Вход на сайт
0 просмотров
назад
29.09.13 17:55 Questio. Окончание
Надеюсь, что это на самом деле финальный аккорд...
Под вечер лекий шторм на море успокоился. Морское умиротворение магически действовало на все живое. Двое стояли у кромки воды и наблюдали, как раскаленное солнце тонет в свинцовой бездне, окрашивая шелковую поверхность едва заметных волн во все оттенки золотого и розового. Момент красноречивого молчания, когда разомкнуть губы нет никакой возможности, несмотря на нескончаемый диалог внутри. Безвременье. Последний из династии Энгельгардов неподвижно стоял позади своей любимой, плотно обхватив ее плечи обеими руками и прижавшись губами к ее виску. В лучах заходящего солнца их силуэты слились в один, поражая чистотой и безукоризненностью линий.
- Нет страшнее пытки, чем пытка неизвестностью, - словно сквозь сон произнесла Алекс, легко касаясь кончиками пальцев рук Анатоля.
- Прости.
- Ты пропал так внезапно... Без объяснений, если не считать единственной записки. И если бы не Жорж... Поверь, эти полгода дались мне совсем не легко. Пусть даже в твоем доме...
- Но ты же знала, что я приду.
Алекс горько усмехнулась:
- Скажи лучше, верила.
Мужские объятия стали еще теснее:
- Ты знаешь: я люблю тебя. И буду идти к тебе всегда, где бы я ни был.
- Твои слова звучат так, словно ты опять собираешься исчезнуть.
Анатоль ничего не ответил, снова прижавшись губами к ее виску.
- Значит, я права...
- Мы не расстаемся. Я здесь, с тобой рядом. Всегда.
- Я давно поняла и смирилась. Чем больше времени проходит, тем больше кажется мне, что все, что было тогда — не реально. Все походит больше на бред, сказку, вымысел... Словно театральная постановка: роскошь, любые желания, и ты рядом. Всегда такой мягкий, теплый, родной... и такой недосягаемый.
Так и подмывало заглянуть ему в глаза, но стало страшно увидеть в них подтверждение своим опасениям. Алекс зажмурилась: прочувствовать его каждым нервом, каждую клеточку пропитать его теплом, стать сгустком, лавой, густым чувством и запомнить эти мгновения, сохранить их навсегда. Она понимала со всей безысходностью: сегодня и сейчас настало ее время.
- Может, расскажешь, что ты делал все это время? – снова нарушила она молчание.
- Нужно было отвезти ключи в безопасное место. К тому же, я хотел посмотреть, что осталось... от нашей прошлой жизни.
- Мы сможем вернуться? – она затаила дыхание.
- Вы должны вернуться. Обязательно. В университете все предупреждены о том, что ты повышаешь квалификацию за границей.
Они медленно побрели по безлюдному берегу, утопая в крупнозернистом песке, который то и дело облизывала волна, оставляя соленую пену на поверхности.
- Но как же... Сильвана? И... твой брат?
Алекс избегала имен, словно названные могли материализоваться из воздух, как по зову.
- Сильвана сейчас в Англии. И возможно, ищет нового кандидата на должность слуги. С братом все более или менее хорошо, - мужчина на мгновение задумался, сжимая женскую ладонь в своей. - Ему нужно время, чтобы прийти в себя после всего.
Рассказать о том, как брат корчился в судорогах, исходил никому не слышным криком, бросаясь на стены и пытаясь взломать кованную дверь, как внутренне горел и мучился жаждой в данный момент, он не смог. Когда-нибудь потом, когда все будет уже позади. Но не сейчас.
- Значит, удалось его спасти?
Мужчина склонил голову и ничего не ответил.
- Ты сделал то же, что и ваш отец?
- Почему ты назвала сына Егором? - проигнорировал мужчина ее вопрос, глядя на горизонт.
- В благодарность Жоржу.
Анатоль прищурился и усмехнулся.
- Так я и подумал. А что на это сказал Уроборос?
- Почему он должен что-то сказать?
- Нет, ничего. Это я смеюсь. Он тебе не жаловался на шрам за ухом?
- Я его больше не видела. А что за шрам?
- Ты же знаешь миф про Георгия Победоносца и поверженного Змея?
- Да, мне знакома эта легенда. В церковном варианте, - удивилась Александра. – Ты хочешь сказать, что...
