Френсису несколько лет за двадцать,
он симпатичен и вечно пьян.
Любит с иголочки одеваться,
жаждет уехать за океан.
Френсис не знает ни в чем границы:
девочки, покер и алкоголь…
Френсис оказывается в больнице: недомоганье, одышка, боль.
Доктор оценивает цвет кожи, меряет пульс на запястье руки, слушает легкие, сердце тоже, смотрит на ногти и на белки. Доктор вздыхает: «Какая жалость!». Френсису ясно, он не дурак, в общем, недолго ему осталось – там то ли сифилис, то ли рак.
Месяца три, может, пять – не боле. Если на море – возможно, шесть. Скоро придется ему от боли что-нибудь вкалывать или есть. Френсис кивает, берет бумажку с мелко расписанною бедой. Доктор за дверью вздыхает тяжко – жаль пациента, такой молодой!
Вот и начало житейской драме. Лишь заплатив за визит врачу, Френсис с улыбкой приходит к маме: «Мама, я мир увидать хочу. Лоск городской надоел мне слишком, мне бы в Камбоджу, Вьетнам, Непал… Мам, ты же помнишь, еще мальчишкой о путешествиях я мечтал».
Мама седая, вздохнув украдкой, смотрит на Френсиса сквозь лорнет: «Милый, конечно же, все в порядке, ну, поезжай, почему бы нет! Я ежедневно молиться буду, Френсис, сынок ненаглядный мой, не забывай мне писать оттуда, и возвращайся скорей домой».
Дав обещание старой маме письма писать много-много лет, Френсис берет саквояж с вещами и на корабль берет билет. Матушка пусть не узнает горя, думает Френсис, на борт взойдя.
Время уходит. Корабль в море, над головой пелена дождя.
За океаном – навеки лето. Чтоб избежать суеты мирской, Френсис себе дом снимает где-то, где шум прибоя и бриз морской. Вот, вытирая виски от влаги, сев на веранде за стол-бюро, он достает чистый лист бумаги, также чернильницу и перо. Приступы боли скрутили снова. Ночью, видать, не заснет совсем. «Матушка, здравствуй. Жива? Здорова? Я как обычно – доволен всем».
Ночью от боли и впрямь не спится. Френсис, накинув халат, встает, снова пьет воду – и пишет письма, пишет на множество лет вперед. Про путешествия, горы, страны, встречи, разлуки и города, вкус молока, аромат шафрана… Просто и весело. Как всегда.
Матушка, письма читая, плачет, слезы по белым текут листам: «Френсис, родной, мой любимый мальчик, как хорошо, что ты счастлив там». Он от инъекций давно зависим, адская боль – покидать постель. Но ежедневно – по десять писем, десять историй на пять недель. Почерк неровный – от боли жуткой: «Мама, прости, нас трясет в пути!». Письма заканчивать нужно шуткой; «я здесь женился опять почти»!
На берегу океана волны ловят с текущий с небес муссон. Френсису больше не будет больно, Френсис глядит свой последний сон, в саван укутан, обряжен в робу… Пахнет сандал за его спиной. Местный священник читает гробу тихо напутствие в мир иной.
Смуглый слуга-азиат по средам, также по пятницам в два часа носит на почту конверты с бредом, сотни рассказов от мертвеца. А через год – никуда не деться, старость не радость, как говорят, мать умерла – прихватило сердце.
Годы идут. Много лет подряд письма плывут из-за океана, словно надежда еще жива.
В сумке несет почтальон исправно
от никого никому слова.

(с) kladbische

26 августа…

– Вы ожидаете положительных итогов от этой беседы?.. – спросил представитель ЕС.

– Несомненно, — ответил Порошенко. – Хотите конфетку?..

– Что? А?.. Нет, спасибо. Не хочу.

– Вот и он не захочет. А было бы проще.

– Что?..

– Ничего, — Порошенко потер подбородок.

В углу журналисты обсуждали, подаст ли Порошенко руку Путину, и если подаст – что это будет значить. Услышав их разговор, Порошенко улыбнулся.

– Горячее же стынет, а горилка наоборот греется, — возмущался делово Александр Григорьевич Лукашенко. – Где его носит?..

– Любит, чтоб его ждали, — ответил Порошенко. – Цену себе набивает. Хуйло и есть хуйло.

– Что?.. – спросил Назарбаев.

– Да ничего.

