Часто вспоминаю слова из Булгакова, когда тетушка директора театра, Настасья Ивановна, укоряет начинающего писателя - "Разве уж и пьес не стало? Какие хорошие пьесы есть. И сколько их! Начнешь играть - в двадцать лет всех не переиграешь. Зачем же вам тревожиться сочинять?" Ну и что на это можно ответить? Смешно, конечно. Писатели, композиторы, художники были, есть и будут. И каждый век дарит человечеству новых гениев и новые сокровища мысли и вдохновения. Но это - о произведениях искусства.

А ведь для того, чтобы выучить таблицу умножения, сто книг не нужно, а тем более, тысячи, нужно "просто" сесть да и выучить. И вот тут я полностью согласна с Настасьей Ивановной Меня удивляют, когда, например, изучающие какую-либо дисциплину люди жадно коллекционируют все попадающиеся под руку книги, программы, методички, учебные пособия и другие источники информации, вместо того, чтобы внимательно не только прочитать, но и проработать одну - две очень хороших книги. Выбрать любую монографию из тьмы, но одну -две. Любой компакт, но один. Нееее, бум коллекционировать. Свято верить при этом, что создается сокровищница - но на самом-то деле, создается свалка с весьма бледным намеком на систематизацию, помойный отстойник, в котором и самому-то вовек не разобраться, а уж тем более, кому-то еще. Понимаю, конечно, коллекционировать проще. И совесть чиста - можно самоуспокоиться, что вроде как процесс обучения идет.
Цитату Михаила Афанасьевича специально нашла.

