Пустая квартира встретила хозяйку грустным вздохом. Илья еще не вернулся с работы. Как всегда. Приторная иллюзия семейной жизни. В прихожей было тихо и темно. Алекс устало закрыла за собой дверь и, поморщившись, сбросила туфли на высоком каблуке. С удовольствием шлепая босыми ногами по холодному полу, она направилась в комнату, которая служила одновременно и гостиной, и спальней, и кабинетом, и всем светом. Плюхнувшись в любимое кресло, она потянулась к телефону. Надо было привести в действие задумку о вылазке с друзьями на шашлыки.

- Наташка, привет!
- Ой! Привет! - отозвался бодрый голос любимой подруги, - Как дела?
- Будем считать, что дела в порядке. Как дела с экзаменами?

Наташка расхохоталась своим заливистым смехом:

- Справляюсь! Еще один осталось сдать – и можно меня будет поздравлять и просить выписать рецептик.
- Даже рецепт на счастье?

- Ну, если серьезно, то счастье – это диагноз. Рецептом тут по большому счету не поможешь. С медицинской точки зрения это практически наркотическое опьянение. Знаешь, наш профессор говорит, что если появилось такое чувство, словно за окном неопределенность, а в глазах влюбленность, то виноват в этом банальный эндорфин или тот же окситоцин, - смеясь, отрапортовала Наталья на другом конце телефонного провода, - А вообще, все, что надо, чтобы быть счастливой, красивой и желанной, у тебя уже есть! В нас, в женщинах, это заложено природой. Только чаще занимайся любовью, если не хочешь рано постареть.

Перед глазами Алекс вдруг всплыл вчерашний день, пальцы Ильи, скользящие по ее коже, его губы, прикасающиеся к ее плечу, глаза, прикрытые от наслаждения... И лицо, залитое тем особенным румянцем... Вот, его глаза открываются... Неожиданно Александра поняла, что на нее смотрят глаза не мужа, а профессорские. Только выражение в них... Не колючее. И не осуждающее. Его серые глаза рассыпали смешливые искорки, лучились теплом и... желанием. От неожиданности и смущения Алекс закашлялась.

- Мда... Ну, у тебя и рецептики. И как прикажешь это все устроить, если муж приходит домой за полночь?
- Что, опять? Придется ставить ультиматум.
- Кому? Илье или его шефу?

- Обоим! А вообще, знаешь, что? - Наташка почувствовала себя, как на трибуне, и ее теперь было не унять, - Ученые установили, что для полного счастья человеку не хватает восьми поцелуев и семи минут страстных объятий в день. Это спасает от стресса и болезней. Кстати, этот самый гормон счастья усиливается женскими гормонами и подавляется мужскими. Поэтому, когда нам плохо, мы хотим, чтобы нас приласкали. А когда плохо нашим мужчинам, то они стараются сбежать от наших утешающих объятий или мягко просят, чтобы мы от них отстали.

- Тебе повезло еще, что тебя мягко просят, - усмехнулась Алекс и поспешила прервать тираду, - А чем вы занимаетесь на выходных? Хотела пригласить вас на шашлыки.

- Великолепная идея! - обрадовалась подружка.

За разговором Алекс не заметила, как сумерки заполнили комнату и в открытое окно стала вползать вечерняя прохлада. Она поежилась и поднялась с кресла, памятуя недавнее происшествие, которое обернулось не то сном, не то явью, так что она сама была теперь не уверена в реальности событий. Но створки все же плотно закрыла.

Включив свет, Александра вздохнула и вытащила из портфельчика увесистую папку. Контрольные всегда оказывались лучшим средством, чтобы убить время. Когда последняя контрольная перекочевала в стопку с проверенными, часы показывали уже одиннадцать вечера. Илья все еще не вернулся. Алекс подошла к окну и посмотрела в темноту улицы, обхватив свои плечи. Скрещенные на груди руки должны были дать хоть какую-то внутреннюю опору. Взгляд упал вниз, на пятно фонарного света, и ей показалось, что чья-то тень спешно отступила в темноту, скрываясь от ее глаз. Страх шевельнулся под самым сердцем. Но допускать его в реальность Александра не хотела, поэтому вернулась в комнату, подошла к журнальному столику, на котором стоял телефон и задумчиво провела пальцем по его корпусу. Однако, звонить передумала. То ли безысходность, то ли безразличие накатило волной.

