Сегодня осужденная участница панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова объявила бессрочную голодовку в связи с угрозой убийством со стороны заместителя начальника колонии № 14 Юрия Куприянова. В ответ на требование отменить 16-часовой рабочий день и устранить ужасные условия труда осужденных женщин в швейном цехе Куприянов, по словам Толоконниковой, 30 августа ответил: “Тебе уже точно никогда не будет плохо, потому что на том свете плохо не бывает”.
Гражданская активистка рассказала, что с того дня ей каждый день поступают угрозы от ряда осужденных, которые заявляют, что у них есть санкция от администрации на физическую расправу над ней.

Надежда Толоконникова, описывая невыносимую психологическую обстановку в жилом отряде и швейном цехе, просит ФСИН России рассмотреть возможность перевода ее в другую колонию, так как она опасается за свою жизнь.
В заявлении о голодовке Толоконникова сообщает о массовом нарушении прав осужденных женщин на производстве: несоответствии условий труда в швейном цехе установленным законодательством и Трудовым кодексом России медицинским и санитарным нормам, а также нормам техники безопасности и выработки осужденных.
В своем заявлении в Следственный комитет Надежда Толоконникова ходатайствует о применении в отношении нее мер государственной защиты.
Письмо Надежды Толоконниковой:
"В понедельник, 23 сентября, я объявляю голодовку. Это крайний метод, но я абсолютно уверена в том, что это единственно возможный выход для меня из сложившейся ситуации.
Администрация колонии отказывается меня слышать. Но от своих требований я отказываться не буду, я не буду молчаливо сидеть, безропотно взирая на то, как от рабских условий жизни в колонии падают с ног люди. Я требую соблюдения прав человека в колонии, требую соблюдения закона в мордовском лагере. Я требую относиться к нам как к людям, а не как к рабам.
Уже год прошел, как я приехала в ИК-14 в мордовском поселке Парца. Как говорят зэчки, «кто не сидел в Мордовии, тот не сидел вообще». О мордовских зонах мне начали рассказывать еще в СИЗО-6 в Москве. Самый жесткий режим, самый длинный рабочий день, самое вопиющее бесправие. На этап в Мордовию провожают как на казнь. До последнего надеются: «Может, все-таки ты не в Мордовию? Может, пронесет?» Меня не пронесло, и осенью 2012 года я приехала в лагерный край на берегу реки Парца.
Мордовия встретила меня словами замначальника колонии подполковника Куприянова, который фактически и командует нашей ИК-14: «И знайте: по политическим взглядам я — сталинист». Другой начальник (а колонией правят в тандеме) полковник Кулагин в первый же день вызвал меня на беседу, целью которой было вынудить меня признать вину. «У вас в жизни произошло горе. Ведь так? Вам дали два года колонии. А когда в жизни человека происходит горе, он обычно меняет свои взгляды. Вам нужно признать вину, чтобы уйти пораньше по УДО. А если не признаете — УДО не будет». Я сразу же заявила начальнику, что работать я собираюсь только положенные по Трудовому кодексу восемь часов в день. «Кодекс кодексом, но главное — выполнение норм выработки. Если вы не выполняете — остаетесь на продленный рабочий день. И вообще мы здесь еще и не таких ломали!» — ответил полковник Кулагин.
Вся моя бригада в швейном цехе работает по 16-17 часов в день. С 7.30 до 0.30. Сон — в лучшем случае часа четыре в день. Выходной случается раз в полтора месяца. Почти все воскресенья — рабочие. Осужденные пишут заявления на выход на работу в выходной с формулировкой «по собственному желанию». На деле, конечно, никакого желания нет. Но эти заявления пишутся в приказном порядке по требованию начальства и зэчек, транслирующих волю начальства.
Ослушаться (не написать заявление на выход на промзону в воскресенье, то есть не выйти на работу до часа ночи) никто не смеет. Женщина 50-ти лет попросилась выйти в жилзону не в 0.30, а в 20.00, чтобы лечь спать в 22.00 и хотя бы раз в неделю поспать восемь часов. Она плохо себя чувствовала, у нее высокое давление. В ответ было созвано отрядное собрание, где женщину отчитали, заплевали и унизили, заклеймили тунеядкой. «Тебе что, больше всех спать хочется? Да на тебе пахать надо, лошадь!» Когда кто-то из бригады не выходит на работу по освобождению врача, его тоже давят. «Я с температурой 40 шила, ничего страшного. А ты вот подумала, кто будет шить за тебя?!»