Цитата из "Театрального романа" М.Булгакова


Иван Васильевич вернулся, и мы дошли до конца пятой картины. И тут в начале шестой произошло поразительное происшествие. Я уловил ухом, как где-то хлопнула дверь, послышался где-то громкий и, как мне показалось, фальшивый плач, дверь, не та, в которую я пошел, а, по-видимому, ведущая во внутренние покои, распахнулась, и в комнату влетел, надо полагать осатаневший от страху, жирный полосатый кот. Он шарахнулся мимо меня к тюлевой занавеске, вцепился в нее и полез вверх. Тюль не выдержал его тяжести, и на нем тотчас появились дыры. Продолжая раздирать занавеску, кот долез до верху и оттуда оглянулся с остервенелым видом. Иван Васильевич уронил лорнет, и в комнату вбежала Людмила Сильвестровна Пряхина. Кот, лишь только ее увидел, сделал попытку полезть еще выше, но дальше был потолок. Животное сорвалось с круглого карниза и повисло, закоченев, на занавеске.
Пряхина вбежала с закрытыми глазами, прижав кулак со скомканным и мокрым платком ко лбу, а в другой руке держа платок кружевной, сухой и чистый. Добежав до середины комнаты, она опустилась на одно колено, наклонила голову и руку протянула вперед, как бы пленник, отдающий меч победителю.
- Я не сойду с места, - прокричала визгливо Пряхина, - пока не получу защиты, мой учитель! Пеликан - предатель! Бог все видит, все!
Тут тюль хрустнул, и под котом расплылась полуаршинная дыра.
- Брысь!! - вдруг отчаянно крикнул Иван Васильевич и захлопал в ладоши.
Кот сполз с занавески, распоров ее донизу, и выскочил из комнаты, а Пряхина зарыдала громовым голосом и, закрыв глаза руками, вскричала, давясь в слезах:
- Что я слышу?! Что я слышу?! Неужели мой учитель и благодетель гонит меня?! Боже, боже!! Ты видишь?!
- Оглянитесь, Людмила Сильвестровна! - отчаянно закричал Иван Васильевич, и тут еще в дверях появилась старушка, которая крикнула:
- Милочка! Назад! Чужой!..
Тут Людмила Сильвестровна открыла глаза и увидела мой серый костюм в сером кресле. Она выпучила глаза на меня, и слезы, как мне показалось, в мгновенье ока высохли на ней. Она вскочила с колен, прошептала: "Господи..." - и кинулась вон. Тут же исчезла и старушка, и дверь закрылась. Мы помолчали с Иваном Васильевичем. После долгой паузы он побарабанил пальцами по столу.
- Ну-с, как вам понравилось? - спросил он и добавил тоскливо: - Пропала занавеска к черту. Еще помолчали.
- Вас, конечно, поражает эта сцена? - осведомился Иван Васильевич и закряхтел. Закряхтел и я и заерзал в кресле, решительно не зная, что ответить, - сцена меня нисколько не поразила. Я прекрасно понял, что это продолжение той сцены, что была в предбаннике, и что Пряхина исполнила свое обещание броситься в ноги Ивану Васильевичу.
- Это мы репетировали, - вдруг сообщил Иван Васильевич, - а вы, наверное, подумали, что это просто скандал! Каково? А?
- Изумительно, - сказал я, пряча глаза.
- Мы любим так иногда внезапно освежить в памяти какую-нибудь сцену... гм... гм... этюды очень важны. А насчет Пеликана вы не верьте. Пеликан - доблестнейший и полезнейший человек!..
Иван Васильевич поглядел тоскливо на занавеску и сказал:
- Ну-с, продолжим!
Продолжить мы не могли, так как вошла та самая старушка, что была в дверях.
- Тетушка моя, Настасья Ивановна, - сказал Иван Васильевич. Я поклонился. Приятная старушка посмотрела на меня ласково, села и спросила:
- Как ваше здоровье?
- Благодарю вас покорнейше, - кланяясь, ответил я, - я совершенно здоров.
Помолчали, причем тетушка и Иван Васильевич поглядели на занавеску и обменялись горьким взглядом.
- Зачем изволили пожаловать к Ивану Васильевичу?
- Леонтий Сергеевич, - отозвался Иван Васильевич, - пьесу мне принес.
- Чью пьесу? - спросила старушка, глядя на меня печальными глазами.
- Леонтий Сергеевич сам сочинили пьесу!
- А зачем? - тревожно спросила Настасья Ивановна.
- Как зачем?.. Гм... гм...
- Разве уж и пьес не стало? - ласково-укоризненно спросила Настасья Ивановна. - Какие хорошие пьесы есть. И сколько их! Начнешь играть - в двадцать лет всех не переиграешь. Зачем же вам тревожиться сочинять?
Она была так убедительна, что я не нашелся, что сказать. Но Иван Васильевич побарабанил и сказал:
- Леонтий Леонтьевич современную пьесу сочинил!
Тут старушка встревожилась.
- Мы против властей не бунтуем, - сказала она.
- Зачем же бунтовать, - поддержал ее я.
- А "Плоды просвещения" вам не нравятся? - тревожно-робко спросила Настасья Ивановна. - А ведь какая хорошая пьеса. И Милочке роль есть... - она вздохнула, поднялась. - Поклон батюшке, пожалуйста, передайте.
- Батюшка Сергея Сергеевича умер, - сообщил Иван Васильевич.
- Царство небесное, - сказала старушка вежливо, - он, чай, не знает, что вы пьесы сочиняете? А отчего умер?
- Не того доктора пригласили, - сообщил Иван Васильевич. - Леонтий Пафнутьевич мне рассказал эту горестную историю.
- А ваше-то имечко как же, я что-то не пойму, - сказала Настасья Ивановна, - то Леонтий, то Сергей! Разве уж и имена позволяют менять? У нас один фамилию переменил. Теперь и разбери-ко, кто он такой!
- Я - Сергей Леонтьевич, - сказал я сиплым голосом.
- Тысячу извинений, - воскликнул Иван Васильевич, - это я спутал!
- Ну, не буду мешать, - отозвалась старушка.
- Кота надо высечь, - сказал Иван Васильевич, - это не кот, а бандит. Нас вообще бандиты одолели, - заметил он интимно, - уж не знаем, что и делать!

Ностальгия... его песни как экскурсии в детство и в юность. А он сам оказался тем,
"Кто живет по законам другим и кому умереть молодым"...

Теплое место, но улицы ждут Отпечатков наших ног. Звездная пыль - на сапогах...
В описании клипа написано, что он смонтирован в далеком 1999 году, на двух бытовых видиках. Звук брался с кассетника через микшерский пульт. Усилитель - восприятие ...

Если подробно описать устройство часов, это нисколько не приблизит к пониманию времени. "Солярис" многогранен.... и вряд ли может быть понят полностью. Семицветная радуга складывается в белый цвет... или свет... а поиски истины включают весь спектр - от детального исследования каждого цвета до осознания белого.

Думаю, что один из ключей - простые слова - "Человеку нужен человек".

Еще один ключ - совесть.

Та, что живет внутри кажого человека... живет, даже если она спит, даже если ее не только выгоняют из собственных мыслей, но и ликвидируют физически. Как в "Солярисе".

