Михаил Зощенко
АРИСТОКРАТКА (коротко)
Я, братцы мои, не люблю
баб, которые в шляпках.
Ежели баба в шляпке, ежели
чулочки на ней фильдекосовые, или мопсик у ней на руках,
то такая аристократка мне и не баба вовсе, а гладкое
место.
А в свое время я, конечно, увлекался одной аристократкой.
Гулял с ней и в театр водил. В театре-то
все и вышло...
Сели в театр... Сижу на верхотурье и
ни хрена не вижу... Поскучал я, поскучал... Гляжу - антракт...
Она в буфет. Я за ней. Ходит она по буфету
и на стойку смотрит. А на стойке блюдо. На блюде
пирожные.
А я этаким гусем, этаким буржуем нерезаным вьюсь вокруг
ее и предлагаю:
– Ежели, - говорю, - вам охота
скушать одно пирожное, то не стесняйтесь. Я заплачу.
– Мерси,
- говорит.
И вдруг подходит развратной походкой к блюду и
цоп с кремом и жрет.
А денег у меня -
кот наплакал. Самое большое, что на три пирожных...
Съела она
с кремом, цоп другое. Я аж крякнул. И молчу. Взяла
меня этакая буржуйская стыдливость. Дескать, кавалер, а не при деньгах.
Я хожу вокруг нее, что петух, а она хохочет и
на комплименты напрашивается.
Я говорю:
– Не пора ли нам
в театр сесть? Звонили, может быть.
А она говорит:
–
Нет.
И берет третье.
Я говорю:
– Натощак – не
много ли? Может вытошнить.
А она:
– Нет, - говорит,
- мы привыкшие.
И берет четвертое.
Тут ударила мне кровь
в голову.
– Ложи, - говорю, - взад!.. Ложи, -
говорю, - к чертовой матери!
Положила она назад. А я
говорю хозяину:
– Сколько с нас за скушанные три пирожные?
– С вас, - говорит, - за скушанные четыре штуки
столько-то.
– Как, - говорю, - за четыре?! Когда четвертое
в блюде находится.
– Нету, - отвечает, - хотя оно
и в блюде находится, но надкус на ём сделан и
пальцем смято.
– Как, - говорю, - надкус, помилуйте! Это
ваши смешные фантазии.
А хозяин держится индифферентно - перед рожей
руками крутит.
Ну, народ, конечно, собрался. Эксперты.
Одни говорят -
надкус сделан, другие - нету.
А я вывернул карманы
- всякое, конечно, барахло на пол вывалилось - народ хохочет.
А мне не смешно. Я деньги считаю.
Сосчитал деньги
- в обрез за четыре штуки. Зря, мать честная, спорил.
Заплатил. Обращаюсь к даме:
– Докушайте, - говорю, - гражданка.
Заплачено.
А дама не двигается. И конфузится докушивать.
А тут
какой-то дядя ввязался.
– Давай, - говорит, - я докушаю.
И докушал, сволочь. За мои-то деньги.
Сели мы в театр.
Досмотрели оперу. И домой.
А у дома она мне и
говорит своим буржуйским тоном:
– Довольно свинство с вашей стороны.
Которые без денег - не ездют с дамами.
А я
говорю:
– Не в деньгах, гражданка, счастье. Извините за выражение.
Так мы с ней и разошлись.
Не нравятся мне аристократки.
Зощенко