Вход на сайт
0 просмотров
назад
26.09.07 04:17 В аське
Paramonoff (03:02:24 26/09/2007)
Я наблюдал чумовую сцену
Акт насилья над толстой девкой
Которую дерзко зажав в подъезде
Били по морде лихие парни
Девка орала, как стадо бизонов
И упиралась что было мочи
Но самый здоровый, молодчик славный
Ломом пробил ее мерзкий череп
Брызнули мозги в лица подростков
Из дырки огромной в девкином чане
И засмеялись детишки громко,
игравшие рядом в пиратов грозных
Девка с грохотом повалилась,
на кафельный пол от удара такого
И протянув свои жирные ласты
Медленно сдохла мучительной смертью
Paramonoff (03:04:42 26/09/2007)
Мне было лет 16-17 ничего такого не подумай
-=> Any@$(tm) <=- (03:05:27 26/09/2007)
слушай, это ведь охуенно!
Paramonoff (03:06:48 26/09/2007)
Шняга конечно полная. Вот те которые я хотел бы вспомнить, но не могу были охуенными
-=> Any@$(tm) <=- (03:10:43 26/09/2007)
А не читал ли ты вот такого,
чутким сознанием воспринимая,
как изувечили ту квазиморду,
те отморозки быки и ебланы?
Хули с них взять - ебанутые черти,
думая яйцами вместо нейронов,
силой тупой красоту разрушая,
канут во тьму и и ебать их конём.
Но... Я сейчас говорю не о том...
Слушай же классику, дядюшка Том
-=> Any@$(tm) <=- (03:11:13 26/09/2007)
Гинтерос Потацкас
Сортирный ноктюрн
(Иосифу Бродскому через Томаса Венцлова)
1.
Здравствуй иосиф!
Тёплую руку свою
Тянешь мне через весь океан ты,
Я не слишком вынослив,
в сортире дурдома сижу и смолю,
И агава в горшке лупит яростно мух,
Как кремлёвские лупят куранты.
Сутки отсутствуют тут,
Измеряется время текущей из крана водой,
Бывший вор, а теперь телепат
Хмуро пижаму латает,
А на окнах решётки растут,
А во лбу, чтобы видеть дорогу домой
Третий глаз прорастает.
Дом родной преврвращается в рай,
Расцветает огнями бродвея,
Вместо запаха женщины,
Чек нам сулит угощенье,
�редлагает обед в оловянном корытце.
Коридором прошёл санитар,
Полупьяною праною вея,
Коридор санитара сглотнул,
И теряя терпенье,
Посоветовал мне застрелиться.
2.
Это брежневский мир.
Телевизор строчит автоматом,
атакуя молчащую куколку гулом завода.
Рапортуют ударники: Выполнен план!
Всесоюзный эфир
Посылаешь беспомощным матом.
Появленье главженщины в белом.
Начало обхода.
Погон
Пририсован помадой к халату.
Рапортуют начальству кретины.
Построившись гордо орём,
что здоровье в порядке.
Убийца лежащий по блату,
по уходе врачей хлещет водку в сортире,
в этом местном трактире,
откуда несёт чифирем.
3.
Как там Томас, Иосиф?
Вы смотались, мне вряд ли удастся.
Я над чётками тут бормочу,
Знаю мысленное каратэ.
Ничего мне не надо,
мы живём хорошо!
Иногда, отдыхая на вязках,
Я учусь быть один в этом круге
Последнем советского дантова ада.
Ничего не хочу.
Мы живём хорошо.
Быть собою - искуство,
И здесь обретаешь успех:
У соседа цыганишь бычок натощак
и живот коридора массируешь шваброю, чтобы
заработать добавку борща.
Нас надёжно хранят, а особенно тех,
кто находится здесь лет по 20 подряд,
и пребудет, наверно, до гроба.
Сколько мне самому доведётся?
Клаустрофобия стиснула стены.
У окошка сижу -
расширяется мой кругозор.
Я как будто гляжу из колодца.
А чтоб знал себе цену,
и не прыгал в свободу бы через забор.
4.
Хлопают по столу карты.
На бубновую даму король залезай-ка,
Онанист потихонечку возится под одеялом,
И, белея, бежит словно лань,
Афродита от марса брюхата.
по зелёным лужайкам,
где блуждает он жадным астралом.
Дар небесный -
гитара о двух дребезжащих струнах.
Можно рот разевать
и конечностями шевелить
в допустимых инструкцией рамочках.
Но совершается чудо в казённых стенах.
Стоит только воды из под крана налить,
и вода обратится в вино.
Наглотавшись из крана шампанского -
Н�вый год настаёт! -
Я на мусорный сяду бачок,
раскурю свой бычок,
в неизменном сортире дурдома.
Небосвод фейерверком разверчен.
Открываю блокнот,
И пишу вам сонеты Иосиф и Томас,
В которых куда больше боли,
чем желчи.