Внезапно началось шевеление – напряглась охрана. Распахнулись двери, вошел Путин. Языком он ощупывал новую пломбу в зубе, отчего вид имел сосредоточенный.

Сидящие президенты и представитель ЕС встали, Лукашенко на правах хозяина указал на двери столовой. Путин и Порошенко обменялись взглядами. Костюм на Порошенко сидел чуть мешковато, наверное, чтоб скрыть тучную фигуру.

«Деревенщина, — подумал Путин. – И не таких разыгрывали».

Словно почувствовав взгляд, Порошенко будто стал поправлять пиджак. Следующее произошло столь молниеносно, что никто ничего не успел разобрать. Взметнулась рука, в огромной ладони был зажат крохотный пистолет, грохнуло два выстрела. До Путина было три шага и не имелось шанса промахнуться. Одна пуля вошла в левый глаз, вторая – в лоб. Президент России был мертв еще до того, как упал на пол.

– Александр Григорьевич, — в установившейся тишине спросил Порошенко. – Так что вы там говорили про горячее и холодное?..

– Но… Но… Это же невозможно, — забормотал чиновник из ЕС. – что теперь делать.

– На вашем бы месте я высказал обеспокоенность, — ответил Герой Украины Порошенко. – Можете даже глубокую обеспокоенность.

(с) sir_Lawrence

Любая война закончится.

Каждый народ состоит из разных людей. Не все участвуют в войне — не стоит оскорблять всех подряд.

Политики договорятся, а ты останешься с теми помоями, которыми ты обливал «своих идеологических противников».

Во время войны врут ВСЕ. Не распространяй информацию, в истинности которой не уверен на 101% (или не можешь проверить). Если хочешь что-то написать, пиши только о том, что видел своими глазами. Это честно. Остальное — участие во вранье.

Хочешь высказать свое отношение к политике — выскажи, при этом не обязательно кого-то оскорблять.

Не нравится мнение другого человека, но очень хочется высказаться — выскажись об этом мнении, а не об этом человеке, ведь чаще всего ты с ним лично не знаком.

Ненавидеть незнакомых тебе людей — это патология.

Взаимоотношения между людьми весьма сложны даже на уровне семьи или трудового коллектива. Между государствами всё ещё сложнее. Всё просто и понятно только дуракам. Не торопись делать выводы — не будь дураком.

Всегда оставайся Человеком и помни пункт 1.

Забудьте все, чему вас учили раньше. Это видео облегчит вам жизнь.

Устав от того, что сын не отвечает на звонки и SMS, одна мать из Техаса решила придумать приложение, которое не позволит детям игнорировать своих родителей по телефону. Иначе этот самый телефон в его руках будет заблокирован.

«IngnoreNoMore» позволяет контролировать телефон ребенка, если родители подозревают, что он намеренно их игнорирует. Ребенок лишается на телефоне, игр, SMS и возможности позвонить друзьям, но в то же время он может вызвать службу спасения.

Шэрон Стэндифирд, которой принадлежит идея создания приложения, работала над ним несколько месяцев.

Чтобы начать работу с приложением, нужно выбрать имя ребенка в нем. В программе имеются две кнопки «Заблокировать» и «Разблокировать».

Экран телефона ребенка гаснет, а в списке контактов только предварительно утвержденные телефоны (мамы, папы, бабушки и так далее), позвонив на которые ребенок может получить код разблокировки.

После нескольких тестов на своем сыне Шэрон утверждает, что он начал отвечать на звонки и SMS намного быстрее.

Как вы думаете, чем закончится эти эпическая схватка собаки и змеи на крыльце загородного дома?
ответ в комментариях))))

«Моя пациентка, 67-летняя женщина с очень светлой головой, сказала мне сегодня потрясающие слова. Я навестила ее, как обычно это делаю раз в месяц. Разговор, разумеется, вертелся вокруг «Как Вы переносите сигнал тревоги? Есть ли Вам где прятаться? Не нарушен ли Ваш сон? » и т.п. Разумеется, разговор задел и СМИ, и имидж Израиля на мировых экранах, и то, что волнует буквально всех — почему, ну почему евреев погибло ТАК МАЛО?? А палестинцев -так много! И тут бабушка Броня сказала…. я даже обалдела от того, что МНЕ это в голову самой не пришло!
-А чего все так удивляются? Они (палестинцы) ведь сами озвучили цену….Когда за Гилада Шалита (одного еврейского мальчика) отдали 1100 ХАМАСОВцев, никто не удивился, что цена 1 еврея -1100 палестинцев… Так почему удивляются сейчас? Они убили 3 наших мальчиков (которых перед этим похитили), спровоцировав тем самым эту войну…. Почему их удивляет, что погибло и ранено более 3000 палестинцев? Слово имеет ВЕС. Ничто, произнесеенное вслух, не исчезает в никуда…. Вы сами назвали цену.»