- Именно, - закивал Анатоль в ответ. – Очень показательная, кстати, история. После изгнания из Эдема предки обосновались неподалеку от Бейрута, - махнул он рукой в сторону горизонта, - на берегу моря, в пещерах. И все бы хорошо, если бы за чужаками-пришельцами с базара не увязался вор. Стоило одному любопытному увидеть Стража в пещере, как по городу поползли истории одна кошмарнее другой. И как всегда, слухи пришлись очень кстати местному властителю. Большой любитель извращений. Слуги регулярно доставляли в его спальню девственниц и по утру избавлялись от трупов. Естественно, виноватым, как ты понимаешь, объявили монстра. А под шумок царь надеялся пополнить казну обычным способом и снарядил отряд в поход в пещеры. Стражу не составило труда отбить атаки. Ну, а Георгию пришлось прикрывать отцов, которым пришлось перебираться на новое место. Показной бой стал легендой, которую ты знаешь, - усмехнулся рассказчик, - а Уроборос не упускает случая пожаловаться на царапины...
- Нет, я их обоих не видела с тех пор, как они доставили меня сюда, - она погладила тяжелое кольцо, сняла его и протянула мужчине. - Возьми. Оно твое.
- Нет, - мужчина отпрянул и покачал головой. - Отдашь его Егору, когда сочтешь нужным.
- Но твой отец настаивал...
- Ты все изменила.
- Послушай, - Алекс сцепила пальцы и умоляюще заглянула ему в глаза, - может, это все большая ошибка? Ведь они все, - неопределенно указала в сторону, - ждали двойню... Я думаю, это все очень большая ошибка... Ведь так?
Вместо ответа Анатоль снова сгреб ее в охапку.
- Говори! - потребовала она. - Меня мучит эта неопределенность!
- Конечно, - пробормотал он, уткнувшись ей в ухо, - конечно, ты права.
- Тогда почему ты так реагируешь?
- Наверное, потому что мне очень хочется, чтобы это был мой сын. Чтобы у меня был шанс исправить все ошибки. А может, я стал ужасно сентиментальным.
Из дома к морю вышла нянечка и махнула влюбленным рукой.
- Пойдем ужинать, - вздохнула Алекс. - Да и Марису надо отпустить. Я обещала.
В доме пахло теплым хлебом, молоком и базиликом. В конце концов был погашен весь свет кроме одной свечи на столе у детской кроватки. Яркий ореол отражался в небольшом зеркале, и от этого комната казалась еще уютнее.
Уставшая от поцелуев и ласк, Алекс уютно устроилась на плече любимого мужчины и вслушивалась хриплый полушепот. Тембр его голоса медленно растворялся в прибое за окном.
- ...и закончить диссертацию, - настаивал он. - Столько сил и времени потрачено. Ты должна это прежде всего себе. И сыну.
Молодая женщина ничего не отвечала. Кончики ее пальцев выводили узоры по груди Анатоля. Он невероятно похудел за последние полгода, отчего черты лица и линия плеч заострились. Наверняка, ему пришлось пройти через испытания, о которых она, конечно, не узнает.
- Тебе идет борода, - едва слышно сказала Александра и приложила ухо к груди и вслушалась в ритм сердца.
Ей вовсе не хотелось возвращаться в нервотрепку, скуку конференций, необходимость строчить статьи из ничего и ни о чем, выдерживать постоянную конкурентную борьбу и уворачиваться от яда коллег. Одна мысль об этом невероятно угнетала. Анатоль заметил ее уловку и замолчал. Казалось, воцарившейся тишине особенно обрадовались цикады в саду, утроив старания. Алекс закрыла глаза.
Сердце билось под самым ухом, мерно и спокойно, но каждый удар выходил двойным, словно с перебоем. Шорох наползающей на берег волны – два мерных удара. Мелкие камешки перекатываются, шуршат, слизываемые морем, и уходят все глубже – два удара. Вода возвращается на берег, хлюпает меж крупных камней – два удара – и снова шорох отступления в два шага. За последние полгода Алекс уже привыкла к этой гипнотизирующей игре, создающей невесомость во всем теле. Сегодня обычной легкости не получалось. Пережитые эмоции, события и мысли не давали покоя. К этому примешивалась едва заметная нотка тревоги.
- Ты должна подумать о будущем. Слышишь? – не получив ответа, мужчина перешел на шепот.- Спишь?
Она не знала, признаться, что не спит, или оставить его в неведении. Не начинать же разговор, который выльется в противостояние или ссору. Конечно, она думала о будущем. Но совсем в другом ключе. Не хотелось огорчать его нежеланием заниматься карьерой. Море, тишина, уединение окончательно растворили остатки амбиций и тщеславия. То, что он заговорил именно о диссертации и работе в университете, неожиданно отрезвило. Ей стало почти стыдно за свои желания, чисто женские: семья, уют, любовь и счастье, свой дом и пара детишек. Алекс вообще не понимала, как он может сейчас думать о чем-то другом, но не желала каким-то образом исказить его представление о ней или показаться убогой мещанкой.
Анатоль, не дождавшись ответа, едва ощутимо поцеловал ее в висок.
