Вкусный запах мокрого дерева в моем старом письменном столе. Я перебираю школьные тетрадки и протираю влажной тряпкой полки от пыли. У окна на стене за шторой – календарь-гороскоп, с предсказанием удачных и неудачных дней. Школа – уроки – танцы. Куплен в подземном переходе и прицеплен к обоям иголками. Еще раньше – носом в подоконник – запах земли из цветочных горшков, морозный воздух из щели оконной рамы, ноги – запутавшиеся в занавесках, тапочки – потерявшиеся в проводах к телевизору. Дотянуться до самой верхней полки, забравшись на диван и встав на цыпочки, в регулярном страхе обрушить тонну книг себе на голову. Наверное, позже – после танцев, в папиной машине по ночной Уфе – добраться до кухни, где трехлитровые банки холодной фильтрованной воды – большими глотками, боясь уронить, пахнут озоном до полного безрассудства. Ключи от квартиры с брелоком-лупой, чтобы разглядывать муравьев во дворе – может, еще висят на крючке сразу за входной дверью.
- Мам, у тебя есть еще эти ключи?
Все краски смешались, все как у всех – смесь желтых одуванчиков и зеленой лужайки, мама-папа-сестренка в красных одеждах – детство, прожитое одним днем. Когда это было – неизвестно, можно понять лишь примерно, по уровню носа относительно других предметов. Они – как осколки этого дня, как кусочки разных мозаик, рассыпанные в детском ящике с игрушками – их видишь отчетливей, чем сейчас свои пять пальцев, помнишь на вкус, на запах и ощупь. Тогда впервые и потом никогда – чувство охвата, контроля и прямой связи твоих действий и реакции этого мира на них.
Назад в реальность. Наши русские девушки, около 25-ти, волею судьбы оказавшиеся в чешском лесу, в моей немецкой квартире в пятницу вечером, под предлогом протестить новый домашний кинотеатр. Я их видел, мы говорили, что-то смеялись, но я их почти не знаю. Сначала робко, но после первой бутылки вина уже наверняка – выходят из роли, и кино идет боком, вторая бутылка допивается залпом, и я уже отправлен искать в завалах прихожей теплый Bacardi, пока в зале идет война за мой ноутбук и Youtube. Война, в которой каждые две минуты побеждают то старые КВНы, то клипы русской попсы 90-х. Может быть, мне мешает то, что я не пью. А может быть то, что пока мне не хочется так. Очень хочется и очень нужно – но как-то иначе. 
Вечер закончился ночью – слезами и чуть ли не дракой, из которой я ускользаю, чтобы вызвать гостям такси. Контролирую комплектацию шапок и перчаток на каждом – с улыбкой и понимающим взглядом, насколько могу. Вроде и так ясно, что все мы заражены одной болезнью, но признать это никто не решается.
В середине предпоследней декабрьской недели я выйду из офиса, не застегиваясь, попрошу не говорить никому, куда я пошел. Открою ключами с брелоком машину и проеду через весь Чешский Лес насквозь – мимо аутлетов Карловых Вар и фабрики пива в Крушовицах – в аэропорт, чтобы успеть на прямой ночной рейс домой.