Сжавшись в кулачок, сидела она на краешке одного из полусотни белых стульев, выстроившихся в ряд под стенами белоснежного коридора, походившего из-за них на ледяную клыкастую пасть, и пыталась выдохнуть всхлипы в отчаянно мокрый платок. Откуда взялась тогда в пустынном коридоре молоденькая медсестра, Александра не заметила. Но в тот момент ее теплые ладони и слова, тихо сочившиеся сквозь отупевшее сознание, действовали лучше всякого наркоза.

Тогда за чашкой обжигающе горячего чаю, в сестринской, Наташа убедительно говорила о том, что науке далеко не все известно о женской репродуктивной системе, порицала тупых врачей, которые не имеют такта говорить подобные вещи и обрекают женщин на пожизненные муки. А все еще запросто может обернуться хорошо. Мол, многие беременеют и рожают совершенно неожиданно для себя. Александра слушала и из всей массы эмоциональных суждений понимала только одно: в этой девочке - ее спасение. Она цеплялась за каждое слово и чувствовала, как надежда теплыми струями вливается в ее вены.

В конце концов, новая подруга расписала ей схему витаминов для восстановления и поддержки организма. Александра послушно пила их и чувствовала себя, действительно, лучше. Вспомнилось и то, как, Наташа довольно улыбнулась в ответ на сообщение о беременности, словно ее это не удивило, а лишь подтвердило ожидания: "Вот видишь!" - и запретила ей походы к врачу и на узи, кроме обычных анализов, настаивая на мудрости природы: "Посмотришь, все обязательно будет хорошо!" Все выглядело так искренне. Слова поддержки окутывали, словно слои розовой ваты.

- Мне нужен только змееныш, - опять раздался раздраженный голос Наташи.

Она никогда не церемонилась в выражениях. Александра знала это. Правда, резкие высказывания подруги до сей поры никогда не касались ее самой. Под обстрел попадали только окружающие, так или иначе досадившие Алекс. Может, именно поэтому смена тона теперь так болезненно отзывалась, словно слова Наташи горячими ножами полосовали кожу.

- А что будет со вторым? - Розенбаум старался, чтобы его слова прозвучали как можно более безразлично и бесцветно. И когда услышал столь же равнодушное:

- Мне все равно, - его сердце зашлось бешеным темпом в эйфории и предчувствии сенсации.

Фантазия рисовала ему уже обдукционный стол, покрытый зеленой тканью и тускло поблескивающий инструмент рядом на каталке. Старый ученый мысленно давно спланировал последовательность шагов и ему не терпелось приступить к действиям. Внутренности жгло нетерпение узнать, как устроены потомки гвардейцев и чем они отличаются от обычных людей.

И все же, гностик, обитающий в старых костях, не давал доктору покоя. С трудом сдерживая нарастающее беспокойство, Розенбаум нарочито пренебрежительным тоном предположил:

- А если мы ошибаемся? Может, это, действительно, ребенок ее мужа?

- Не несите чепухи, доктор. Мои расчеты верны. К тому же, этот сопляк подтвердил, что не прикасался к ней в тот день. Он просто довел Алекс до кондиции и предоставил место нашему мальчику. А тинктура - спасибо монахам - как всегда, позаботилась о затуманенности сознания пациентки. Кошмарные сны гораздо проще держать под контролем, чем непонятную реальность, согласитесь.

Розенбаум, конечно, соглашался, только Александра этого уже не слышала. Слова Наташи давно оглушали ее, как звонкие пощечины. "Он предоставил место нашему мальчику..." Эта фраза прозвучала парадоксально нежно, что в разы усилило парализующий шок. Тем не менее, Алекс мгновенно поняла, о каком дне упомянула подруга, и задохнулась от горячей волны, ударившей в лицо.

Ошеломленная неожиданным осознанием катастрофы, Александра вспомнила, каким неистовым показался ей Илья тогда. Он буквально пожирал ее с животной страстью, не давая обернуться, и крепко прижимал запястья заведенных за спину рук. И как он позже не реагировал на призывы и просьбы о помощи, когда у постели возник Марат. Теперь смысл услышанного в тот момент обрел масштабы манифестации неизбежности: "Ты все равно будешь моей..." Воспоминания осязаемо прокатились по спине сверху вниз и заставили тело содрогаться отнюдь не от сладострастных воспоминаний, а от осознания невероятного предательства.

Теперь причина ощущения искаженной реальности, которое все, словно сговорились, относили на счет кошмарных снов, прояснилась. На самом деле, это каждый раз случалось по пути домой. После чашки крепкого ароматного чаю с Наташиным фирменным вареньем. Посиделки с чаепитием стали традицией с самого момента их знакомства.

Тьма вокруг разноцветилась причудливыми пятнами.

- Ну, уж нет! - зло прошептала она себе самой, собирая всю волю в кулак. - Никаких обмороков!