Мой жилой отряд в лагере меня встретил словами одной осужденной, досиживающей свою девятилетку: «Мусора тебя прессовать побоятся. Они хотят сделать это руками зэчек!» Режим в колонии действительно устроен так, что подавление воли человека, запугивание его, превращение в бессловесного раба осуществляется руками осужденных, занимающих посты мастеров бригад и старшин отрядов, получающих указания от начальников.
Для поддержания дисциплины и послушания широко используется система неформальных наказаний: «сидеть в локалке до отбоя» (запрет на вход в барак — осень, зима ли; во 2-м отряде, отряде инвалидов и пенсионеров, живет женщина, которая за день сидения в локалке отморозила себе руки и ноги так, что пришлось ампутировать одну ногу и пальцы рук), «закрыть гигиену» (запрет подмыться и сходить в туалет), «закрыть пищевую каптерку и чайхану» (запрет есть собственную еду, пить напитки). И смешно, и страшно, когда взрослая женщина лет сорока говорит: «Так, сегодня мы наказаны! Вот интересно, а завтра нас тоже накажут?» Ей нельзя выйти из цеха пописать, нельзя взять конфету из своей сумки. Запрещено.
Мечтающая только о сне и глотке чая, измученная, задерганная, грязная, осужденная становится послушным материалом в руках администрации, рассматривающей нас исключительно в качестве бесплатной рабсилы. Так, в июне 2013 года моя зарплата составила 29 (двадцать девять!) рублей. При этом в день бригада отшивает 150 полицейских костюмов. Куда идут деньги, полученные за них?
На полную замену оборудования лагерю несколько раз выделяли деньги. Однако начальство лишь перекрашивало швейные машины руками осужденных. Мы шьем на морально и физически устаревшем оборудовании. Согласно Трудовому кодексу, в случае несоответствия уровня оборудования современным промышленным стандартам нормы выработки должны быть снижены по сравнению с типовыми отраслевыми нормами. Но нормы лишь увеличиваются. Скачкообразно и внезапно. «Покажешь им, что можешь дать 100 костюмов, так они повысят базу до 120!» — говорят бывалые мотористки. А не давать ты не можешь — иначе будет наказан весь отряд, вся бригада. Наказан, например, многочасовым коллективным стоянием на плацу. Без права посещения туалета. Без права сделать глоток воды.
Две недели назад норма выработки для всех бригад колонии была произвольно повышена на 50 единиц. И если до этого база составляла 100 костюмов в день, то сейчас она равна 150 полицейским костюмам. По Трудовому кодексу об изменении нормы выработки работники должны быть извещены не позднее чем за два месяца. В ИК-14 мы просто просыпаемся в один прекрасный день с новой нормой, потому что так вздумалось начальству нашей «потогонки» (так называют колонию осужденные). Количество людей в бригаде уменьшается (освобождаются или уезжают), а норма растет — соответственно, оставшимся работать приходится все больше и больше. Механики говорят, что нужных для ремонта оборудования деталей нет и не будет: «Нет деталей! Когда будут? Ты что, не в России живешь, чтобы такие вопросы задавать?» За первые месяцы на промзоне я практически освоила профессию механика. Вынужденно и самостоятельно. Бросалась на машину с отверткой в руках в отчаянной надежде ее починить. Руки пробиты иглами и поцарапаны, кровь размазывается по столу, но ты все равно пытаешься шить. Потому что ты — часть конвейерного производства, и тебе необходимо наравне с опытными швеями выполнять свою операцию. А чертова машина ломается и ломается. Потому что ты — новенький, и в лагерных условиях нехватки качественного оборудования тебе, естественно, достается самый никчемный из моторов на ленте. И вот мотор опять сломался — и ты снова бежишь искать механика (которого невозможно найти). А на тебя кричат, тебя понукают за то, что ты срываешь план. Курса обучения швейному мастерству в колонии не предусмотрено. Новеньких сразу же сажают за машинку и дают операцию.