Paramonoff (03:15:17 26/09/2007)
Бля класс! Я был в дурдоме еще при СССР и мне все это до боли знакомо! Думаю в ЖЖ тусануть
Я наблюдал чумовую сцену
Акт насилья над толстой девкой
Которую дерзко зажав в подъезде
Били по морде лихие парни
Девка орала, как стадо бизонов
И упиралась что было мочи
Но самый здоровый, молодчик славный
Ломом пробил ее мерзкий череп
Брызнули мозги в лица подростков
Из дырки огромной в девкином чане
И засмеялись детишки громко,
игравшие рядом в пиратов грозных
Девка с грохотом повалилась,
на кафельный пол от удара такого
И протянув свои жирные ласты
Медленно сдохла мучительной смертью
Paramonoff (03:04:42 26/09/2007)
Мне было лет 16-17 ничего такого не подумай
-=> Any@$(tm) <=- (03:05:27 26/09/2007)
слушай, это ведь охуенно!
Paramonoff (03:06:48 26/09/2007)
Шняга конечно полная. Вот те которые я хотел бы вспомнить, но не могу были охуенными
-=> Any@$(tm) <=- (03:10:43 26/09/2007)
А не читал ли ты вот такого,
чутким сознанием воспринимая,
как изувечили ту квазиморду,
те отморозки быки и ебланы?
Хули с них взять - ебанутые черти,
думая яйцами вместо нейронов,
силой тупой красоту разрушая,
канут во тьму и и ебать их конём.
Но... Я сейчас говорю не о том...
Слушай же классику, дядюшка Том
-=> Any@$(tm) <=- (03:11:13 26/09/2007)
Гинтерос Потацкас
Сортирный ноктюрн
(Иосифу Бродскому через Томаса Венцлова)
1.
Здравствуй иосиф!
Тёплую руку свою
Тянешь мне через весь океан ты,
Я не слишком вынослив,
в сортире дурдома сижу и смолю,
И агава в горшке лупит яростно мух,
Как кремлёвские лупят куранты.
Сутки отсутствуют тут,
Измеряется время текущей из крана водой,
Бывший вор, а теперь телепат
Хмуро пижаму латает,
А на окнах решётки растут,
А во лбу, чтобы видеть дорогу домой
Третий глаз прорастает.
Дом родной преврвращается в рай,
Расцветает огнями бродвея,
Вместо запаха женщины,
Чек нам сулит угощенье,
�редлагает обед в оловянном корытце.
Коридором прошёл санитар,
Полупьяною праною вея,
Коридор санитара сглотнул,
И теряя терпенье,
Посоветовал мне застрелиться.
2.
Это брежневский мир.
Телевизор строчит автоматом,
атакуя молчащую куколку гулом завода.
Рапортуют ударники: Выполнен план!
Всесоюзный эфир
Посылаешь беспомощным матом.
Появленье главженщины в белом.
Начало обхода.
Погон
Пририсован помадой к халату.
Рапортуют начальству кретины.
Построившись гордо орём,
что здоровье в порядке.
Убийца лежащий по блату,
по уходе врачей хлещет водку в сортире,
в этом местном трактире,
откуда несёт чифирем.
3.
Как там Томас, Иосиф?
Вы смотались, мне вряд ли удастся.
Я над чётками тут бормочу,
Знаю мысленное каратэ.
Ничего мне не надо,
мы живём хорошо!
Иногда, отдыхая на вязках,
Я учусь быть один в этом круге
Последнем советского дантова ада.
Ничего не хочу.
Мы живём хорошо.
Быть собою - искуство,
И здесь обретаешь успех:
У соседа цыганишь бычок натощак
и живот коридора массируешь шваброю, чтобы
заработать добавку борща.
Нас надёжно хранят, а особенно тех,
кто находится здесь лет по 20 подряд,
и пребудет, наверно, до гроба.
Сколько мне самому доведётся?
Клаустрофобия стиснула стены.
У окошка сижу -
расширяется мой кругозор.
Я как будто гляжу из колодца.
А чтоб знал себе цену,
и не прыгал в свободу бы через забор.
4.
Хлопают по столу карты.
На бубновую даму король залезай-ка,
Онанист потихонечку возится под одеялом,
И, белея, бежит словно лань,
Афродита от марса брюхата.
по зелёным лужайкам,
где блуждает он жадным астралом.
Дар небесный -
гитара о двух дребезжащих струнах.
Можно рот разевать
и конечностями шевелить
в допустимых инструкцией рамочках.
Но совершается чудо в казённых стенах.
Стоит только воды из под крана налить,
и вода обратится в вино.
Наглотавшись из крана шампанского -
Н�вый год настаёт! -
Я на мусорный сяду бачок,
раскурю свой бычок,
в неизменном сортире дурдома.
Небосвод фейерверком разверчен.
Открываю блокнот,
И пишу вам сонеты Иосиф и Томас,
В которых куда больше боли,
чем желчи.
Paramonoff (03:15:17 26/09/2007)
Бля класс! Я был в дурдоме еще при СССР и мне все это до боли знакомо! Думаю в ЖЖ тусануть