Кифер Сазерленд
«Он тогда явно еще не проснулся. С утра Кифер всегда первым делом курит, соображает, что и как, тут я его и поймала. Он даже не понял сперва, что все, съемка окончена»

Интервью с автором фотопроекта Верноник Виал http://www.veroniquevial.com/
— Как вообще реагируют люди, когда им предлагают сниматься дома, да еще в такую рань?
— К счастью, всем эта идея почти сразу нравилась. Ну почти всем. Некоторые отказывались — но не потому, что лень вставать, а просто потому, что им в принципе это не нужно. Джек Николсон, например. Он знаменитость такого масштаба, что ему по фигу — одной фотосессией больше, одной меньше. Он уже на три жизни вперед нафотографировался. Мегазвезды — они, по-моему, вообще уже не хотят фотографироваться — ни с кем и ни по какому поводу. Их от этой темы в принципе тошнит.
— А почему утром? Что вообще такого в мужчинах с утра?
— Я сперва придумала это просто как трюк: проект «Мужчины до 10 утра». Актеров ведь постоянно фотографируют — и примерно одинаково. А тут хоть какое-то разнообразие. А потом обнаружила, что ход очень правильный. Когда человек просыпается, он еще не успел нацепить свою маску, он еще в полусне, он никого не изображает. Он просто тот, кто есть на самом деле. И они все — слушай, они такие трогательные! Большинство просто не успевают прийти в себя и так себя выдают — поразительно. Ловишь их на таком интиме, что иногда даже как-то неудобно. Я практически про каждого из героев теперь знаю если не все, то о-очень многое.
— Ой, а можно поподробнее?
— (Пауза.) Нет, я не могу. Это же как тайна исповеди. Они мне все-таки доверились. Да и по фотографиям, в принципе, все понятно.
— А как вы отбирали героев?
— Кого-то знала лично, я все-таки давно работаю для журналов. Кого-то не знала, но давно хотела пофотографировать. А кто-то был занят. И потом, как обычно, начинается игра в искусство возможного: одни на съемках, другие в последний момент соскочили, так что берешь тех, кто доступен.
— И что, все так легко давали себя снимать?
— Никто, в общем, особенно не капризничал. Я же приходила одна, никаких гримеров, осветителей. Свет там везде естественный. Просто приходила и сидела где-то минут десять — ну или как пойдет. Никакого дополнительного света, никаких ассистентов — только я и камера. И герой мой. Там ведь главное, что я на них никак не давила, не заставляла принимать какие-нибудь позы. Они просто жили: кто чихал, кто курил, кто в носу ковырял, кто выпендривался. А я снимала. По-моему, с ними никто раньше такого не проделывал — поэтому все более-менее расслабились. И были потом дико довольны. Приятно же быть настоящим, если тебя за это никто не бьет по голове. Расслабленность, кстати, совершенно не зависит от творческого опыта. Вот вы взяли на обложку мальчика по имени Кавана, он музыкант и актер немного. Совсем юный, но вот он на камеру совсем не обращал внимания. Все хоть немного парились, а он — вообще нет. Сидит в такой маечке с Микки-Маусом, мороженое ест. Или йогурт, не помню. А вот Вин Дизель — он, по-моему, ужасно и волновался, и стеснялся, и вообще. И стеснялся того, что стесняется. Хотя, казалось бы, да? Актеры — они вообще существа тщеславные, и если их хотя бы обманом заставить немного не думать о себе, то все сразу получается. Самым тщеславным оказался Марко Леонарди: очень прямо любит себя мужчина. Никаких шуток, все серьезно. И все время исподтишка подглядывает: достаточно ли выигрышно он смотрится. Где рука лежит, как палец оттопырен. И при этом делает вид, что ему на самом деле все равно. Но самый, конечно, фееричный тип — это Джеймс Франко. В книге есть фотография, где он сидит на унитазе. Так вот, он не позировал, он действительно пошел в туалет и позвал меня с собой. Вот это я понимаю — настоящий актер. Вообще ничего не стесняется. Он еще подмышки при мне брил.
— А их девушки или там жены — они как реагировали?
— У Джеймса девушка была рядом — и ничего. Но обычно герои заранее просили, чтобы их там не было. Наверное, им так легче. Сложнее или, не знаю, страннее всего было снимать Тима Рота. Он должен был быть по контракту в Сан-Франциско, промоутировать какой-то свой новый фильм, а у него в эту ночь жена рожала в другом городе. Он вообще не ложился, извелся весь. Курил без перерыва. И тут я еще с камерой.
— У вас вообще там многие курят.
— Ну да, и это тоже показывает, что… Ну в Америке же сейчас можно курить только дома. И когда человек с утра курит перед камерой — это, конечно, не то же самое, что брить подмышки, но тоже очень интимный жест.
— Вы потом точно так же снимали и женщин. В чем принципиальная разница?
— Как ни смешно, мужчины гораздо больше волнуются, как они выглядят. Все как один спрашивали: ну как я получаюсь, что там с кадром… Женщин это как-то меньше беспокоило. Нет, всем в результате понравилось, даже тем, кто волновался больше других. Приятно же, что снимают дома, не надо одеваться в дизайнерскую одежду, краситься, накладывать тон… Кстати, забыла сказать: я еще одну маленькую хитрость придумала.
— Какую?
— Просто приходила раньше, чем мне было назначено. Например, мы договаривались на семь, а я звонила в дверь в шесть. Но так я хоть была уверена, что они как минимум не побреются до моего прихода.
— Ничего себе. И никто не возмутился?
— Никто, кроме Венсана Касселя. Этот меня выставил за дверь, и я час его ждала. Но чего еще, собственно, ожидать от французского актера?
— Его, в принципе, можно понять.
— Ну да, согласна. Утро — это все-таки… Провести с женщиной утро — это куда интимнее, чем провести с ней ночь. Все такие беззащитные, такие расслабленные. Единственное, наверное, время дня, которое принадлежит только тебе. Забываешь об обязанностях, о работе…
— По-моему, утром, наоборот, обо всем этом вспоминаешь.
— Это если тебе нужно бежать в офис. А актерам-то никуда бежать не надо — они валяются в постели, приходят в себя… Мой бойфренд, например, в ванной проводит в два раза больше времени, чем я сама. Да и я утром вскакиваю, только если есть что-то неотложное. А если нет — тоже валяюсь, прикидываю, какой будет день, куда, чего.
— Я вот смотрю на часы — у вас сейчас 7.30. Не могу представить, чтобы у нас кто-то назначил интервью на такое время.
— Ну у вас там, наверное, просто утром темнее. Особенно зимой, да? Нет, я все-таки жаворонок. Люблю вскакивать пораньше. Мне много времени-то не нужно: джинсы надела — и вперед. Я ведь в Америке живу, хотя и француженка. Это вот французы, конечно, каждое утро собираются по три часа, выбирают, что надеть, — для них это очень важно. А американцам вообще неважно, что носить. Для них главное — чувствовать себя хорошо, а хорошо при этом выглядеть — это типа бонус такой.
— Что, прямо совсем неважно?
— В Америке обаяние всегда связано с деньгами. Люди могут есть что угодно и выглядеть как угодно, но если они умеют зарабатывать деньги — все, больше ничего не надо. Твоя привлекательность равна сумме на твоем банковском счете. Но моя съемка не об этом, к счастью.