Когда-то Крис предал свою любимую женщину по имени Хари, она не выдержала его предательства и умерла, столько лет уже прошло, и, казалось бы, все забыто, он перед отлетом на далекую космическую станцию даже сжег ее фотографию.
Назовем вещи своими именами. Он изменил ей, а она покончила с собой.
А на станции она вдруг появляется. Такая же красивая, нежная и любящая, как и раньше. Нет, это не галлюцинация, она, вернее, копия умершей Хари, материализована великим Океаном, в котором и размещается станция.
Рукав её платья надорван. На месте надрыва - след от укола, который тогда перенес её в иной, лучший мир.
Она абсолютно не нужна ему, ее появление его шокирует, по-настоящему пугает, и вообще, он прилетел сюда ра-бо-тать! Крис сажает Хари в ракету и запускает ее на орбиту, тем самым обрекая ее на верную и мучительную смерть, а она - возвращается... Он не может поверить своим глазам - он только несколько часов назад вывел на орбиту ракету с кричащей от ужаса Хари... а Хари, бесподобно красивая и спокойная, уже сидит в мягком кресле в его каюте листает альбом с его "земными" фотографиями. Она сама не знает, кто она, она чувствует и понимает, что она не настоящая Хари - и замораживает себя в жидком азоте - но оживает -...страшно... .. От нее нельзя избавиться. Она не может умереть. Потому что Хари - совесть Криса. Загадочный и невидимый Он все время ее возвращает - - Он всесилен, и Он без устали ее материализует и материализует. Хари - не только совесть Криса, но и его настоящая любовь... да, до Криса наконец-то доходит, что на самом деле любит и всегда любил Хари, Хари и только Хари.

Но теперь они могут жить вместе только здесь - на бесконечно далекой от Земли космической станции - и только в этом маленьком замкнутом пространстве.

"Ты не настоящая! Ты копия Хари. Матрица. В твоих жилах течет не кровь, а вода", - комментируют коллеги Криса. Она сама не знает, кто она, какие-то смутные воспоминая о жизни на далекой Земле ее терзают... и она так больше не может. И коллеги Криса, пока он глубоко спит, по "собственному желанию" Хари ее, наконец, действительно, уничтожают - используя метод анигиляции вещества. Хари превращается в легкое облачко, которое бесследно исчезает... Крис просыпается, читает предсмертное письмо Хари и орет от боли, отчаяния и бессилия.... теперь он потерял ее уже навсегда.

И тогда Океан материализует отчий дом Криса. Крис подходит к дому. Все так же - течет речка, шумят вишни, собака радостно встречает блудного хозяина, отец мастерит что-то в доме... эта их встреча глазами через стекло!!! - и вот - отец стоит на пороге... и Крис падает на колени перед своим отцом.

Яркие, насыщенные, буйствующие, неземные краски и земные картины. Дух захватывает от красоты. В каждой картине присутствует человек. Мир вот такой - прекрасный. И все пронизано энергией человеческой мысли.

Николай Константинович Рерих (1874 - 1947), русский художник и философ. Он и его жена Елена были основателями философского течения Agni Yoga, приверженцами которого были и есть многие великие мира сего - например, Эльберт Эйнштейн. По некоторым источникам, им удалось узнать некоторые секреты Шамбалы, а учение Живой Этики - по другому, Агни Йоги, - было передано тибетскими ламами лично Елене Рерих.

Принцы бывают только в сказках. И сказочных стран не бывает. И никто нас в Германии не ждет- за исключением наших любимых. Если это действительно любовь. Если он действительно любит и если Вы действительно любите. Если Вы готовы на первых порах к унизительному положению человека второго или даже третьего сорта. Если готовы перепрыгнуть или перешагнуть языковый барьер, понять и принять чужой менталитет. Если готовы за свою любовь бороться. Трудиться неустанно. Быть оптимистом.

Нет, если мы любим и любимы, мы не одиноки. Это по-настоящему одиноким, на самом деле, наверное, действительно "абсолютно все равно, по каким полям домой брести с котомкою базарной". Но кто из нас может играючи отмахнуться от того, что называется тоской по Родине? А к этому адаптация, депрессия первых месяцев и даже лет на чужбине.

Не все выдерживают. Много разбитых сердец и поломанных жизней. Дети приживаются быстро. А взрослые - трудно и мучительно. Эдуард Тополь ("Корни дуба", если я не ошибаюсь) сравнивал это с деревьями - молодое дерево легко пересадить в другую почву и оно легко приживется. А взрослое дерево может погибнуть. Засохнуть с корнем. А еще кто-то из поэтов сказал "А что такое иммиграция? На мозг и сердце операция. На мозг и сердце операция. Когда отсутствует наркоз".

"Душу свою
в своих песнях
Я б не нашел
И не смеялся бы
и
в снах...
Я б не летал
я б не летал...
Но для тебя, для тебя, для тебя
Смогу я все!!!"