По хлебам России бродил довоенный ветер,
А смешной гимназист, влюблённый во всё на свете,
Изводивший свечи над картами Магеллана,
Подрастал тем временем. Всё по плану
Шло, не так ли, Господи? Под холодным небом
Бредил всеми землями, путая быль и небыль.
— Апельсинные рощи Сорренто, — шептал и слушал,
Как чужие слова застилают печалью душу.
— Варвары спустились в долину, —
Он твердил по латыни,
И рвалось, как из плена, сердце к этой долине.
А когда уездный город Изюм занесло снегами,
Он читал, как рабыни, давя виноград ногами,
Танцевали над чаном под хохот медных браслетов,
И от этого сохло горло, как прошлым летом.
Со стены улыбался прадед в литых лосинах,
Бесконечно юный, но потускневший сильно.
Застеклённый декабрь стоял, как часы в столовой,
И смотрел, и ждал, не говоря ни слова.
А потом весна-замарашка в мокрых чулках —
Тормошила, смеясь, и впадинку у виска
Целовала — и мальчик немел от её насмешек.
все уроки — кубарем! Все законы — смешаны!
Он сбегал посмотреть ледоход, и ветер апреля
выдувал облака соломинкой. Марк Аврелий
Дал с античным терпеньем, открыт на той же странице.
Продавали мочёные яблоки. Стыли птицы
синеглазой бездне, выше колоколов!
Для этой печали уже не хватало слов.
Q рука отчизны касалась его волос...
ак Раз дорос до присяги, когда началось.
185
Он погиб, как мечтал, в бою, защищая знамя.
Нам бы знать - за что нас так, Боже.
А мы не знаем.
2 мая 1983
w)( — 38513-4 Малая зона
ВНЕ ЛИМИТА
186
Есть у нашей совести два оттенка,
Два молчания, две стороны застенка.
Сколько лет старались забыть! Однако
В алфавите два молчаливых знака:
Мягкий — круглый, родственный и лояльный,
И старинный твёрдый, ныне опальный.
Сколько раз его, гордого, запрещали,
Из машинок выламывали клещами,
Заменяли апострофом, и у слов
Обрубали концы, чтоб ни-ни! Крылом,
Лебедь стриженный, не зачерпнешь утра,
Не почувствуешь осенью, что пора,
В холода высот не рванёшь из жил —
Захлебнешься сном, не узнав, что жил.
И споют тебе колыбельный гимн
Медным горлышком, чтоб на страх другим!
Самиздатский томик — в архивный тлен —
Крысьей лапкой на склизком листать столе,
Мягкой пылью — тише! — стелить шажок,
И — шнурок на вдох: помолчи, дружок!
Помолчи — проси
Не губить — простить,
Помолчи — скажи
Слово — и спаси
Сам себя! Во лжи —
Хочешь? — Воскреси
Униженьем — жизнь!
Ну?! И — хруст в кости.
Но старинной твердости взгляд — ответ,
Голубых кровей отражённый свет,
* ул молчания — княжьего — палачу —
189
Ни полслова! С телеги — толпе — молчу!
Как суду — ни бровью, так им — ни стон,
Ни холопский — в четыре конца — поклон!
Привыкать ли: с закинутой головой
К эшафоту — под радостный зверий вой,
Чёткой поступью — медленно — по плевкам,
Да по грязной соломе, да по векам;
Не оправдываясь — не пристанет ложь!
Той же смертной дорогой и ты пройдёшь.
И российской совестью — в прорву лет —
Двухголосье молчания грянет вслед.
3 июня 1983
ЖХ — 38513-4 Малая зона
190
А я не знаю, как меня убьют:
Пристрелят ли в начале заварухи —
И я прижму растерянные руки
К дыре, где было сердце.
И сошьют
Мне белую легенду, и примерят,
И нарядят — потом уже, потом,
Когда окончится! Когда сочтут потери,
Протопят каждый уцелевший дом,
И вдруг смутятся, затворяя двери,
И загрустят неведомо о ком.
А может даже раньше — хоть сейчас:
Разденут — ив бетон, в окочененье
Законное! За подписью врача —
В калеки, в смертники — на обученье!
Чтобы не дрогнув — медленно — до дна!
Согласно предписаниям режима!
О, белая легенда! Холодна!
И—с головы до пят — неотторжима!
А может, проще — новостью в письме:
— Ты знаешь... Оказалось... Что ж, мужайся!
Ты сильная... И удержу ли смех
Над смятыми листками? Как прижаться
Дырой, где было сердце — только что —
К рукам — уже ненужным и неважным?
И дальше — как? За гранью? За чертой
Непреступаемой? Отмеренной? Бумажной?
Ох, только бы не так! Не через вас,
Мои! Пускай не вы, пускай другие!
ведь не пощады! Но другую гибель —
Цемент ли, пуля! — Только не слова!
