Пока оставалось не совсем ясным, где искать Анатоля, но имя графа Энгельгарда и Зигбург постоянно маячили, как вершина скалы в бурном шторме мыслей.

Доброжелательный сотрудник турбюро за пару часов поднял массу информации, следуя указаниям симпатичной клиентки в интересном положении. Она четко описывала свою цель: Германия. Зигбург, но, возможно, название города изменилось. Профессор Арен говорил тогда о месте, где сливаются две реки – Рур и Ленне. Там искусственное озеро: в двадцатых годах затопили низину, скрыв под водой древний могильник и какую-то деревню.

В какое-то мгновение Алекс, следуя рекомендации старого историка дерзко предположила, что, скорее всего, поэтому никто не может найти эти пресловутые сокровища тамплиеров. И тут же отмахнулась: наверняка кому-нибудь эта мысль давно пришла бы в голову, и озеро уже вспахали бы.

Громкий возглас над ухом заставил Алекс вернуться в реальность. Энергичный турагент увлеченно тыкал тыльной стороной карандаша в экран компьютера - он нашел на карте Германии нужные реки и место, где они сливаются. Даже искусственное озеро оказалось на месте. И перед Александрой тут же оказался проспект с предложением тура. Правда, не совсем туда, но в город поблизости. Она, не задумываясь, подмахнула договор и получила на руки билеты. Мужчину охватил такой восторг от собственной оперативности, что он ни на секунду не переставал нахваливать преимущества поездки и факт скидки за "горящий" тур. Алекс натянуто улыбнулась на прощание и облегченно вздохнула, когда за ней закрылись автоматические двери агентства.

Все сошлось и сложилось, как надо. Виза в паспорте считалась все еще действительной. Поезд уходил этой же ночью. Оставалось лишь дождаться назначенного времени.

Возвращаться в пустую квартиру, где каждую минуту мог появиться Сергей, а еще хуже - Наташа, не хотелось. Александра не собиралась менять своего намерения ехать сегодня же и стремилась избежать любых споров на эту тему. Конечно же, она понимала, что никто ее просто так не отпустит в поездку. Поэтому решила скоротать время до вечера в маленьком кабачке: голод настойчиво напоминал о себе. Общая атмосфера в заведение ей понравилась. Тихая музыка, приглушенный свет, мало посетителей - то, что надо. Она выбрала столик в самом дальнем углу зала, устроилась на маленьком угловом диванчике и поставила рядом только что купленную сумку с кошкой.

Как ни странно, Клео даже не пыталась вырваться на свободу, а только с интересом наблюдала за миром через сетчатое окошко своего нового пристанища. Это больше всего радовало Александру, которая втайне нервничала по этому поводу. Но удивительная кошка, казалось, все понимала и не протестовала против временного ареста.
Услужливый и немногословный официант быстро организовал вкусный обед, и дикий табун галопирующих мыслей постепенно сбавил темп. Кусочки теплой курицы перекочевали на салфетку, а потом под нос домашней тигрицы. По-братски поделенная пища оказалась такой сытной, что двигаться стало немыслимо лень. И Алекс решила остаться здесь на несколько часов, чтобы тщательно обдумать план действий на ближайшее время. Она попросила у девушки, прибиравшей со стола, лист бумаги и ручку, чтобы расписать все по пунктам, но заняться этим ей не пришлось. Внезапно ее взгляд встретился с широко распахнутыми глазами Марины Старк.

- О, боже... Только не это, - пробормотала себе под нос Александра и демонстративно отвела взгляд, жалея, что люди еще не научились телепортации.

По всей видимости, Марина Витальевна не собиралась отказываться от своих привычек. Минуту спустя она уже стояла у столика Александры.

- Здравствуйте, Александра Вениаминовна! - сладко пропела она, всем своим видом изображая какое-то страдательное участие.

Алекс вздохнула: разговор оказался неизбежен.