via Аркадий Гендлер

В самолете сегодня мне приснился сон, будто я написал пьесу. Ну, что значит приснился: я ее как бы писал в полудреме. В нормальном состоянии мне бы и в голову не пришло сочинать такую пьесу. Короче, сюжет такой:

В 1939 год, за какое-то время до начала второй мировой войны, в нацистскую Германию попадает человек из будущего (кажется, сейчас это называется словом «попаданец»). Он попадает в какое-то место, где сидят высокопоставленные нацисты – ну, не самая верхушка, а так, чуть пониже. Поскольку я никогда особо не интересовался нацистской Германией, то понятия не имею, как их могут звать, в каких они чинах и тд (по этой же причине наяву я бы пьесу писать не стал).

Ну вот, он им начинает рассказывать, что будет дальше. При этом у него с собой iPad, в котором почему-то работает интернет (и часть сна о том, что если есть прибор для пользования интернетом, то появляется и интернет, даже в прошлом. Теория излагается с пафосом и как-то связывается с Ананербе и теорией полой земли).

Короче, он показывает им, что скоро начнется война и Гитлер захватит Польшу, Францию и так далее. Нацисты радуются, говорят «ну, этот, хотя и ебнутый иногда, но все-таки дело свое хорошо делает! Париж наш!» Когда выясняется, что договор о капитуляции французы подписали в том же самом вагоне, где Германия подписала позорный мир в 1918 году, наступает вообще ликование. «Жалко, отец не дожил!» «Все-таки есть на свете справедливость!» и тд.

Потом доходит дело до обсуждения Холокоста. Попаданец показывает фотографии Освенцима и прочие ужасы. Один из военных говорит: «Ну, блядь, я всегда считал, что этим людям из СС ничего нельзя доверить! Ну, если им так дались евреи, можно же было сделать все то же самое цивилизовано, без зверства!».

Вообще, нацисты там разных взглядов. Кто-то обожает Гитлера, кто-то его не любит, кто-то ратует за контакты с Западом, кто-то, наоборот, совсем хардкор наци. Но всех объединяет, что Германия превыше всего.

И тут попаданец доходит до Сталинградской битвы, поражения Германии, разбомбленных городов, огненного смерча в Дрездене и так далее. Все в истерике. Тут же вылезают все разногласия. Кто-то кричит «Я всегда говорил, что Гитлеру я бы и кошку свою не доверил!», кто-то говорит «Рем бы этого не допустил», кто-то просто плачет, кто-то считает, что фюрера обманули…

Попаданец показывает будущее собравшихся: кто-то казнен в Нюренберге, кто-то скрывается до конца жизни, кто-то покончил с собой, многие погибли… несколько человек приняли участие в массовых казнях и управлении лагерями.
Все, опять-таки, в шоке.

И тут самый энергичный говорит: «мы должны это остановить!» После короткого спора все приходят к выводу, что, да, нужен заговор, надо избавиться от Гитлера и проводить более умеренную политику. Но в этот момент самый умный говорит: «Да вы с ума сошли! Нас же никто не поддержит! Люди счастливы, что мы вернули себе Судеты! Германия расцветает! У Гитлера фантастический рейтинг! Да если мы его уберем, все будут считать, что мы – жидовские агенты!»

Все как-то сразу понимают, что он прав. Не, в самом деле, вот завтра выйти к народу и сказать, что фюрер вел Германию не той дорогой? Вообще не вариант.

А, может, объяснить им, что будет дальше? Сожженный Дрезден, разбомбленный Берлин, миллионы убитых? Не, никто не поверит. А если и поверят – скажут, ну и ладно, пусть Германия лучше погибнет, чем ляжет под жидовских капиталистов и большевиков.
Все в отчаянии. Самый гуманный говорит: Неужели нельзя что-то сделать, чтобы всего этого не случилось? Ни войны, ни лагерей смерти, ни уничтожения Германии? Может, пусть нас считают коммунистическими агентами – зато мы спасем страну?

