговор?!."
Надо отметить, что отношения между ними всегда были, в общем-то, неплохие -
при встречах переговаривались, болтали о пустяках... А однажды Глафира пригласила
соседку к себе домой - похвастаться новенькими шторами, купленными по случаю в
комиссионном магазине.
-А твоя Дези, ничего, милое создание, - выпалила не задумываясь Татьяна, но
в душе содрогнулась от неприятной физиономии собаки.
-Да... Дезичка у нас просто красавица. Ух, ты моя умничка, - и хозяйка в порыве
чувств страстно чмокнула её во влажный розовый нос.
Как и все нормальные люди, Татьяна относилась к братьям нашим меньшим
довольно сдержанно, и особой антипатии к ним не испытывала, но при виде такого
экзальтированного проявления любви, её чуть не стошнило на месте.
-А ты знаешь, Тань, она ведь у нас почти дрессированная - мой муж обучает
её выходить по малой нужде во двор.
"А по большой?.." - хотела спросить Таня, но сдержалась.
-Я, конечно, не спорю - подаёт голос она часто, но ведь это от того, что она
ещё молоденькая, и таким образом выражает своё восторженное отношение к жизни.
Впредь, я не позволю ей нарушать твой покой, и утром во двор её точно не выпущу.
Татьяна возликовала: "А всё-таки не зря я, наверное, решилась поговорить с
ней сегодня. Глаша, похоже, проявила понимание, заговорила таки в ней наша "русско-
язычная" совесть. В конце-концов, право на утренний сон есть у каждого человека."
Утро следующего дня было каким-то необыкновенно тихим и прозрачным.
Николай отправился на работу, а его супруга, продлевая сладкий утренний
сон, блаженно повернулась на другой бок. В приоткрытое окно спальни неназойливо
вливались мелодичные трели пернатых.
Вдруг, эту безмятежную утреннюю идиллию пронзил душераздирающий и, как будто,
обиженный лай молодой жизнерадостной Дези...