За стеной опять загрохотало, но дверь не поддавалась. Лишь глухо содрогалась под каждым новым ударом.

Дожидаться, пока бойцы справятся со своей задачей, Алекс не собиралась. Опираясь на стену, она медленно выпрямилась.

Внимательно ощупывая шершавую, местами поросшую мягким мхом стену, Алекс двинулась вперед. Она старалась переставлять ноги предельно аккуратно, чтобы не споткнуться. Нараставший поначалу шум с каждым метром звучал все глуше. Она вытянула руки в стороны и сделала шаг в сторону от стены. Со следующим шагом правая рука коснулась камня. По всей видимости, она оказалась в достаточно узком коридоре. Стена никак не изменялась, подставляя под ладонь все те же холодные камни с островками мха. Шаги теперь отдавались в темноте, возвращая далекое эхо. Александра жадно вслушивалась в него, стремилась почувствовать каждый камешек под ногами и руками, раствориться в этой темноте - все, что угодно, лишь бы не размышлять над только что услышанным.

Не один десяток метров спустя путешественница заметила, что кольцо, подаренное Анатолем, стало слабо мерцать в темноте. Поначалу она решила, что это сознание решило снова сыграть с ней недобрую шутку.

Алекс запыхалась и вспотела от быстрой ходьбы. Правая ладонь горела от постоянного трения о стену. Кольцо на пальце явно увеличилось и то и дело свободно проворачивалось при каждом прикосновении ко мху. Она старалась плотно сжать пальцы, чтобы не обронить его. Но металл легко и просто скользил по влажной коже. Мерцание кольца усилилось. Теперь вся рука и небольшое пространство вокруг было освещено мягким голубоватым светом. Алекс не могла с уверенностью сказать, кольцо в этом виновато или ее спонтанная способность видеть в темноте, как тогда, в потайной комнате в доме Анатоля, но обрадовалась свету и внимательно всматривалась в каждую деталь, возникающую из мрака.

Спертый воздух подземелья давался не легко. Лицо горело, стало душно. Пот крупными каплями выступал на коже, стекал по лбу, цеплялся за ресницы и жег глаза. Когда Алекс в очередной раз хотела смахнуть его, кольцо сорвалось с пальца, слабо звякнуло и закатилось в щель между плитами. Она тихо ойкнула от неожиданности и, кляня свою неловкость, опустилась на колени, чтобы достать перстень из разлома. Только запустить пальцы в расщелину не успела. Внезапная световая вспышка заставила ее зажмуриться.

Александра спрятала лицо в рукав и удивилась, почему не слышно хлопка, если это взрыв. Минуту спустя она, наконец, проморгалась. В темноте снова поплыли цветные пятна и кольца, удивляя своей правильной формой. В конце концов, Алекс осознала, что это не просто визуальный обман.

Цветные блики отражала змеиная чешуя. Буквально перед носом Алекс неподвижно зависла большая треугольная голова. Отчего-то она знала, что это та самая змея, что приходила злополучной ночью, когда она малодушно помышляла о том, как бы расстаться с жизнью.

Змея качнула головой, и подбородка Алекс, словно дежа-вю, мягко коснулся черный раздвоенный язык. Раз. Еще раз. И как в прошлый раз возникло ощущение, будто сотни иголочек одновременно вонзились в позвоночник и кончики пальцев.

- Помоги мне найти Анатоля, - Алекс не узнала своего голоса - до такой степени охрипшим и чужим он показался.

Гигант кивнул и опустил переднюю часть туловища на пол. Мягко шурша чешуей, сделал круг вокруг ног Алекс и направился дальше по коридору, распространяя вокруг себя такое же голубое сияние, как прежде кольцо.

Молодая женщина прекрасно помнила, что должна вернуть подарок Анатолю. Слишком много неразберихи и неприятностей вокруг этого перстня. Она снова вернулась к расщелине, и запустила в нее пальцы. Но нащупать или рассмотреть что-либо оказалось невозможно: чем дальше удалялась фантастическая рептилия, тем меньше света оставалось вокруг.

Этот факт, словно подходящий пазл, легко улегся в головоломку. Внутренний голос подсказывал ей: искать ни к чему. И Тео, и отец Федор прямо сказали, что кольцо — это змея, а ушки пояса — оковы, удерживающие древнего гиганта в плену. Только современному человеку, воспитанному в духе всяческого реализма, поверить в подобное совсем не просто. Она и сама не могла объяснить, откуда пришла уверенность, что это - Уроборос, та самая змея с герба.

Алекс тяжело поднялась с колен и задумчиво посмотрела на черную ленту, в голубом сиянии изгибами перетекающую по коридору. Перед глазами возникла картинка из прошлого: Анатоль бросает что-то к ней, слабеющей на земле, под натиском прозрачной бабочки с углями вместо глаз, и вокруг нее загорается голубое светящееся кольцо... Тогда он спас ее от кошмара и, возможно, верной смерти. Теряя сознание, она видела, как сияющий змей извивался в ночном небе, словно синяя молния.