- Добрый день.

- Как Вы себя чувствуете? - в голосе секретаря факультета звенело взрывоопасное напряжение.

- Спасибо, хорошо, - Александра с досадой подумала, что Марина никогда не излечится от болезненного любопытства.

- Это ужасно...

Госпожа Старк судорожно глотнула воздух и закашлялась. Алекс удивленно посмотрела на женщину. Такой взволнованной она Марину еще не видела. Привычная расчетливость и холодная надменность куда-то испарились. Но, собственно, даже такая перемена настроения не обещала ничего хорошего. На самом деле Александра просто не верила, что эту дамочку может что-то изменить.

- Мне надо кое-что сказать Вам, - выдохнула, наконец, Марина Витальевна заговорщицким тоном, тут же доказывая мысль Алекс о том, что ничего на самом деле в ней не изменилось.

- Марина Витальевна, - Александра едва удержалась от недовольной мины, - давайте, не будем.

Секретарь замялась в нерешительности.

- Но, мне, действительно...

- Марина Витальевна, пожалуйста! - Алекс уже откровенно сердилась на неуемную тетку. - Оставьте меня в покое, прошу Вас. Мне сейчас совсем не до Ваших сплетен.

Госпожа Старк задохнулась от возмущения.

- Я?! Как? Да как Вы можете! Да я... - но гневной тирады своей не закончила. - Как угодно.

Увидев, что Александра уже поднимается из-за стола, чтобы уходить, она сама круто развернулась на каблуках и удалилась с гордо вздернутым носиком.

Алекс вздохнула с облегчением и понадеялась, что произошедшая встреча - последнее столкновение с этой неприятной особой. Каково же было ее удивление, когда она увидела Марину на вокзале. Госпожа Старк внезапно возникла перед окном поезда. Ее озабоченное лицо в то же мгновение озарилось радостью. Но улыбка немедленно сменилась озабоченностью. Марина постучала в окно и кивнула в сторону выхода. Увидев, что Алекс не собирается никуда двигаться, она снова постучала ладонью в стекло. В это мгновение вагон вздрогнул, что-то где-то металлически громыхнуло, и перрон стал медленно уплывать из-под колес. Марина еще несколько мгновений удерживалась в поле зрения: видимо, торопливо шла, не отрывая ладони от оконного стекла. Но бежать за поездом не стала. В то мгновение, когда ее пальцы отлепились от вагона, Алекс почувствовала невероятное облегчение, словно от нее отлепились щупальца гигантского спрута, душившего ее так давно, что она перестала замечать собственные путы.

И вот — уже даже не привычный стук колес, а время от времени шипение трения колес о рельсы баюкали сознание. Время от времени мысли возвращались к этому странному происшествию накануне. Но Александра упрямо задвигала их в самый дальний угол. Скорее всего, неуемной даме хотелось сенсации. Но Алекс твердо решила для себя, что ни о направлении, ни о цели ее путешествия никто не должен знать. И она до последнего осталась верна своим намерениям.

Прошли почти сутки в пути. Александра сменила свой поезд на европейский скоростной. В нем все пахло новизной и создавало ощущение комфорта. Только непривычно высокая скорость, видимо, заставляла напрячься каждый мускул. В поисках поддержки рука то и дело тянулась в открытую сумку рядом, откуда слышалось добродушное урчание Клео. Кошка действовала на хозяйку пуще всяких успокоительных средств.

- Какая красавица!

Незнакомый мужской голос заставил Алекс вздрогнуть. Она с трудом разлепила веки и встретилась взглядом с неожиданно глубоко синими очами, обрамленными невероятно густыми ресницами. Рядом с ней на корточках сидел молодой мужчина и восхищенно разглядывал сквозь решетчатые окошки сладко сопящую Клео. Алекс удивилась, сколько людей с ярко-голубыми глазами ходят по планете. А ведь где-то она читала, что их должно быть меньшинство. Однако, ей за последнее время встречались исключительно синеглазые незнакомцы.

