Были сумерки и в сумерках громоздилась чёрная гора. Мрачные люди с завязанными лицами, в касках, одетые в бесформенную одежду, по плечам и головам друг друга карабкались на эту гору, срывались, грязно ругались и опять карабкались.
Бесконечная колонна машин с включёнными фарами шла к чёрной горе, обвивала ее кольцом, и это длилось день и ночь, и не было этому конца.
Были сумерки, дымилась чёрная гора, клубился дым.
Я шла в окружении толпы мужчин. Мимо дерущихся пьяных милиционеров, мимо невообразимым образом искорёженных машин, мимо домов со слепыми окнами, мимо домов без крыш, мимо домов - горящих.
Я шла в потоке удивления, восхищения и почему-то - зависти.
Меня переполняло чувство счастья. Такое бывает тогда, когда наперекор всему, вопреки всем обстоятельствам, козням врагов и непререкаемым прогнозам скептиков удаётся достичь поставленной цели. Ощущение полной победы над очень сильными врагами. Победы - вопреки всем обстоятельствам.
Я шла в потоке счастья, а из репродукторов звучал мой собственный голос:
- Покуда, покуда
Огонь не испёк,
Покуда -
не весь пересыпан песок,
Пока
существует террариум сей
И смерть не рыдает о смерти своей -
Дан голос. ...
Но дымилась чёрная гора и едкий дым причудливыми сгустками опускался на землю, змеился по земле, заполнял пространство.
Это было много лет назад.
Это был сон.
Этот сон повторялся и повторялся, и донимал иногда, как назойливый тихий трезвон колокольчика. Подсознание упрямо воспроизводило одни и те же образы. Это можно сравнить с тем, как фантастический Солярис неустанно тиражировал и материализовал то, что называется Совестью.
Я всегда знала, что Это будет.
Да, иногда мне даже казалось, что я знала Это ещё до своего рождения.
Это ощущение предчувствия было задолго до того, как случилось то, что должно было случиться.
Ещё Легасав не заявил на весь мир об абсолютной безопасности канальных реакторов большой мощности, ещё - ровно через месяц после этого заявления - не взорвался четвёртый энергоблок Чернобыльской АЭС, ещё Горбачёв не сказал, что случившееся - предупреждение Человечеству.
Слова "колокол" и "полынь", словосочетания "чёрная быль" и чёрная боль" и "звёздная горечь", переведённые на все языки и наречия мира, ещё не заполнили теле- и радиоэфир. Ещё волна ужаса не покатилась по Планете, ещё живы были те, кто первыми ринулся в ядерный огонь, ещё не пролились слёзы людей, выселенных из своих домов и вынужденных навсегда покинуть и свои жилища, и землю своих предков. Смертельно раненый, безнадёжно покалеченный, но - вопреки всему - живой реактор ещё не вырастил своего первого Кристалла.
Предупреждение.
Есть законы, более фундаментальные, чем законы сохранения энергии и превращения в энергию вещества.
Грязь притягивает грязь.
Искажения ускоряют эволюцию.
Господи, как напряжена пружина!
Господи, дай огня - дойти!

Было тёплое субботнее утро. Мы с родителями отправились за Город.
На выезде машину остановили. Гаишник хмуро листал документы, двое людей в штатском озабоченно тыкали датчиками дозиметров в колеса автомобиля, папа топтался рядом. На обочине почему-то стояла карета скорой помощи.
Наконец, гаишник сказал:
- Все в порядке. Можете возвращаться.
- Что-что??? - папа от удивления аж рот открыл.
- Я сказал: возвращайтесь в Город, - повторил гаишник.
Папа пожал плечами и сел на свое место водителя. Но мама выскочила из машины.
- Почему возвращаться? Да какое вы имеете право? Объясните, почему мы должны возвращаться?
В ответ один из дозиметристов вежливо распахнул перед мамой дверь нашей машины, жестом приглашая садиться, второй поучительным тоном сказал:
- Не задавайте лишних вопросов, гражданочка. Дальше Вам ехать нельзя. Понятно?
Маме пришлось сделать вид, что понятно. Папа развернул машину и в полном недоумении мы поехали обратно в Город.
Нет ничего тайного, что рано или поздно становится явным. В ночь с 25 на 26 апреля на четвертом энергоблоке ЧАЭС произошла крупная авария. В ту же ночь Городские датчики зарегистрировали почти десятикратное превышение фона. Город находился в доброй тысяче километров от ЧАЭС. Но никакой информации не было и решили, что что-то случилось в самом Городе. Во избежании утечки радиоактивности, дороги оцепили. Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Ещё не была объявлена эвакуация, еще не отключили междугороднюю связь с Припятью, и один из наших друзей, взрослый здоровый мужик, как-то враз постаревший, блестя лихорадочными глазами, орал в телефонную трубку своей жене, как раз поехавшей к родне в Припять:
- Галю, утикай! Галю! Ты чуешь? Негайно втикайте звидты! Збирай дитей, выходьте на дорогу, идьте автостопом!
Огромная черная птица распростерла свои крылья.
Рассказывали ужасные вещи. Об умирающих в шестой московской больнице пожарных, уходящих из жизни мучительно и страшно, о бессилии мировой медицинской науки перед острой лучевой болезнью. О переселенцах, которым сказали, что они уезжают из своих домов на пару дней - оказалось, навсегда. О молодых женщинах, которым принудительно сделали аборты. О бежанцах, о пяти рентгенах на детском башмачке...
Наверное, Город мирного атома, расположенный в тысяче километров от эпицентра катастрофы, был единственным городом в мире, в котором соответствующие службы так четко и оперативно сработали. Уже с утра 26 апреля стали проводить повальную йодопрофилактику жителям Города и пригородного поселка. Когда появилась официальная информация, люди в штатском, вооруженные радиометрами и дозиметрами, оцепили не только все дороги, но и железнодорожную и автобусную станцию. Контролировали уже каждого прибывшего. Чуть что не то - брали под белы рученьки и усаживали в скорую помощь. Городские больницы были переполнены беженцами, плановых местных больных в спешном порядке "выписали".
Городское радио непрерывно передавало информацию о состоянии радиационной обстановки в Городе, о том, что необходимо плотно закрыть форточки, что без крайней необходимости выходить из домов не рекомендуется, что после посещения улицы необходимо тщательно вымыть обувь и руки, а затем прополоскать рот, что нужно как можно больше пить консервированных напитков...
Если кому-то казалось, что он наступил не в ту лужу, он мог экстренно и беспрепятственно пройти всестороннее обследование.
А в Киеве, всего в сотне километров от эпицентра, люди с детьми стройными колоннами вышли на первомайскую демонстрацию.
Господи, спаси и сохрани!