Аркадий Аверченко
ТЯЖЁЛОЕ ЗАНЯТИЕ (коротко)
Недавно в Думе какой-то депутат
сказал речь, приблизительно, следующего содержания:
- Я не говорю, что
нужно бить инородцев, вообще... Поляков, литовцев и татар можно и
не бить... Но евреев бить можно и нужно - я
удивляюсь, как этого не понимают!?..
Многие изумлялись:
- Что это
такое? Как человеческая голова может родить подобную мысль?
Вот как:
Однажды депутат не пошел в Думу, а остался дома и
сидел в кабинете, злой, угрюмый, раздражительный.
- Что с тобой?
- спросила жена.
- Речь бы мне нужно сказать в
Думе. А Речи нету.
- Так ты придумай, - посоветовала
жена.
- Да как же придумай! Вот сижу уже третий
час, стараюсь, как ломовая лошадь, а голова все не думает!..
- А голова то у тебя большая, - сказала жена,
смотря на мужа.
- Да чёрт ли в ней,
что большая! Чего не надо - то она думает: о
цветочках там, о столе. А как к речи - стоп.
Молчит.
- А ты поболтай ею! Пошибче… Может, мозги застоялись.
Депутат покорно поболтал головой.
- Ну?
- Ничего. Молчит.
Жена вздохнула и вышла из комнаты.
- Тише! - крикнула
она детям. - Не мешайте папе. Ему нехорошо.
- А
что с ним? - спросили дети.
- Голова молчит.
А
в кабинете сидел отец опечаленных малюток, тряс тяжелой головой и
бешено шипел:
- Да думай же! Думай, проклятая.
К обеду
вышел еще более злой, с растрепанными волосами.
Проходя в дверь,
злобно стукнул головой о косяк и заревел:
- Будешь ты
думать? Вот тебе! Думай, думай.
Дети испугались. Заплакали.
- Что
это он, мама?
- Не бойтесь. Это он голову разбудить
хочет. Голова у него заснула...
Около семи часов из кабинета
послышался легкий стук, шорох и скрип.
- Что это скрипит,
мама? - спрашивали дети, цепляясь за юбку матери.
- Ничего,
милые. Не бойтесь. Это папа думает.
- Тяжело, небось? -
спросил малютка Ваня.
- А ты как полагаешь!.. Никогда в
роду у нас этого не было. Чтобы думать.
...
Депутат стоял на трибуне.
- Говорите же! - попросил председатель.
- Чего ж вы молчите?
- Сейчас, сейчас, - тяжело
дыша, прошептал депутат. - Дайте начать. О, чем бишь я
хотел…
На лбу надулись черные жилы. Теплый пот струился по
лицу, скатываясь за воротник. Ну, же! Скорее.
- Сейчас, сейчас.
Глаза вылезли из орбит. Голова качнулась на шее, вздрогнула… послышался
явственный треск, лязг и потом шорох, будто бы где-то осыпалась
земля или рукой перебирали камушки. Что то затрещало, охнуло… депутат
открыл рот и с усилием проревел:
- Я не говорю,
что нужно бить инородцев, вообще... Поляков, литовцев и татар можно
и не бить... Но евреев бить можно и нужно -
я удивляюсь, как этого не понимают!?..
Вот - откуда взялась
эта речь.
Аверченко