Она убрала тетрадки в портфель. С особой тщательностью навела порядок на рабочем столе, словно это могло упорядочить ее жизнь. Конспекты для завтрашних лекций на всякий случай перекочевали за тетрадками. Вдруг декану еще раз придет в голову блистательная идея посмотреть, чем она занимается со студентами? В конце концов, Александра уселась в кресло с чашкой чая дожидаться мужа с работы.

Когда Алекс открыла глаза, за окном было уже светло. В комнате все так же горел электрический свет. На столе стояла чашка с холодным чаем. Часы показывали почти шесть.

Алекс испуганно схватила телефон и набрала рабочий номер мужа. Опять длинные гудки. Но решить, куда звонить, чтобы найти Илью, она не успела, услышав, как в замке поворачивается ключ. Дверь открылась, и на порог осторожно ступила нога в мужском ботинке. За ногой в дверном проеме появилась голова мужа, который прислушивался к звукам в квартире. Он осторожно переступил порог и, неожиданно для себя, встретился взглядом с глазами Алекс.

Илья аккуратно прикрыл дверь и помялся с виноватым видом, переступая с ноги на ногу, глядя в пол. Александра молчала.

- Солнце, извини, - пробормотал он нерешительно, не зная, как ему себя вести, вздохнул и стал разуваться.
- И где же ты был? - от возмущения в первое мгновение перехватило дыхание.
- На работе.

- Тебе не кажется, что ситуация повторяется с завидным постоянством? Это дежа-вю просто преследует меня в последнее время, - наконец-то выдохнула Алекс, чувствуя почти физическое облегчение от того, что справилась с первой волной негодования.

Дыхание медленно вернулось в норму, и ей все же удалось взять себя в руки, чтобы не взорваться потоком обвинений. «В конце концов,» - успокаивала она себя, - «у него могли быть серьезные причины.»
Илья посмотрел на не разобранную постель и вздохнул.

- Извини меня, солнце! Мне нужно переодеться и снова бежать на работу.
- Рада, что мы все же увиделись, - пожала плечами Алекс, внимательно рассматривая мужа, стараясь почувствовать его и ожидая объяснений.
- Не надо сарказма!

- А это не сарказм. Это правда. Я тебя вижу намного реже, чем твое начальство. Думаю, мне придется самой с ними поговорить. Это же невыносимо!

- Не смей! Мне только этого не хватало! Ты устроишь мне настоящий ад! - испуганно запротестовал Илья.

- А это еще не ад? Тебе в голову не приходит, с какими сложностями мне приходится справляться каждый день в одиночку! Мне даже поделиться не с кем... - слезы близко-близко подобрались к ресницам и в горле стал распухать ком.

Илья помрачнел и посыпал укорами на повышенных тонах:

- Ну, чего ты хочешь? Что я должен делать? Я рад, что у меня есть хоть эта работа. А для того, чтобы обсуждать жизненно-важные вопросы у тебя есть подруги. Или ты хочешь, чтобы я остался дома, чтобы жить на твою зарплату? Я и так не могу в глаза твоим родителям смотреть!

- Понимаю, - сдалась Алекс, у которой глубоко в душе бессилие уже осмелилось повеять ледяным равнодушием, - Чаю выпьешь?

- Да, - обрадовался муж внезапному освобождению от тяжелого разговора.

- А что за работа была у тебя всю ночь? - спросила она, когда муж уже наворачивал омлет и запивал его свежим черным чаем.

- Новая рекламная компания. Пришлось дизайнерам работать всю ночь.
- Ну, пока они возились, можно же было домой прийти? - голос становился все тише.

- Неужели ты думаешь, я мог оставить их там работать ночью, а сам спокойно пойти спать? Это же я лишил их ночного отдыха, - надулся Илья над тарелкой.

- Нет, я тебя не понимаю. А то, что ты меня лишил ночного отдыха и сам не отдыхал – это, конечно, в порядке вещей?