А впрочем, что я горожу? Не мне —
191
В друзьях сомненье допустить, в любимом —
Смятенье допустить! Единым «нет» —
Я отметаю допущенье грима
На самых верных душах всей земли,
На самых яростных и самых гордых!
Что, волчий век? Воротишь зверью морду?
Кому кого бояться — знаешь?
Пли!
75 июня 1983
ЖХ — 38513-4 Малая зона
ЗЕМЛЯНИЧНЫЙ ГОРОД
В Земляничном городе —
Звонкие окошки,
В Земляничном городе —
Молоко для кошки,
В Земляничном городе —
Пряники с картинками,
Башенки с часами,
Цыганки с корзинками,
Лужи да кораблики,
Финики — бананы,
Гордые вороны,
Мудрые бараны.
Целый вечер — мультики,
Целый день — мороженое,
А по воскресеньям —
И добавки можно!
И уже видали
В Земляничном городе
Выраженье счастья
У лошади на морде!
А еще там ёжики,
Тигры и медведи!
Купим кучу сахару —
И скорей поедем
В Земляничный город!
июль 83 г.
ЖХ — 38513-4 Малая зона
192 193
о.м.
Ни сына не оставивший, ни дома,
Во вьюгу поднятый среди строки,
Щерблёною дорогою ведомый —
Нелепым дуновением руки,
Бессмертным птичьим взмахом —
Не меня ли
Благословил на этот мерзлый путь?
И правящему чёрными конями
Я не боюсь в глазницы заглянуть:
Ни странных птиц кружение и трепет,
Ни гул последней облачной черты —
Не преуспеют испугать, раз ты
Уже на берег вышел, чтобы встретить,
И ждёшь у края сумрачной воды.
Я узнаю твой взмах — и рвутся звенья
Бессильных уз, и опадает тлен!
А ты сейчас шагнешь по неземле —
И руку мне подашь, чтобы забвенье
Не доплеснуло до моих колен.
август 83 г.
ЖХ 38513-4 Малая зона
194
Татьяне Великановой
Неумелая пила,
Пышные опилки.
Предосенние дела.
Доживём до ссылки?
Скоро, скоро на этап,
В тёплый свитер — скоро,
А свобода — по пятам
С матерщиной пополам,
Сыском да надзором!
Восемьдесят третий год —
Солью, не хлебами —
Вхруст по косточкам пройдет,
Переломится вот-вот!
Недорасхлебали.
За ворота, за предел —
С каждой нотой выше!
Тихий ангел отлетел.
Нам судьба накрутит дел —
Дайте только выжить!
Ну, до встречи где-нибудь.
Зэковское счастье —
Улыбнись!
Счастливый путь.
Нету сил прощаться.
1 сентября 1983
ЖХ- 38513-4 Малая зона
195
Что-то завтра, кораблик наш, Малая зона,
Что сбудется нам?
По какому закону —
Скорлупкой по мёртвым волнам.
Весь в заплатах и шрамах,
На слове - на честном - одном -
Чьей рукою храним наш кораблик,
Няш маленький дом?
Й^из нас доплывет, догребет, доживет -
До других,
Пусть расскажет: мы знали
Касание этой руки.
18 сентября 1983
ЖХ — 38513-4 Малая зона
196
Если выйти из вечера прямо в траву,
По асфальтовым трещинам — в сумрак растений,
То исполнится завтра же — и наяву
Небывалое лето счастливых знамений.
Все приметы — к дождю,
Все дожди — на хлеба,
И у всех почтальонов — хорошие вести.
Всем кузнечикам — петь,
А творцам — погибать
От любви к сотворенным — красивым, как песни.
И тогда,и тогда —
Опадёт пелена,
И восторженным зреньем — иначе, чем прежде, —
Недошедшие письма прочтем,
И сполна
Недоживших друзей оправдаем надежды.
И подымем из пепла
Наш радостный дом,
Чтобы встал вдохновенно и неколебимо.
Как мы счастливы будем — когда-то потом!
Как нам нужно дожить!
Ну не нам — так любимым.
3 октября 1983
ЖХ — 38513-4 Малая зона
197
Дай мне кличку, тюрьма,
В этот первый апрель,
В этот вечер печали,
С тобой разделённый.
В этот час твоих песен
О зле и добре,
Да любовных признаний,
Да шуток соленых.
У меня отобрали
Друзей и родных,
Крест сорвали с цепочки
И сняли одежду,
А потом сапогами
Лупили под дых,
Выбивая с пристрастьем
Остатки надежды.
Мое имя подшито,
И профиль, и фас —
В нумерованном деле,
Под стражей закона —
Ничего моего!
Так же, как и у вас —
Никого, ничего!
На решётке оконной —
Вот я весь — окрести,
Дай мне имя, тюрьма,
Проводи на этап
Не мальчишку, а зэка,
Чтоб встречала меня
Потеплей Колыма,
Место ссылок и казней
Двадцатого века.
5 октября 1983
ЖХ— 38513-4 Малая
зона