Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Александр Рыклин. Здравствуйте Александр, Татьяна Фельгенгауэр, Матвей Ганапольский, «Утренний разворот».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Доброе утро.
А. РЫКЛИН: Доброе утро.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да. Мы вот в прошлом часе очень подробно поговорили с Ольгой Михайловой, с адвокатом Алексея Навального. Но известно, что не только у Алексея проводится обыск. И к вам, судя по всему, какая-то информация поступает про других лидеров оппозиции, про других активистов. Что вам известно?
А. РЫКЛИН: Ну, вот на данный момент известно, что у Бориса Немцова полный двор полиции возле его дома в Москве. И они уже на этаже, но самого Немцова там нету. И по некоторым данным, вот их сообщает Михаил Маглов, который тоже в данный момент задержан, это активист «Солидарности», идёт обыск у Ксении Собчак. Но тут я ничего более конкретного сказать не могу.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Какая цель, арест? Задержание? Ну, не арест, я всё время путаю арест и задержание. Задержать, чтобы завтра не вышли на митинг? Что это, для чего это всё?
А. РЫКЛИН: Ну, знаете Матвей, у меня есть большие подозрения, что это какие-то тайные враги Владимира Путина, в его крушении пытаются электризовать ситуацию перед маршем. Никак иначе я это объяснить не могу. Потому, что… Ну, или таким, совершенно крайним идиотизмом. Такой же последней стадии. Потому, что всё это можно было делать и 13 числа, и 14. (Неразборчиво), правда же? Мы же понимаем, что обвинения будут предъявляться по эпизодам марша 6 числа. Так вот, если это происходит накануне 12-го, ну, у меня просто нет другой интерпретации. Это очевидно, враги Путина.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, подожди, пошутил…
А. РЫКЛИН: Нет, не пошутил.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, нет, подожди. Стой, ещё раз. Я ж тебе конкретный вопрос задал, ты начинаешь юмор проявлять. Давай уже я в эфире буду юмор проявлять, а не ты.
А. РЫКЛИН: Давай, проявляй.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я спросил тебя, по процедуре их могут сегодня задержать?
А. РЫКЛИН: Да, конечно. Постановление суда, разумеется. Ну, например, кто-то из задержанных по эпизодам 6-го, начал давать показания против Навального и Немцова. Ну, например. Или при обыске у Навального, сейчас найдут там не знаю, что. Я даже гадать не хочу. Ну, естественно, его задерживают автоматически. А потом, суд там решает, арест, не арест, мера пресечения. Как это бывает в рамках уголовных дел.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Понятно. К тебе пришли?
А. РЫКЛИН: Нет. А что?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ну, мы так, на всякий случай. Мало, ли.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да так…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ко всем ведь приходят, Александр.
А. РЫКЛИН: Спасибо за беспокойство.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Хорошо.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы ждем, что может и к нам…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Давай, если какие-то новости есть, давай сюда.
А. РЫКЛИН: Да, обязательно, спасибо, ребят.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо большое, это был Александр Рыклин.
***
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы сейчас будем звонить Максиму Шевченко.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Есть? Да, Максим?
М. ШЕВЧЕНКО: Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Доброе утро. М. ШЕВЧЕНКО: Доброе утро.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Новости знаете?
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, вот, сказали вы, да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ваш комментарий.
М. ШЕВЧЕНКО: Только я хотел бы два вопроса просто. Потому, что только после (неразборчиво). А кто ведет обыски? Следственный комитет?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, следственный комитет. Вот сейчас мы прочитали сообщение, официальное заявление следственного комитета. Проводят более 10 обысков у организаторов и участников митинга на Болотной. Это речь идет про 6 мая. Об этом рассказал представитель следственного комитета Владимир Маркин. Там следователи и оперативные сотрудники. Полиция там, ОМОН.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: А вы не слышали первую часть нашего эфира?
М. ШЕВЧЕНКО: Нет, не слышал.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, я объясню, в чем проблема. Я сразу и честно говорю, то, что я вам сейчас звоню… Это моя идея, позвонить вам. Это абсолютно не подстава для того, чтобы вы сейчас чего-то начали там… Ну, в общем понимаете, я не подставляю вас.
М. ШЕВЧЕНКО: Скажите просто, что…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Сейчас скажу. Значит, слушайте меня.
М. ШЕВЧЕНКО: Так.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Значит, в чем проблема? У Навального обыск. Гражданин Н, понятно, да? Убираю фамилию Навальный. И в прямом эфире его адвокат, Ольга Михайлова подошла, её в подъезд не пускают, ОМОНовцы не представляются, и в результате право гражданина на защиту… Понимаете, о чем я говорю?
М. ШЕВЧЕНКО: Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Так и не было исполнено.
М. ШЕВЧЕНКО: Так.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот именно это я хотел бы, чтобы вы прокомментировали. Не что Навальный хороший, вы по-разному думаете о жизни с Навальным.
М. ШЕВЧЕНКО: Мы сейчас не об этом говорим.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: О чем хотите, говорите.
М. ШЕВЧЕНКО: Да. Значит, во-первых, я хочу узнать, что ищут. То есть, не пустили адвоката, который по закону имеет право присутствовать во время обыска?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Да.
