русский
3 Views
Дайвер
Alex27j
10.05.06 08:13  Вечер
Вечернее солнце пробивало вагон насквозь, прошивало его золотистыми нитями, расставляло акценты на лицах попутчиков, высвечивая попеременно то глаза, то прядь волос, заткнутых за ухо. Плацкарт жил своей обычной жизнью: кто-то спрашивал у проводницы, когда прибываем; кто-то пытался заранее всучить ей деньги за белье; кто-то забыл достать шлепанцы и стеснялся попросить соседей приподнять полку.
Девушка сидела, завесив глаза, спрятанные за очками, челкой ярко рыжих волос. Клетчатая страничка "общей" тетради покрывалась строчками уложенных подряд буковок с изредка, в такт покачиванию вагона, срывающимися хвостиками.
Уезжаю из Питера со смешанными чувствами - не знаю даже, как это описать. Три дня заносила в дневник только самое-самое, урывками и кусочками, чтобы «потом не забыть». Вот они, записи, россыпью: Аврора (плохо покрашена), старик (о чем писала? Не помню...), ленточки (это о "георгиевских"), презервативы (опять не помню, к чему записала). Многого теперь точно не вспомню. Зачем, спрашивается, записывала?
Дашка радуется жизни - улыбается в унисон своему желтому медведю, висящему на рюкзаке. Его "карабин" постоянно позвякивает при ходьбе - всё время на прогулках нас сопровождало это позвякивание, отбивающее ритм шагов.
Дашке хорошо - она тощенькая, даже не запыхалась ни разу. Я же, коровища, разъелась... Впрочем, я себе такой нравлюсь.
Сидим в поезде. В Москве будем очень рано - даже метро еще не будет работать. Тачку ловить не хочется. Ладно - придумаю что-нибудь.
Что-то я все не о том. Надо бы о Нем, а все как-то не выходит. Мысли скатываются к ежедневному, не желая возвращаться к потере. Потере ли?
Что было? Мне пока не хочется этого понимать. Что бы там ни было - я еду обратно домой... А дальше - будь что будет.

Проводница наконец-то начинает выдавать белье, звеня мелочью и сообщая всем, что "сейчас сдачи нет, буду должна". В Москве об этом никто и не вспомнит, а так, по пятерке с каждого, можно и стольник набрать…
Пора отложить тетрадь и встать в очередь за пакетом с полосатым содержимым. Потом застелить постель, забраться на вторую полку и дождаться, когда откроются туалеты: в том кафе на Невском, где они досиживали оставшийся до поезда час, туалет не работал.
Дашка, зараза, уселась в кафе рядом с нами, и разговор никак не клеился: сказать надо было так много, все было так важно, а делиться этим с Дашкой не хотелось. Да и потом: услышит сказанное, как ей потом объяснять, что все получилось не так, как договаривались с Ним? Вот и говорили о том, что "спасибо за прогулки, все было так здорово, и город такой прекрасный, и закат над Невой, и вообще... А как я визжала, когда эта "девятка" подрезала нашу пролетку, когда катались по набережной, и лошадь шарахнулась в сторону?!". В глазах у обоих - боль и страх. Последний день «живьем» перед долгим общением по и-нету...
Сосед отгородился от всех металлом, ревущим в наушниках, делает вид, что его здесь нет. Притоптывает в такт ударным, что-то записывает на своем КПК.
Открываются туалеты, и Дашка отправляется умываться. Можно, кстати, расчесаться: солнце уже почти село и только розовый край облаков напоминает о его недавнем присутствии справа по ходу движения поезда, так что необходимости в защитной челке больше нет.
Расчесалась. Забралась опять на полку. Руки так и тянутся к клавиатуре мобильного. Но не хочется выглядеть влюбленной клушей. Дашка помогает, не осознавая того сама: удивляется, почему я не пишу СМС. Я и сама удивляюсь. "Да, и передай от меня привет". Деланно-равнодушно отдаю ей мобилку: напиши сама.
Он спрашивал: тебе хорошо со мной? Да, черт подери, да! Настолько, что не хотелось в этом признаваться. Настолько, насколько я это себе представляла. И порой мне хотелось бы соврать, сказать: нет, плохо! Просто чтобы посмотреть, как он отреагирует. Но страшно было обидеть, спугнуть.
Утром я выходила из его комнаты раскрасневшись, а Дашка сидела уже на кухне и прихлебывала чай, рассматривая карту города, делая вид, что ей совсем не интересно, почему мы там так возились… А он всю прогулку перекидывал рюкзак с плеча на плечо, стараясь оберегать расцарапанную кожу…
Вот и погасили свет в вагоне. Пассажиры легли «согласно купленным билетам» и пытаются уснуть. Гудят ноги. Надо поспать – вставать придется рано.
Неожиданно, в тот самый момент, когда глаза уже почти закрылись, и сон почти затянул ее в свои объятия, заверещал-затрепетал мобильный, возвещая о прибытии СМС.
«Spokojnoj no4i, ljub!»
И, как и обычно, осталось неясным, что он имел в виду: то ли «Люба», то ли – «любимая»…
Ну что же – спокойной ночи.
#1