- Люблю тебя. Если бы ты знала, сколько я готов отдать, чтобы только быть с тобой. Жизнь так несправедливо сдала карты. Если бы можно было переиграть все... Или хотя бы поменяться ролями, - горечь послышалась в произнесенном. – Чтобы ты хоть на мгновение по-настоящему любила меня...
Александра обмерла, не зная, верить ли услышанному. Услышанное сбило ее с толку. В первое мгновение она хотела возразить, что ведь любит, но ядовитый вопрос, что он понимает под «настоящей» любовью, остановил.
Анатоль аккуратно высвободился из ее объятий и встал с постели, стараясь не шуметь. Мягкий свет свечи изменил черты его лица, отчего он казался намного моложе. Худоба больше не бросалась в глаза. Желто-розовый свет сглаживал резкие тени и придавал всей его фигуре сияние, отбрасывая за спину необычную тень в форме крыла. Мужчина тихо подошел к детской кроватке и склонился над нею.
- Здравствуй, сын, - прошептал он.
Малыш зевнул, открыл глазки и агукнул.
- Тс-с-с, - мужчина приложил указательный палец к губам и оглянулся на Алекс, которая даже не шелохнулась. - Мама спит. Не будем ей мешать мужскими разговорами, - он потрогал маленькие пальчики. – Я очень рад тебе.
Взяв ребенка, Анатоль сел на пол у кровати и стал тихо напевать на незнакомом языке. Александра вслушивалась в чужую речь и узнавала слова, уже слышанные однажды. В какой-то момент ей показалось, что она даже понимает, о чем он поет. Мелодия баюкала, и сон незаметно пробрался под ресницы.
Ее разбудила Мариса, когда солнце стояло уже высоко над домом.
- Доброе утро!
Александра зажмурилась и потянулась. Утро, по-настоящему доброе, обещало стать счастливым.
- Это вам из деревни, - Мариса водрузила на стол объемистую корзину и протянула хозяйке виноград и кусок теплого хлеба. – А это из монастыря, - она указала на три просфоры.
- Три? – удивилась Алекс. – Всегда же было две?
- Конечно, - кивнула девушка, - вас же теперь трое. Все очень рады, отец Егора приехал. Давно пора.
Александра удивленно вскинула глаза:
- С чего ты взяла, что это его отец?
- Они же одинаковые! – рассмеялась молодая гречанка. –И родинки у них одинаковые, на том же месте.
- Что?! – новость оглушила. – Какие родинки?!
- Над щиколоткой...
Алекс села, чтобы не упасть. Родинка над щиколоткой у Егорки походила на тонкий раздвоенный язык пламени красногоц цвета.
- Когда ты успела рассмотреть?!
- Только что... – Мариса совсем растерялась, не понимая реакции хозяйки. – На пляже...
На ватных ногах, словно сквозь сон, молодая женщина пошла в сад, ступая с каждым мгновением все быстрее. Старая рассохшаяся калитка жалобно скрипнула, легко отлетев от толкнувших ее рук. Промелькнула лужайка, поросшая сухой тоненькой травой. Ближе к воде под ногами зашуршали мелкие камешки. Бежать по гальке– больно и неудобно. Каждый шаг прогрузает, словно пытается удержать на месте холодными руками.
Побережье оказалось безлюдным. Самая настоящая паника гнала ее по берегу до края маленькой бухты. Александра всматривалась в каждую тень по краю пляжа, прикрывая рукой глаза от яркого солнца, но безрезультатно.
В том месте, где пляж упирался в отвесную скалу, Алекс вошла в воду и побрела обратно, качаясь, как пьяная. Гнев и безысходной рвали сердце.
- Дочка! – позвал знакомый голос. – Здравствуй!
Прежде, чем обернуться, Александра отерла тыльной стороной ладони лицо и убрала мокрые волосы, свесившиеся на глаза. И хотя она решила оставаться спокойной, то, что она увидела, заставило ее вздрогнуть. Прямо перед ней стоял Тео в черной рясе с вышивкой по груди и ласково улыбался. Чуть позади, одной рукой опираясь на дорожный посох, а другой на плечо брата, стоял отец Федор. Его лицо обезобразил след ожога. На красных шрамах не росли волосы, обнажая череп. Безресничные веки казались навечно приросшими к коже.
Она попыталась что-то сказать, но слов не вышло. И голоса не получилось. Алекс закашлялась и пошла к старикам, позабыв о мокром платье, которое мешало двигаться.
- Здравствуй, - повторил Тео, когда она подошла к ним, - и не пугайся.
Александра растерянно кивнула и закашлялась.
- Как она выглядит? - тихо спросил отец Федор, едва двигая перекошенным ртом.