М. ШЕВЧЕНКО: То есть, уже первое нарушение закона. Потому, что адвокат, член коллегии адвокатов, которого обыскиваемый может пригласить, имеет право присутствовать при обыске. Не пустить его не могут по закону. Второй момент, мы не знаем даже, что ищут. Никто не может вам сказать. Что там, в постановлении об обыске что написано? Кто-нибудь видел?
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Ну, во-первых, естественно, его никому не показывали, но следственный комитет заявил, что ищут связанное с нарушениями на том митинге. Понимаете, да?
М. ШЕВЧЕНКО: Понятно.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вот на прошедшем. В рамках того дела.
М. ШЕВЧЕНКО: Взрывчатку, оружие, деньги… Не знаю, что угодно. Ну, мой комментарий такой. Если бы кто-то хотел придумать рекламу для митинга 12 числа, чтобы как можно больше скандал, и как можно больше людей пришло на этот митинг, в связи с этим громким скандалом, то лучше повода придумать было бы не возможно. Чтобы накануне огромного митинга вот провести такие обыски у тех людей, которые в принципе, ассоциируются с организацией этого митинга. У меня такое ощущение, что следственный комитет и ОМОН работают просто продюсерами митинга 12-го июня. Ну, просто я не вижу другой причины, проводить сегодня такие мероприятия.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Максим, ещё знаете, к кому пошли? Держитесь за стул. Хотя, может быть, вы знаете.
М. ШЕВЧЕНКО: Да я слышал уже, мне сказала ваша редактор…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Слушайте, пошли с обыском, подчеркиваю, с обыском три восклицательных знака. К… Двоеточие, жирным шрифтом… К Собчак.
М. ШЕВЧЕНКО: А ещё к кому?
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Ещё к Яшину, Удальцову…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, ну Яшин, Удальцов понимаю, это люди, которые бомбы храня… Просто, к Собчак пошли с обыском.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Кстати, мама её не знает об этом.
М. ШЕВЧЕНКО: Татьяна, Матвей Юрьевич, вот ещё раз подчеркну. Мне просто представляется, что человек, который это организовал, просто работает промоутером, и просто работает менеджером митинга 12-го числа. Я подозреваю, что переодевшись в штатское, он тоже туда пойдет, и сольется с участниками митинга. Потому, что…
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Квартиру отрабатывает, максим Леонардович. Полученную квартиру решил отработать.
М. ШЕВЧЕНКО: Я просто не знаю. Потому, что акция… Ну, эта акция, она не имеет никакого смысла. Она не может запугать этих людей, это первое. Она не может их отвратить от желания пойти на митинг, это второе. Ясно, что ничего такого, что можно было бы найти… Даже если они найдут сейчас я не знаю, допустим, записку, которую написал Навальный, Собчак: «Ксюша, приходим на митинг, устраиваем всё, что только можем». Даже эта записка не позволит завтра не пустить на митинг этих лидеров. Она максимум, может быть подшита к делу. У них в самом жестком случае может быть взята подписка о невыезде, или что-нибудь ещё. То есть, смысл этой акции, с точки зрения настоящего (неразборчиво) какого-то там не знаю, противозаконного действия, если бы такие действия были, отсутствуют. Её смысл этой акции, только в одном, чтобы как можно более громкий скандал прогремел, и как можно больше людей возмущенные вот этим всем, этими обысками и тем, что не пускают адвоката, завтра пришли на так называемый, «Марш миллионов».
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Вы знаете…
М. ШЕВЧЕНКО: Поэтому, моя версия о том, что оппозиционеры имеют серьезную поддержку в каких-то элитных кругах, которую я неоднократно высказывал, эта версия только лишний раз подтверждается.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я бы хотел с вами вот так разговор закончить. Политически вы занимаете, Максим, определенный полюс такой, скажем.
М. ШЕВЧЕНКО: Это не обсуждаемая политическая (неразборчиво).
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Нет, подождите, вы не… Дослушайте мою фразу до конца. Вы не знаете, о чем я сейчас хочу сказать.
М. ШЕВЧЕНКО: Да.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я просто… Это важно. Если вы помните, я начал мой разговор с вами о том, что к человеку не пускают адвоката. Помните, да?
М. ШЕВЧЕНКО: Ну, это возмутительно…
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Я знаете, к чему хочу призвать вас, и себя? Давайте мы, люди, стоящие на разных политических полюсах. Давайте все вместе бороться не за Навального, не за Путина, не за черти кого там. Чтобы к людям пускали адвокатов. Чтобы человек, к которому пришли, чтобы он имел возможность на защиту, понимаете?
М. ШЕВЧЕНКО: Матвей, смотрите, мы призываем сейчас друг друга к тому, что дышать воздухом – это естественное право человека. Адвокат при обыске не просто может, а обязан присутствовать. Если этот адвокат действует на законных основаниях, член коллегии адвокатов. Если его не пускают, то офицера, который не пускает адвоката, надо отдавать под суд. Просто это можно смело вызывать в прокуратуру. Этот обыск противозаконен. Не важно, кого обыскивают, абсолютно не важно. Навального, или Ваньку с Пресни, который (неразборчиво), понимаете? Если не пускают во время обыска адвоката, то обыск незаконен и преступен.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Спасибо вам большое.
Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Спасибо. Это был журналист Максим Шевченко.