- Я такой красивой еще никогда не видел! - обратился он, слегка картавя, к хлопающей спросонья глазами, ничего не понимающей Алекс, - Да, и такой красивой хозяйки тоже! Вы же говорите по-русски?

Этот вопрос застал Алекс врасплох. Она не обратила никакого внимания на то, что мужчина говорил с ней по-русски, принимая это, как должное. Теперь же ее настигло понимание необычности его поведения и примечательной догадливости. Молодая женщина неуверенно кивнула и спросила:

- Откуда Вы знаете, что я говорю по-русски?

- Но это же очевидно! - обрадовался мужчина, - У Вас русское лицо. И еще - эта шаль. Явно русская работа. Вы позволите? - кивнул он на свободное сидение напротив, - Обещаю вести себя тихо.

- Да, пожалуйста, - кивнула Александра и зябко укуталась в белую паутину пушистого платка.

Молодой человек опустился в кресло напротив и с видимым удовольствием прикрыл глаза и вытянул длинные ноги.

Взгляд Алекс скользнул по его ухоженным рукам. Тонкие музыкальные пальцы сплетались вокруг тонкой черной трости. Гриф трости, похожий на бутон магнолии, выглядел очень богато. Алекс подумала, что это, если не золото, то какой-то дорогой благородный металл. Один в один уложенные лепестки напоминали филигранные кружева. Ей стало немного жаль молодого человека, который, по всей видимости, хромает и вынужден пользоваться тростью для опоры. Но вещь была определенно дорогая. Как, впрочем, и его костюм.

Взгляд снова вернулся к гладко выбритому лицу. Ничего примечательного, кроме удивительно синих глаз, которые сейчас скрывали веки. Алекс задумалась, к какой национальности он мог бы принадлежать. Ее всегда удивляла способность других по чертам определять подобное. Сама она редко оказывалась права в своих предположениях. Новый попутчик казался ей обыкновенным европейцем, который по какой-то причине свободно говорит по-русски. Единственная особенность состояла в мелодичности его интонации. Мужчина делал ударение в конце предложения, словно скрепляя сказанное печатью.

Алекс заметила, что он наблюдает за ней из-под ресниц, и смущенно отвела взгляд.

- Вы знаете, я точно знал, что день сегодня будет чудесным, - с наслаждением смакуя каждое слово, произнес попутчик.

- Рада за Вас, - вежливо произнесла она, делая вид, что увлечена ландшафтами, проплывающими за окном.

- Это явная удача, что я встретил Вас.

Александра недоуменно окинула его с ног до головы надменным взглядом, которому постаралась придать самое ледяное выражение. Не хватало еще знакомств в поезде. К тому же, она вполне отдавала себе отчет, что шанс случайно встретить в поезде на территории европейского государства человека, говорящего по-русски, пусть даже с акцентом, практически равен нулю. Наверное, именно поэтому ей хотелось сохранить приличную дистанцию.

- Нет, нет! Вы не подумайте ничего плохого! - заверил ее разговорчивый попутчик, прочитав, видимо, в ее взгляде что-то, что заставило его оправдываться. - Это я от восхищения.

- Извините, - она слегка склонила голову в знак благодарности, - но я не верю в Ваше восхищение.

- О, это морозная вежливость, мадам! - обезоруживающе открыто улыбнулся молодой человек. - Прошу прощения, если позволил себе лишнее! В мои намерения никоим образом не входило обидеть такую прекрасную женщину! Простите мне мою дерзость.

Алекс удивленно выслушала эту напыщенную тираду, задаваясь вопросом, точно ли он европеец. Но чтобы не давать ему шанса продолжать беседу, молча отвернулась к окну, давая понять, что тема исчерпана.