- Хорошо выглядит, - Тео ласково похлопал своей ладонью руку брата, покоящуюся на его плече, и обратился к Алекс. - Мы к тебе по важному делу, дочка. И я вижу, что вовремя. Марат ищет тебя, девочка. Ему нужно это кольцо и... - он кашлянул в кулак, - где твои детки?
Она покачнулась.
- Нет... Вы опоздали... Марат уже был здесь. И он забрал сына.
- Что? Что ты сказала?! – на этот раз вопрошающий голос принадлежал Наташе.
Почему-то подумалось, что именно так сходят с ума. Алекс медленно обернулась к бывшей подруге. Та стояла, в окружении широкоплечих бойцов. Только вместо привычной гордости в ее чертах читался откровенный страх. На той стороне реальности остро отозвалась тоска с примесью удивления, куда подевалась вся нежность, которая совсем недавно соединяла их.
- Все... поздно...
Наташе не потребовались доказательств. Она опоздала. Пустота в глазах Алекс оказалась красноречивее любых объяснений. Непрошенные визитеры спешно удалились.
Дома все стояло вверх дном. На диване, поджав ноги, сидела бледная Мариса и огромными глазами таращилась на дверь. Даже вид отца Федора, похоже, не впечатлил ее. Александра поднялась на веранду первой и молча прошла мимо дрожащей нянечки. Дверь за ее спиной закрылась беззвучно, словно боялась порвать покрывало тишины.
В комнате нестерпимо пахло Егором. Тихая Алекс лежала на постели, прижав к животу его подушку. Глаза сухо жгло. Мысли путались. Она то и дело проваливалась в забытье и опять встревожено вздрагивала. Казалось, в мире все замерло. Только мерно цокали ходики на стене.
Вечность спустя она различила приглушенные голоса. Под окном в саду о чем-то спорили братья-монахи.
- Но он сказал, что круг прерван! Это ничего не значит для тебя?
- Тогда зачем Марату ребенок?
- А тебе не приходит на ум, что он хотел остановить безумную гонку за Пламенем? Ты сутками молишься, чтобы уберечь сына от тьмы, но на самом деле не веришь в это! Скажи, чего стоит твоя вера?! Он наверняка вернется, как только будет возможно.
- Ты ничего не понимаешь! Марат был здесь. Он забрал ребенка. Мы проиграли. Все было напрасно.
- Это ты ничего не понимаешь! Они оба знают, какое бремя несут. Если бы ты мог заглянуть им в глаза, ты понял бы, как ошибаешься. Они оба отказались от любви во имя долга. И оба невыносимо страдают. Но ни один из них не осмелился проклясть свое предназначение во имя простого земного счастья. Точно так же, как ты. И как я...
- Тогда о чем он говорил, когда сказал, что круг прерван?!
- Не знаю. Но думаю, скоро все разъяснится. После того, как ты отказался от детей во имя бога, у них есть полное право не посвящать тебя в подробности происходящего.
- Ты же знаешь: у меня не было выбора. Я сделал это ради тебя!
- Не лги себе. Ты сделал это во имя проклятого долга! Лучше бы ты дал мне рассыпаться в прах! Тысячи лет – во имя чего?!
Их спор больно резал по нервам.
Алекс медленно поднялась и, не выпуская подушку из рук, вышла на крыльцо.
- Мариса, - позвала она заплаканную нянечку и села за стол, - покорми гостей.
Ели молча, только изредка и по делу роняя слова. Потом Тео откашлялся и осторожно спросил Алекс, которая за все время не притронулась к ужину:
- Скажи, дочка, а где твой второй сын?
- У меня только один сын, - возразила та, помолчав минуту. – И я не знаю, где он теперь...
Отец Федор вздохнул с видимым облегчением.
- Тем не менее, это ваш внук, - добавила Александра, понимая его реакцию.
- Я же тебе говорил! – воскликнул Тео и тут же осекся.
- Этого быть не может, - убежденно возразил отец Федор.
Повисла тяжелая пауза. Алекс без остановки крутила кольцо вокруг пальца. Сейчас ей очень понадобилась бы помощь Стража. Но реальность упрямо не желала искажаться.
- Он не придет, - Тео кивнул на кольцо. – Анатолий решился посадить Древо в глухом лесу, чтобы спрятать под его корнями ключи. Уроборос снова на службе, хранит святыни от неразумных рук человеческих.
- Безумец! – опять разнервничался отец Федор. – И ты еще говоришь о верности традициям и долгу. Словно все поколения до него были идиотами, переезжая постоянно с места на место с одной единственной целью – запутать следы. Рано или поздно кто-нибудь разузнает, где спрятана власть над жизнью и смертью.
- Значит, так тому и быть. Ты сам отказался от права принимать решения. Так прими последствия и не буйствуй.