Все говорят, что, нет, никто не поверит, что они спасут страну. В истории Гитлер останется героем, они – предателями, и немцы еще десятилетиями будут мечтать о том, чтобы к власти пришел новый фюрер. И, может, даже приведут его к этой самой власти.
Попаданец тут быстро говорит про ядерное оружие и про то, что лет через двадцать мировая война будет куда хуже, чем сейчас.
Кто-то плачет, вспоминая жену и дочь. Кто-то, быстро посмотрев в интернете, видит, что всех его сыновей убьют на восточном фронте. Все в депрессии и отчаянии.

И тут самый умный спрашивает: а что дальше с Германией? Попаданец рассказывает, что в начале XXI века Германия обратно объединится и станет самой крупной и могучей страной Европы. А Советский Союз, наоборот, распадется.

Все смотрят друг на друга, не зная, как реагировать. И тут кто-то говорит: «Гитлеры приходят и уходят, а Германия остается. Германия превыше всего!»

НУ, и как-то все сразу успокаиваются и видно, что они приняли свое будущее и готовы сделать все то, о чем мы прочитаем в учебниках истории.
Занавес.

(с) Сергей Кузнецов

Тест-райд американского чоппера от придворного ателье Custom Vehicle Operations





Да, именно так и переводится название этого аппарата — «король дороги». Этот мотоцикл хорошо знаком поклонникам марки и входит в так называемую «тяжелую» категорию: его сухая масса — 362 кг. Но, учитывая все доработки, этот вес практически не чувствуется.

У Mercedes-Benz есть «придворное» заводское ателье AMG, у BMW – M-Technik, у Opel – OPC, у Ford – Cosworth... Этот список можно продолжать еще очень долго, но смысл в том, что и у Harley-Davidson есть своя тюнинг-компания — Custom Vehicle Operations или просто CVO. Мотоциклы, выкатывающиеся из ворот этой фирмы, собираются вручную и предназначены в первую очередь тем, кто хочет иметь Харлей чуть круче, чуть мощнее, чуть лучше и чуть наряднее, чем у всех остальных. Одним словом, слоган «понты дороже денег» работает и здесь, именно поэтому предстоящее знакомство с зеленым хромированным исполином будоражило мозг и все остальные части тела.





Внешний облик старого доброго Харли не просто привлекает внимание, он заставляет учащенно биться сердца буквально всех, от мала до велика. Даже просто стоящий у обочины мотоцикл завораживает цветом зеленый металлик и обилием хрома и черного матового металла. «Бутылочный» цвет, кстати, не единственный возможный колор для Road King CVO – на парковке у известного места сборищ столичных байкеров придорожного бара Honky Tonk обнаружился точно такой же мотоцикл, но радикального красного «металлического» оттенка с блестками. Кроме того, на нашем CVO есть еще и «татуировки» — эдакие черные разводы на баке, крыльях и кофрах. В последние, кстати, легко влезает и запасная мотокуртка для пассажирки-наездницы, и шлем, и еще куча разного барахла. Лично у меня один из боковых кофров полностью занимала униформа для тренажерного зала. А переднее ветровое стекло темно-зеленого цвета демонтируется не просто легко и быстро, а моментально — его следует просто «оттянуть» вперед и снять. Тогда Road King становится совсем «олдскульным», совсем Харлеем-Харлеем, тем более, что в темное время суток сквозь этот «ветряк» все равно мало что видно. А без него мотоцикл становится похожим на послевоенные изделия фирмы: огромная передняя фара в хромированном корпусе, да черный изогнутый руль вкупе с большими крыльями.







(продолжение в комментариях)

Ты не успеешь рыпнуться в кусты,
Когда тебя уложат из обреза;
На свете нет прекрасней красоты,
Чем абстиненция морфинного генеза!
Взгляните в небо, грязные скоты,
Хотя бы раз, хотя б для интереса!
На свете нет прекрасней красоты,
Чем абстиненция морфинного генеза!
Всего отрадней прыгнуть из окна,
Отринув тьму, где мусор и блевота;
Всей этой жизни красная цена –
Одно мгновение свободного полета!
В астрал вернутся детские черты,
Из нашей крови выплавят железо;
На свете нет прекрасней красоты,
Чем абстиненция морфинного генеза!
Я выхожу из страшной темноты –
Худой, больной и мокрый, как медуза;
На свете нет прекрасней красоты,
Чем Конституция Советского Союза!


Слова Ольги Горпенко и Анны Комаровой,
Мелодия Ольги Горпенко