- Ой, вот не иронизируй, пожалуйста!
- А я не иронизирую. Я просто откровенно не понимаю.

Илья помолчал немного, ожидая, пока справедливое возмущение жены немного уляжется, потом кашлянул и решился:

- Мне сегодня надо в командировку.

Дыхание снова напрочь отбило. От возмущения.

- Но как же? Разве можно?! Это же невыносимо! Куда? Надолго?
- Нет. В соседний город. На один день.

Повисла тяжелая пауза. Даже не обнял! Хотелось разразиться слезами, упреками, мольбами, объяснить, доказать мужу, что он не прав, что так не поступают. Докричаться, достучаться до него. Но Александра понимала, что скандал ничего не принесет. К тому же показалось, что это ниже ее достоинства — добиваться теперь его нежности. В конце концов она решила - никакие всплески эмоций ситуации не изменят.

- Постарайся вернуться пораньше. Пожалуйста!
- Конечно! - Илья, конечно, не заметил мольбы в ее взгляде, поднялся, проглотил остатки чая и чмокнул ее в макушку, - Пока!
- Пока, - прошептала она.

В это мгновение затрезвонил будильник, не давая Алекс никакой возможности пожалеть себя. Она вздохнула. Надо торопиться на работу.

Лекция получилась вялой. Алекс то и дело теряла нить и повторялась, забыв, о чем говорила. В конце концов, она взяла свои конспекты и стала что-то диктовать, глядя в окно. Потом и вовсе замолчала.

- Александра Вениаминовна! - голос рыжей Леночки заставил ее очнуться.
- Да?
- Нам можно идти?
- Почему?
- Мы опаздываем на следующую пару.
- Как? - спохватилась Александра, - Который час? Конечно же идите, раз пора уже! - она с ужасом увидела, что и сама опаздывала.

Студенты сорвались со своих мест и ринулись к выходу. Их учительница с потерянным видом последовала за ними.

- Александра Вениаминовна! - Вовка вернулся в кабинет и чуть не столкнулся с Алекс в дверях, - С Вами что-то случилось? Я могу чем-то помочь? - озабоченно вглядываясь в ее лицо, спросил парень.

Широкоплечий и статный, он был почти на две головы выше своей учительницы и смотрел на нее сверху вниз, словно гигант на маленькую мышку. Конечно, она подозревала о том, что мальчик испытывает к ней романтические чувства. Несколько раз среди студенческих работ, которые сдавались ей на проверку, оказывались маленькие записочки со стихами и признаниями. Конечно, без подписи. Но Александра была почти уверена, что это именно он, поэтому предпочла мудрое молчание и старалась не давать парню повода для новых эмоциональных вспышек. И теперь ей был неудобен спонтанный тет-а-тет.

- Почему со мной должно было что-то случиться?!
- Вы пол-урока молчали и смотрели в окно, словно никого не замечаете. Вы не хотите с нами разговаривать? Мы Вас обидели?
- Нет, конечно, Володя! Я всех прекрасно замечаю. Вам показалось.
- Мы подумали, что у Вас из-за нас проблемы. Из-за того, что мы всей группой ходили в деканат.
- Да, это был необдуманный поступок. Почему Вы со мной не поговорили сначала? Ведь у меня на этот счет может быть свое мнение!
- Вы хотите сказать, что мы Вам будем обузой ?
- Ни в коем случае! Просто это было не самое мудрое решение, - быстрый взгляд на часы, - Извините меня, Володя, мне нужно торопиться. А на эту тему мы поговорим в более спокойной обстановке. И так, чтобы вся группа присутствовала при этом разговоре. Хорошо?

Пробегая мимо деканата на следующую пару, она встретилась с Мариной.

- Опять опаздываем? - ухмыльнулась та, - Ну-ну, - и демонстративно посмотрев на часы, скрылась в дверях приемной.

Алекс подумала, что секретарь конечно же опять побежала докладывать о ней шефу, а следовательно, ей опять не избежать неприятностей. Неделя явно не задалась.