В это мгновение раздался стук в дверь. Мариса снова резко побледнела и поднялась со своего места.
- Сиди, - велела Алекс, - я открою.
Она распахнула дверь и едва удержалась от обморока.
На пороге стоял ничуть не изменившийся Анатоль. Только седины в его идеально уложенных волосах было чуть больше прежнего. На руках он держал маленькую серьезную девочку с глазами Егора. 
- Нет страшнее пытки, чем пытка неизвестностью, - словно сквозь сон произнесла Алекс, легко касаясь кончиками пальцев рук Анатоля.
- Прости.
- Ты пропал так внезапно... Без объяснений, если не считать единственной записки. И если бы не Жорж... Поверь, эти полгода дались мне совсем не легко. Пусть даже в твоем доме...
- Но ты же знала, что я приду.
Алекс горько усмехнулась:
- Скажи лучше, верила.
Мужские объятия стали еще теснее:
- Ты знаешь: я люблю тебя. И буду идти к тебе всегда, где бы я ни был.
- Твои слова звучат так, словно ты опять собираешься исчезнуть.
Анатоль ничего не ответил, снова прижавшись губами к ее виску.
- Значит, я права...
- Мы не расстаемся. Я здесь, с тобой рядом. Всегда.
- Я давно поняла и смирилась. Чем больше времени проходит, тем больше кажется мне, что все, что было тогда — не реально. Все походит больше на бред, сказку, вымысел... Словно театральная постановка: роскошь, любые желания, и ты рядом. Всегда такой мягкий, теплый, родной... и такой недосягаемый.
Так и подмывало заглянуть ему в глаза, но стало страшно увидеть в них подтверждение своим опасениям. Алекс зажмурилась: прочувствовать его каждым нервом, каждую клеточку пропитать его теплом, стать сгустком, лавой, густым чувством и запомнить эти мгновения, сохранить их навсегда. Она понимала со всей безысходностью: сегодня и сейчас настало ее время.
- Может, расскажешь, что ты делал все это время? – снова нарушила она молчание.
- Нужно было отвезти ключи в безопасное место. К тому же, я хотел посмотреть, что осталось... от нашей прошлой жизни.
- Мы сможем вернуться? – она затаила дыхание.
- Вы должны вернуться. Обязательно. В университете все предупреждены о том, что ты повышаешь квалификацию за границей.
Они медленно побрели по безлюдному берегу, утопая в крупнозернистом песке, который то и дело облизывала волна, оставляя соленую пену на поверхности.
- Но как же... Сильвана? И... твой брат?
Алекс избегала имен, словно названные могли материализоваться из воздух, как по зову.
- Сильвана сейчас в Англии. И возможно, ищет нового кандидата на должность слуги. С братом все более или менее хорошо, - мужчина на мгновение задумался, сжимая женскую ладонь в своей. - Ему нужно время, чтобы прийти в себя после всего.
Рассказать о том, как брат корчился в судорогах, исходил никому не слышным криком, бросаясь на стены и пытаясь взломать кованную дверь, как внутренне горел и мучился жаждой в данный момент, он не смог. Когда-нибудь потом, когда все будет уже позади. Но не сейчас.
- Значит, удалось его спасти?
Мужчина склонил голову и ничего не ответил.
- Ты сделал то же, что и ваш отец?
- Почему ты назвала сына Егором? - проигнорировал мужчина ее вопрос, глядя на горизонт.
- В благодарность Жоржу.
Анатоль прищурился и усмехнулся.
- Так я и подумал. А что на это сказал Уроборос?
- Почему он должен что-то сказать?
- Нет, ничего. Это я смеюсь. Он тебе не жаловался на шрам за ухом?
- Я его больше не видела. А что за шрам?
- Ты же знаешь миф про Георгия Победоносца и поверженного Змея?
- Да, мне знакома эта легенда. В церковном варианте, - удивилась Александра. – Ты хочешь сказать, что...
- Именно, - закивал Анатоль в ответ. – Очень показательная, кстати, история. После изгнания из Эдема предки обосновались неподалеку от Бейрута, - махнул он рукой в сторону горизонта, - на берегу моря, в пещерах. И все бы хорошо, если бы за чужаками-пришельцами с базара не увязался вор. Стоило одному любопытному увидеть Стража в пещере, как по городу поползли истории одна кошмарнее другой. И как всегда, слухи пришлись очень кстати местному властителю. Большой любитель извращений. Слуги регулярно доставляли в его спальню девственниц и по утру избавлялись от трупов. Естественно, виноватым, как ты понимаешь, объявили монстра. А под шумок царь надеялся пополнить казну обычным способом и снарядил отряд в поход в пещеры. Стражу не составило труда отбить атаки. Ну, а Георгию пришлось прикрывать отцов, которым пришлось перебираться на новое место. Показной бой стал легендой, которую ты знаешь, - усмехнулся рассказчик, - а Уроборос не упускает случая пожаловаться на царапины...