Мужчина смущенно уставился на носки своих элегантных туфель. Любой сторонний наблюдатель заметил бы, что Александра поставила его в тупик. От своего интереса попутчик отступать не собирался и теперь лихорадочно пытался подобрать нужные слова. Ему очень хотелось снова завязать разговор. Попутчица ему явно нравилась, но по всей видимости, он не нравился ей.  Поэтому мужчине ничего не оставалось, только как тоже глядеть в окно. К тому же, так он краем глаза мог постоянно держать красавицу в поле зрения.

На какое-то время воцарилось молчание. Постепенно Александра успокоилась. Мерное покачивание поезда убаюкивало. Веки отяжелели и стали слипаться. Перед ее внутренним взглядом снова замелькали цветные пятна и яркие картинки из последних дней, которые постепенно становились все менее реальными. Потом послышался тихий голос Анатоля. Он что-то говорил издалека, словно сквозь толстые воздушные стены. Похоже, это были стихи. Алекс жадно вслушивалась в каждое слово, долетающее до ее слуха:

Скажу неслышно,
Но ты услышишь...
А если не вышло,
Значит, ты дышишь
На полутон выше
Или ниже...
И я с крыши
Не хочу рушить:
Я х-х-хочу к тебе в душ-ш-шу...

Последняя фраза прозвучала, как змеиное шипение. Александра вздрогнула от ощущения, словно змеиный язык коснулся ее подбородка, открыла глаза и тут же встретилась взглядом с назойливым попутчиком. Его лицо оказалось настолько близко, что на мгновение Александре почудилось, будто она почувствовала его дыхание. Скорее всего, это он проговорил последние слова. Кажется, она даже заметила движение его губ.

- Вы любите поэзию? - улыбнулся довольный произведенным эффектом мужчина и снова откинулся на спинку сидения.

- Я не понимаю...

- Мне показалось, Вам понравились эти строки. Я прав?

- Стихи хорошие, - все еще вне себя от видения, тихо ответила Александра.

Это ощущение близости Анатоля, звук родного голоса и такой разительный финал отозвались покалыванием в кончиках пальцев и позвоночнике. Сердце громко стучало в горле, в ушах шумело. Женщине потребовалось усилие, чтобы успокоить дыхание.

- Чьи это стихи? - она, наконец, справилась с волнением.

- Автор - мой друг. Вы знаете, не люблю классиков. А вот современную поэзию очень даже. А что Вам больше нравится?

Похоже, попутчик всерьез решил добиться ее внимания. Алекс глянула на часы. В конце концов, оставалось еще несколько часов пути, и она сдалась.

- Мне нравится то, что пишется сердцем. Для меня нет разницы, написано признанный это автор или никому не известный. Я воспринимаю по принципу - отозвалось, или нет.

- Интересное восприятие, - обрадовался молодой человек, - Я так и знал, что Вы необычная женщина. Сразу почувствовал.

Эта его манера сыпать комплиментами нервировала Алекс. Принимать их всерьез она не могла, а потому только передернула плечами и, снова отвернулась к окну.

- Мадам, не хмурьтесь, пожалуйста! - заискивающе улыбнулся попутчик. - Меня холодом обдает. Я не пытаюсь очаровать Вас, мадам. Просто не в силах сдержать восторга. Даже серьезное воспитание, полученное в привилегированном военном корпусе, ничуть не изменило тот факт, что я неотесанный простак.

- Ну, скажем, на простака Вы не похожи.
- О, благодарю за комплимент!

- Я Вам комплиментов не делала, - чувствуя себя совершенно сбитой с толку, Александра опять начала сердиться, - Не обольщайтесь.

Глядя в отражение на окне, Алекс увидела, что молодой человек кивнул и, опустив голову на подголовник, закрыл глаза. Обиделся, должно быть. Но укоров совести она не почувствовала. В конце концов, он вел себя невозможным образом! В каждом слове чувствовался какой-то скрытый намек, словно попытка обольщения. И это сердило.