Но день прошел на удивление спокойно. Никто не пришел проведать ее на занятиях. Никто не выговорил ей за опоздание на пару. Однако, никакого чувства облегчения не появилось.

Погруженная в мысли, вернулась она домой. Все было как всегда, но что-то неуловимо изменилось в квартире. Алекс прошлась по комнате, вернулась в прихожую, заглянула в ванную и уже хотела было выключить в ванной свет и выйти, как ее словно кто-то остановил. Она посмотрела в зеркало и... внезапный приступ слабости заставил ее опуститься на край ванны. Обессиленная, она смотрела на зеркальную полочку так, словно искала там поддержки. Напрасно. В стаканчике стояла только одна зубная щетка, и все мужские принадлежности пропали.

Она рванулась в прихожую и открыла гардероб. Только ее вещи.  Алекс в панике оглянулась на обувную полочку – только женские туфли. Даже тапочек мужа теперь тоже не существовало. Алекс побежала в комнату, распахнула платяной шкаф и осела перед открытыми дверцами. Полупустой шкаф зевнул с грустным скрипом.

«Стоп!» - приказала себе Александра, - «Стоп! Это еще ничего не значит. Это все можно объяснить.»

Она набрала рабочий номер Ильи. На другом конце телефонной линии отозвалась девушка и объяснила, что тот был еще пару дней назад освобожден от занимаемой должности.

- А как же командировка? Он же должен быть сегодня в командировке?
- Не знаю я, - ответил равнодушный голос.

Алекс тихо поблагодарила и положила трубку. Потом тряхнула головой и набрала номер подруги. Но уверенность с каждым новым зуммером куда-то испарялась.

- Наташа... у меня... знаешь... - с трудом проговорила Алекс, когда в трубке послышалось знакомое «алле», - у меня... тут случилось...
- Что случилось? - обеспокоилась подруга, - Что с тобой? Ты здорова?

Алекс открыла рот, чтобы рассказать ей, что произошло, но сказать ничего не смогла. Только подобие хрипа или скрипа вырвалось из ее горла.

- Так, сиди дома! Иди на кухню, попей теплой воды. Я сейчас. Ты мне дверь открыть сможешь?

Алекс согласно закивала головой и пискнула в ответ.

- Все. Я уже вышла. Через пять минут буду у тебя, - пообещала Наташка.

Александра положила трубку и послушно поплелась на кухню, чтобы подогреть воды. Войдя на кухню, она уставилась на стол. Вчера вечером она поставила на кухонный стол вазу с той самой оранжевой розой, чтобы любоваться ею подольше. Сегодня в вазе стояли две розы. Похожие друг на друга, как близняшки, они радостным светом заполняли пространство вокруг себя и не понимали, отчего их обладательница вдруг так устало прислонилась к косяку двери и закрыла лицо руками.

- Ничего не понимаю, - прошептала Алекс, качая головой, - я ничего не понимаю. Это чья-то злая шутка... - и обессиленно осела на пол.

Из этого оцепенения ее вырвал звонок в дверь. С трудом поднявшись, она, озаренная безумной надеждой, что Илья вернулся и, конечно, все объяснит, поспешила к двери, распахнула ее и разочарованно застонала. На пороге стояла Натали.

- Что-то ты не рада меня видеть, подруга! - сказала она, входя в квартиру без приглашения и сбрасывая шлепки, - Что случилось?

Алекс кивнула подруге, приглашая войти, и закрыла за ней дверь. Наташа прошла на кухню и остановилась в дверях, глядя на розы.

- У нас что, кто-то умер? - обернулась она на Алекс, - Что это за причуды – ставить букеты с четным числом цветов на кухне? Говори, что стряслось? Что-то с Илюхой?

Алекс не ответила. Только неопределенно повела плечами.

- Ну, что? Ты не хочешь или не можешь говорить?

Александра мотнула головой и всхлипнула.

- Так. Спокойно. Садись сюда! - она потянула подругу за руку и усадила за стол, - Сейчас будем разбираться.

Она стала доставать из своей чудо-сумочки всякие флакончики и коробочки. В воздухе запахло резко и пряно. Наташа взяла стакан и стала отсчитывать капли.