- Нет, я их обоих не видела с тех пор, как они доставили меня сюда, - она погладила тяжелое кольцо, сняла его и протянула мужчине. - Возьми. Оно твое.
- Нет, - мужчина отпрянул и покачал головой. - Отдашь его Егору, когда сочтешь нужным.
- Но твой отец настаивал...
- Ты все изменила.
- Послушай, - Алекс сцепила пальцы и умоляюще заглянула ему в глаза, - может, это все большая ошибка? Ведь они все, - неопределенно указала в сторону, - ждали двойню... Я думаю, это все очень большая ошибка... Ведь так?
Вместо ответа Анатоль снова сгреб ее в охапку.
- Говори! - потребовала она. - Меня мучит эта неопределенность!
- Конечно, - пробормотал он, уткнувшись ей в ухо, - конечно, ты права.
- Тогда почему ты так реагируешь?
- Наверное, потому что мне очень хочется, чтобы это был мой сын. Чтобы у меня был шанс исправить все ошибки. А может, я стал ужасно сентиментальным.
Из дома к морю вышла нянечка и махнула влюбленным рукой.
- Пойдем ужинать, - вздохнула Алекс. - Да и Марису надо отпустить. Я обещала.
В доме пахло теплым хлебом, молоком и базиликом. В конце концов был погашен весь свет кроме одной свечи на столе у детской кроватки. Яркий ореол отражался в небольшом зеркале, и от этого комната казалась еще уютнее.
Уставшая от поцелуев и ласк, Алекс уютно устроилась на плече любимого мужчины и вслушивалась хриплый полушепот. Тембр его голоса медленно растворялся в прибое за окном.
- ...и закончить диссертацию, - настаивал он. - Столько сил и времени потрачено. Ты должна это прежде всего себе. И сыну.
Молодая женщина ничего не отвечала. Кончики ее пальцев выводили узоры по груди Анатоля. Он невероятно похудел за последние полгода, отчего черты лица и линия плеч заострились. Наверняка, ему пришлось пройти через испытания, о которых она, конечно, не узнает.
- Тебе идет борода, - едва слышно сказала Александра и приложила ухо к груди и вслушалась в ритм сердца.
Ей вовсе не хотелось возвращаться в нервотрепку, скуку конференций, необходимость строчить статьи из ничего и ни о чем, выдерживать постоянную конкурентную борьбу и уворачиваться от яда коллег. Одна мысль об этом невероятно угнетала. Анатоль заметил ее уловку и замолчал. Казалось, воцарившейся тишине особенно обрадовались цикады в саду, утроив старания. Алекс закрыла глаза.
Сердце билось под самым ухом, мерно и спокойно, но каждый удар выходил двойным, словно с перебоем. Шорох наползающей на берег волны – два мерных удара. Мелкие камешки перекатываются, шуршат, слизываемые морем, и уходят все глубже – два удара. Вода возвращается на берег, хлюпает меж крупных камней – два удара – и снова шорох отступления в два шага. За последние полгода Алекс уже привыкла к этой гипнотизирующей игре, создающей невесомость во всем теле. Сегодня обычной легкости не получалось. Пережитые эмоции, события и мысли не давали покоя. К этому примешивалась едва заметная нотка тревоги.
- Ты должна подумать о будущем. Слышишь? – не получив ответа, мужчина перешел на шепот.- Спишь?
Она не знала, признаться, что не спит, или оставить его в неведении. Не начинать же разговор, который выльется в противостояние или ссору. Конечно, она думала о будущем. Но совсем в другом ключе. Не хотелось огорчать его нежеланием заниматься карьерой. Море, тишина, уединение окончательно растворили остатки амбиций и тщеславия. То, что он заговорил именно о диссертации и работе в университете, неожиданно отрезвило. Ей стало почти стыдно за свои желания, чисто женские: семья, уют, любовь и счастье, свой дом и пара детишек. Алекс вообще не понимала, как он может сейчас думать о чем-то другом, но не желала каким-то образом исказить его представление о ней или показаться убогой мещанкой.
Анатоль, не дождавшись ответа, едва ощутимо поцеловал ее в висок.
- Люблю тебя. Если бы ты знала, сколько я готов отдать, чтобы только быть с тобой. Жизнь так несправедливо сдала карты. Если бы можно было переиграть все... Или хотя бы поменяться ролями, - горечь послышалась в произнесенном. – Чтобы ты хоть на мгновение по-настоящему любила меня...