«Если бы ты не была Толоконниковой, тебя бы уже давно *********» — говорят приближенные начальникам зэчки. Так и есть, других бьют. За неуспеваемость. По почкам, по лицу. Бьют сами осужденные, и ни одно избиение в женском лагере не происходит без одобрения и ведома администрации. Год назад, до моего приезда, до смерти забили цыганку в 3-м отряде (3-й отряд — пресс-отряд, туда помещают тех, кого нужно подвергать ежедневным избиениям). Она умерла в санчасти ИК-14. Факт смерти от избиений администрации удалось скрыть: причиной указали инсульт. В другом отряде неуспевающих новеньких швей раздевали и голыми заставляли шить. С жалобой к администрации никто обратиться не смеет, потому что администрация улыбнется в ответ и отпустит обратно в отряд, где «стукачку» изобьют по приказу той же администрации. Начальству колонии удобна контролируемая дедовщина как способ заставить осужденных тотально подчиняться режиму бесправия.
На промзоне царит угрожающе нервная атмосфера. Вечно невысыпающиеся и измученные бесконечной погоней за выполнением нечеловечески огромной нормы выработки зэчки готовы сорваться, орать в голос, драться из-за ничтожнейшего повода. Совсем недавно юной девушке пробили ножницами голову из-за того, что она вовремя не отдала брюки. Другая на днях пыталась себе проткнуть ножовкой живот. Ее остановили.
Заставшие в ИК-14 2010-й, год пожаров и дыма, рассказывали о том, что в то время как пожар подбирался к стенам колонии, осужденные продолжали выходить на промзону и давать норму. Человека было плохо видно в двух метрах из-за дыма, но, повязав на лица мокрые платки, они шили. В столовую на обед из-за чрезвычайного положения не выводили. Несколько женщин рассказывали, как они, чудовищно голодные, вели в то время дневники, где старались фиксировать ужас происходящего. Когда пожары закончились, отдел безопасности колонии эти дневники старательно отшмонал, чтобы ничего не просочилось на свободу.
Санитарно-бытовые условия колонии устроены так, чтобы зэк чувствовал себя бесправным грязным животным. И хотя в отрядах есть комнаты гигиены, в воспитательно-карательных целях в колонии создана единая «общая гигиена», то есть комната вместимостью в пять человек, куда со всей колонии (800 человек) должны приходить, чтобы подмыться. Подмываться в комнатах гигиены, устроенных в наших бараках, мы не должны, это было бы слишком удобно. В «общей гигиене» — неизменная давка, и девки с тазиками пытаются поскорее подмыть «свою кормилицу» (как говорят в Мордовии), взгромоздившись друг другу на головы. Правом помыть голову мы пользуемся один раз в неделю. Однако и этот банный день время от времени отменяется. Причина — поломка насоса или затор в канализации. Иногда по две или три недели отряд не мог помыться.
Когда забивается канализация, из комнат гигиены хлещет моча и летит гроздьями кал. Мы научились самостоятельно прочищать трубы, но хватает ненадолого — она опять засоряется. А троса для прочистки у колонии нет. Стирка — раз в неделю. Прачка выглядит как небольшая комната с тремя кранами, из которых тонкой струей льется холодная вода.
Из воспитательных же видимо целей осужденным всегда дается только черствый хлеб, щедро разбавленное водой молоко, исключительно прогоркшее пшено и только тухлый картофель. Этим летом в колонию оптом завозили мешки склизких черных картофельных клубней. Чем нас и кормили.
О бытовых и промышленных нарушениях в ИК-14 можно говорить бесконечно. Но главная, основная моя претензия к колонии лежит в другой плоскости. Она в том, что администрация колонии самым жестким образом препятствует тому, чтобы хоть какие-либо жалобы и заявления, касающиеся ИК-14, выходили за ее стены. Основная моя претензия к начальству — то, что они заставляют людей молчать. Не гнушаясь самыми низкими и подлыми методами. Из этой проблемы вытекают все остальные — завышенная база, 16-тичасовой рабочий день и т.п. Начальство чувствует себя безнаказанным и смело угнетает заключенных все больше и больше. Я не могла понять причин, по которым все молчат, пока сама не столкнулась с той горой препятствий, которая валится на решившего действовать зэка. Жалобы из колонии просто не уходят. Единственный шанс — обратиться с жалобой через родственников или адвоката. Администрация же, мелочно-мстительная, использует все механизмы давления на осужденного, чтобы тот понял: лучше от его жалоб никому не будет, а будет только хуже. Используется метод коллективного наказания — ты нажаловался, что нет горячей воды — ее выключают вовсе.