- Двадцать... тридцать... тридцать пять. Так. Пей! - протянула она стакан Алекс.

Та сделала глоток и поморщилась.

- Я знаю, что гадость. Но так надо, - подруга уже протягивала следом стакан с чистой водой, - Запей.

Александра послушно сделала несколько глотков, поставила стакан на стол и безвольно опустила руки. По ее щекам покатились огромные горошины слез. Наташа присела перед ней на корточки, взяла ее руки в свои теплые ладони и посмотрела ей в лицо снизу вверх.

- Ну, что случилось? Ты можешь мне объяснить?
- Я не знаю, что случилось, - прошептала Алекс, - Я пришла домой, а Ильи нет.
- Но ты же говорила, что в последнее время он возвращается не раньше одиннадцати вечера.
- Нет, ты не понимаешь. Его нет. Его вещей нет. Ничего нет. И эти розы... - рыдания душили ее, и она уже не сдерживала слез.
- Так, - произнесла подруга сосредоточенно, - Ты плачешь – это нормально. Но не рыдай так. Все можно объяснить.

Она поднялась и пошла в комнату, быстро оценила обстановку и вернулась.

- Однако! Очень аккуратно все собрано! И ничего не разбросано было? Ты деньги проверяла?

Александра взяла с полки резную деревянную шкатулочку темно-вишневого цвета и протянула ее Наташе. Оказалось, что денег в ней больше, чем было накануне.

Наташка присвистнула:

- Ничего себе поворот сюжета! Но если он ушел насовсем, неужели он ничего не сказал тебе? Или у него духу не хватило? Ну, это так похоже на мужчин! - раздосадовано взорвалась она, - Если он уходит вот так, значит, он тебя совершенно не стоит!

Алекс притихла. То ли слезы закончились, то ли капли так подействовали, но думать ни о чем не хотелось.

- Значит, он меня не любит.
- Я не знаю, что тебе сказать, - произнесла подружка после небольшой паузы, - Ты его матери звонила?

Однако, этот короткий телефонный разговор еще больше поверг Алекс в состояние ступора.

- Да, я знаю, где он. Он был у меня сегодня. А чего ты, собственно хочешь? - неожиданно холодно и неприязненно изрекла та, - Мальчик просто вырос. И в конце концов, тебе тоже пора вырасти.

Алекс, не прощаясь, положила трубку. Слова, брошенные свекровью, ощущались, как плевок в лицо. В голове пульсировала горячая боль, глаза на мгновение словно ослепли.

- Он вчера попросил прощения. Теперь я понимаю, за что. Для него нет причин или предлога, чтобы вернуться...

Наташа провела с подругой несколько часов. Удостоверившись в том, что та в более или менее спокойном состоянии, она засобиралась домой, взяв с Алекс обещание сразу же отправиться в постель и спать.

- Позвони на работу и скажи, что ты заболела. И отлежись денек. Утро вечера мудренее. Поверь мне, все будет хорошо!

Александра согласно покивала головой и, закрыв дверь за подругой, вернулась в комнату.

Смысла в жизни больше не было. Она молча упрекала себя в том, что не смогла сохранить семью, в том, что довела мужа до позорного бегства, не оправдала его надежд или, что еще хуже, разочаровала его. Конечно, не последнюю роль сыграло и то, что она не смогла родить ему ребенка. Пусть он и говорил, что ему это не важно. Каждому мужчине это рано или поздно становится важно. Как могла, оправдывала его поступок тем, что он не хотел делать ей больно долгими объяснениями. Мальчик вырос. Но не сказал, как теперь без него существовать дальше. Слова, неприязненно брошенные свекровью, жгли сознание раскаленными углями. Были это слова Ильи или ее собственное объяснение происходящему, так или иначе — обидно и больно. «По всей видимости, я, действительно, ничего не стою...» - решила она про себя и грустно усмехнулась, - «Мадам брошкина...» Не смешно. Жалкое зрелище. Алекс тяжело вздохнула и хотела было заплакать, но поняла, что даже на слезы от жалости к себе сил не осталось. Единственное, что ей осталось от прежней жизни, — это пустота.