Александра обмерла, не зная, верить ли услышанному. Услышанное сбило ее с толку. В первое мгновение она хотела возразить, что ведь любит, но ядовитый вопрос, что он понимает под «настоящей» любовью, остановил.
Анатоль аккуратно высвободился из ее объятий и встал с постели, стараясь не шуметь. Мягкий свет свечи изменил черты его лица, отчего он казался намного моложе. Худоба больше не бросалась в глаза. Желто-розовый свет сглаживал резкие тени и придавал всей его фигуре сияние, отбрасывая за спину необычную тень в форме крыла. Мужчина тихо подошел к детской кроватке и склонился над нею.
- Здравствуй, сын, - прошептал он.
Малыш зевнул, открыл глазки и агукнул.
- Тс-с-с, - мужчина приложил указательный палец к губам и оглянулся на Алекс, которая даже не шелохнулась. - Мама спит. Не будем ей мешать мужскими разговорами, - он потрогал маленькие пальчики. – Я очень рад тебе.
Взяв ребенка, Анатоль сел на пол у кровати и стал тихо напевать на незнакомом языке. Александра вслушивалась в чужую речь и узнавала слова, уже слышанные однажды. В какой-то момент ей показалось, что она даже понимает, о чем он поет. Мелодия баюкала, и сон незаметно пробрался под ресницы.
Ее разбудила Мариса, когда солнце стояло уже высоко над домом.
- Доброе утро!
Александра зажмурилась и потянулась. Утро, по-настоящему доброе, обещало стать счастливым.
- Это вам из деревни, - Мариса водрузила на стол объемистую корзину и протянула хозяйке виноград и кусок теплого хлеба. – А это из монастыря, - она указала на три просфоры.
- Три? – удивилась Алекс. – Всегда же было две?
- Конечно, - кивнула девушка, - вас же теперь трое. Все очень рады, отец Егора приехал. Давно пора.
Александра удивленно вскинула глаза:
- С чего ты взяла, что это его отец?
- Они же одинаковые! – рассмеялась молодая гречанка. –И родинки у них одинаковые, на том же месте.
- Что?! – новость оглушила. – Какие родинки?!
- Над щиколоткой...
Алекс села, чтобы не упасть. Родинка над щиколоткой у Егорки походила на тонкий раздвоенный язык пламени красногоц цвета.
- Когда ты успела рассмотреть?!
- Только что... – Мариса совсем растерялась, не понимая реакции хозяйки. – На пляже...
На ватных ногах, словно сквозь сон, молодая женщина пошла в сад, ступая с каждым мгновением все быстрее. Старая рассохшаяся калитка жалобно скрипнула, легко отлетев от толкнувших ее рук. Промелькнула лужайка, поросшая сухой тоненькой травой. Ближе к воде под ногами зашуршали мелкие камешки. Бежать по гальке– больно и неудобно. Каждый шаг прогрузает, словно пытается удержать на месте холодными руками.
Побережье оказалось безлюдным. Самая настоящая паника гнала ее по берегу до края маленькой бухты. Александра всматривалась в каждую тень по краю пляжа, прикрывая рукой глаза от яркого солнца, но безрезультатно.
В том месте, где пляж упирался в отвесную скалу, Алекс вошла в воду и побрела обратно, качаясь, как пьяная. Гнев и безысходной рвали сердце.
- Дочка! – позвал знакомый голос. – Здравствуй!
Прежде, чем обернуться, Александра отерла тыльной стороной ладони лицо и убрала мокрые волосы, свесившиеся на глаза. И хотя она решила оставаться спокойной, то, что она увидела, заставило ее вздрогнуть. Прямо перед ней стоял Тео в черной рясе с вышивкой по груди и ласково улыбался. Чуть позади, одной рукой опираясь на дорожный посох, а другой на плечо брата, стоял отец Федор. Его лицо обезобразил след ожога. На красных шрамах не росли волосы, обнажая череп. Безресничные веки казались навечно приросшими к коже.
Она попыталась что-то сказать, но слов не вышло. И голоса не получилось. Алекс закашлялась и пошла к старикам, позабыв о мокром платье, которое мешало двигаться.
- Здравствуй, - повторил Тео, когда она подошла к ним, - и не пугайся.
Александра растерянно кивнула и закашлялась.
- Как она выглядит? - тихо спросил отец Федор, едва двигая перекошенным ртом.
- Хорошо выглядит, - Тео ласково похлопал своей ладонью руку брата, покоящуюся на его плече, и обратился к Алекс. - Мы к тебе по важному делу, дочка. И я вижу, что вовремя. Марат ищет тебя, девочка. Ему нужно это кольцо и... - он кашлянул в кулак, - где твои детки?
Она покачнулась.
- Нет... Вы опоздали... Марат уже был здесь. И он забрал сына.