Сейчас Уроборос нес голову высоко над землей и время от времени притормаживал, словно поджидал молодую женщину. Алекс достаточно быстро догнала монстра и шла рядом, стараясь держать заданный темп и при этом не споткнуться. Со временем они так приноровились друг к другу, что она могла бы спокойно положить ладонь на массивный черный затылок. Казалось, змея именно этого и ожидала, но Александре никак не удавалось перебороть внутреннюю дрожь.

Чтобы не выказывать инстинктивный страх перед громадиной, которая запросто могла сожрать взрослого человека, она решила установить если не союзнический, то по крайней мере мирный контакт с необычным проводником:

- Ты же понимаешь меня и можешь говорить? - и тут же устыдилась своего вопроса, словно кто-то мог упрекнуть ее в помешательстве.

Показалось, что гигант вздохнул, услышав ее мысли. Но конечно же, никакого ответа она не получила.

Позади царил такой же непроницаемый мрак, как и впереди. В подземелье не проникали больше никакие звуки извне. Либо они слишком далеко ушли от входа со слуховым окном, либо преследователи окончательно утихомирились. Только надежды на то, что Наташа и Розенбаум навсегда останутся запертыми в тесной комнатушке за массивной дубовой дверью, как-то не возникало. Больше всего Александра боялась, что им удалось открыть дверь, и теперь они бросятся в погоню за ней по узкому коридору, из которого пока не видно выхода.

Эта мысль словно открыла шлюзы для сотни других.

"Мне нужен змееныш!" - эхом услышала она слова Наташи и испуганно оглянулась. Вопреки серьезным опасениям, никто за ней не гнался. Молодая женщина задумалась, означает ли фраза, брошенная Наташей, презрительное отношение к ее ребенку или что-то иное, чего она не может и не хочет принять.

Малыш в животе подозрительно притих с тех пор, как она вернулась в отель. А поскольку в последние недели он постоянно давал о себе знать, эта неожиданно затянувшаяся тишина очень беспокоила Алекс. Несмотря на то, что она приказывала себе держаться и не поддаваться мрачным мыслям, глубоко внутри что-то сломалось. Силы стремительно таяли. Подземный коридор казался бесконечным. О себе неприятно напомнила спина. Живот тянул, ноги заплетались.

- Как же далеко идти... - вздохнула она, когда позади осталась еще одна пара темных арочных сводов.

- Ещ-щ-ще... - прошипела змея и подняла голову так, что рука женщины плотно легла ей на лоб.

Алекс вздрогнула, словно обожглась, но с удивлением почувствовала бесконечное доверие. Змеиный глаз заискрился миллионом синих звездочек. Колени сами собой безвольно подогнулись. Звездочки превратились в галактику, которая вихрем закружилась вокруг путешественницы. "Теперь я точно теряю сознание," - отрешенно подумала она, и бессильно покорилась происходящему. Сквозь туман сознания Александра увидела раскрытую пасть Уробороса, несущуюся прямо на нее. Угроза быть проглоченной оставила ее совершенно равнодушной. Она невесомым перышком падала в космос, в скоростной звездный вихрь, и где-то на краю сознания видела, как голубой змей свивал свои кольца в противоположном направлении. Его острая голова резала воздух, словно нож, рассекая искрящееся полотно ночи.

Постепенно вихри превратились в медленный звездный поток, похожий на широкую реку. И она умиротворенно качалась в волнах из голубого света, ощущая, как под ней перетекают сильные мускулы гиганта. В какой-то момент Алекс показалось, что она смотрит с высоты и видит себя, лежащую на спине огромного змея. Мощная черная лента, распространяющая сияние вокруг, рассекает время и пространство. Ничто не может остановить или хотя бы замедлить это движение. Александра чувствовала предвечную силу, сосредоточенную под стальной кожей и понимала, что ей дана власть повелевать стихией. Теперь она знала, что фантастический монстр абсолютно послушен ей и даже невыразимым образом является частью ее самой, словно они соприкасались не просто спина к спине, но сердце к сердцу, мысли к мыслям. Ее позвонки двигались синхронно с позвонками древней рептилии, мускулы сокращались и растягивались, отвечая изгибам змея. Без напряжения и страха. Алекс физически ощущала, как ее сознание сливается с сознанием гиганта, и предчувствовала, что каждое мгновение ей может открыться не просто знание тысячелетий, а тайна сотворения мира.

Словно лента кинофильма перед внутренним взглядом проносились жизни, и она понимала, что это ее прошлые жизни. Невесомое блаженство, пронизавшее каждую клеточку тела, казалось, уничтожило всяческие физические законы, начиная с земного притяжения. Она слышала, мысли змея. Он почтительно титуловал ее Матерью Света или Матерью Огня, и она знала, что это так и есть...