- Что? Что ты сказала?! – на этот раз вопрошающий голос принадлежал Наташе.
Почему-то подумалось, что именно так сходят с ума. Алекс медленно обернулась к бывшей подруге. Та стояла, в окружении широкоплечих бойцов. Только вместо привычной гордости в ее чертах читался откровенный страх. На той стороне реальности остро отозвалась тоска с примесью удивления, куда подевалась вся нежность, которая совсем недавно соединяла их.
- Все... поздно...
Наташе не потребовались доказательств. Она опоздала. Пустота в глазах Алекс оказалась красноречивее любых объяснений. Непрошенные визитеры спешно удалились.
Дома все стояло вверх дном. На диване, поджав ноги, сидела бледная Мариса и огромными глазами таращилась на дверь. Даже вид отца Федора, похоже, не впечатлил ее. Александра поднялась на веранду первой и молча прошла мимо дрожащей нянечки. Дверь за ее спиной закрылась беззвучно, словно боялась порвать покрывало тишины.
В комнате нестерпимо пахло Егором. Тихая Алекс лежала на постели, прижав к животу его подушку. Глаза сухо жгло. Мысли путались. Она то и дело проваливалась в забытье и опять встревожено вздрагивала. Казалось, в мире все замерло. Только мерно цокали ходики на стене.
Вечность спустя она различила приглушенные голоса. Под окном в саду о чем-то спорили братья-монахи.
- Но он сказал, что круг прерван! Это ничего не значит для тебя?
- Тогда зачем Марату ребенок?
- А тебе не приходит на ум, что он хотел остановить безумную гонку за Пламенем? Ты сутками молишься, чтобы уберечь сына от тьмы, но на самом деле не веришь в это! Скажи, чего стоит твоя вера?! Он наверняка вернется, как только будет возможно.
- Ты ничего не понимаешь! Марат был здесь. Он забрал ребенка. Мы проиграли. Все было напрасно.
- Это ты ничего не понимаешь! Они оба знают, какое бремя несут. Если бы ты мог заглянуть им в глаза, ты понял бы, как ошибаешься. Они оба отказались от любви во имя долга. И оба невыносимо страдают. Но ни один из них не осмелился проклясть свое предназначение во имя простого земного счастья. Точно так же, как ты. И как я...
- Тогда о чем он говорил, когда сказал, что круг прерван?!
- Не знаю. Но думаю, скоро все разъяснится. После того, как ты отказался от детей во имя бога, у них есть полное право не посвящать тебя в подробности происходящего.
- Ты же знаешь: у меня не было выбора. Я сделал это ради тебя!
- Не лги себе. Ты сделал это во имя проклятого долга! Лучше бы ты дал мне рассыпаться в прах! Тысячи лет – во имя чего?!
Их спор больно резал по нервам.
Алекс медленно поднялась и, не выпуская подушку из рук, вышла на крыльцо.
- Мариса, - позвала она заплаканную нянечку и села за стол, - покорми гостей.
Ели молча, только изредка и по делу роняя слова. Потом Тео откашлялся и осторожно спросил Алекс, которая за все время не притронулась к ужину:
- Скажи, дочка, а где твой второй сын?
- У меня только один сын, - возразила та, помолчав минуту. – И я не знаю, где он теперь...
Отец Федор вздохнул с видимым облегчением.
- Тем не менее, это ваш внук, - добавила Александра, понимая его реакцию.
- Я же тебе говорил! – воскликнул Тео и тут же осекся.
- Этого быть не может, - убежденно возразил отец Федор.
Повисла тяжелая пауза. Алекс без остановки крутила кольцо вокруг пальца. Сейчас ей очень понадобилась бы помощь Стража. Но реальность упрямо не желала искажаться.
- Он не придет, - Тео кивнул на кольцо. – Анатолий решился посадить Древо в глухом лесу, чтобы спрятать под его корнями ключи. Уроборос снова на службе, хранит святыни от неразумных рук человеческих.
- Безумец! – опять разнервничался отец Федор. – И ты еще говоришь о верности традициям и долгу. Словно все поколения до него были идиотами, переезжая постоянно с места на место с одной единственной целью – запутать следы. Рано или поздно кто-нибудь разузнает, где спрятана власть над жизнью и смертью.
- Значит, так тому и быть. Ты сам отказался от права принимать решения. Так прими последствия и не буйствуй.
В это мгновение раздался стук в дверь. Мариса снова резко побледнела и поднялась со своего места.
- Сиди, - велела Алекс, - я открою.
Она распахнула дверь и едва удержалась от обморока.
На пороге стоял ничуть не изменившийся Анатоль. Только седины в его идеально уложенных волосах было чуть больше прежнего. На руках он держал маленькую серьезную девочку с глазами Егора.