В мае 2013 мой адвокат Дмитрий Динзе обратился в прокуратуру с жалобой на условия в ИК-14. Замначальника лагеря подполковник Куприянов мигом установил в колонии невыносимые условия. Обыск за обыском, вал рапортов на всех моих знакомых, изъятие теплой одежды и угроза изъятия теплой обуви. На производстве мстят сложными в пошиве операциями, повышением нормы выработки и искусственно создаваемым браком. Старшина смежного с моими отрядом, правая рука подполковника Куприянова, открыто подговаривала осужденных порезать продукцию, за которую я отвечала на промзоне, чтобы за порчу «государственного имущества» был повод отправить меня в ШИЗО. Она же приказывала осужденным своего отряда спровоцировать драку со мной.
Все можно перетерпеть. Все, что касается только тебя. Но коллективный колонийский метод воспитания означает другое. Вместе с тобой терпит твой отряд, вся колония. И, что самое подлое, те люди, которые успели стать тебе дороги. Одну мою подругу лишили УДО, к которому она шла семь лет, старательно перевыполняя на промке норму. Ей дали взыскание за то, что она пила со мной чай. В тот же день подполковник Куприянов перевел ее в другой отряд. Другую мою хорошую знакомую, женщину очень интеллигентную, перекинули в пресс-отряд для ежедневных избиений за то, что она читала и обсуждала со мной документ Минюста под названием «Правила внутреннего распорядка исправительных учреждений». На всех тех, кто имел общение со мной, были составлены рапорта. Мне было больно оттого, что страдают близкие мне люди. Подполковник Куприянов, усмехаясь, сказал мне тогда: «Наверняка у тебя уже совсем нет друзей!» И пояснил, что все происходящее — из-за жалоб адвоката Динзе.
Сейчас я понимаю, что мне стоило объявить голодовку еще в мае, еще в той ситуации, но видя чудовищный пресс, который включили в отношении других осужденных, я приостановила процесс жалоб на колонию.
Три недели назад, 30 августа, я обратилась к подполковнику Куприянову с просьбой обеспечить всем осужденным в бригаде, в которой я работаю, восьмичасовой сон. Речь шла о том, чтобы сократить рабочий день с 16 часов до 12 часов. «Хорошо, с понедельника бригада будет работать даже восемь часов», — ответил он. Я знаю — это очередная ловушка, потому что за восемь часов нашу завышенную норму отшить физически невозможно. Следовательно, бригада будет не успевать и будет наказана. «И если они узнают, что это произошло из-за тебя, — продолжил подполковник, — то плохо тебе уже точно никогда не будет, потому что на том свете плохо не бывает». Подполковник сделал паузу. «И еще — ты никогда не проси за всех. Проси только за себя. Я много лет работаю в лагерях, и всегда тот, кто приходил ко мне просить за других, отправлялся из моего кабинета прямо в ШИЗО. А ты первая, с кем этого сейчас не случится».
В следующие несколько недель в отряде и на промке была создана невыносимая обстановка. Близкие начальству осужденные стали подстрекать отряд на расправу: «Вы наказаны на потребление чая и пищи, на перерывы на туалет и курение на неделю. И вы теперь всегда будете наказаны, если не начнете вести себя по-другому с новенькими и особенно с Толоконниковой — так, как вели себя старосиды с вами в свое время. Вас били? Били. Рвали вам рты? Рвали. Дайте и им *****. Вам ничего за это не будет».
Меня раз за разом провоцировали на конфликт и драку, но какой смысл конфликтовать с теми, кто не имеет своей воли и действует по велению администрации?
Мордовские осужденные боятся собственной тени. Они совсем запуганы. И если еще вчера все они были к тебе расположены и упрашивали — «сделай хоть что-то с 16-тичасовой промкой!», то после того как на меня обрушивается пресс начальства, все они боятся даже разговаривать со мной.
Я обращалась к администрации с предложением уладить конфликт, избавив меня от искусственно созданного начальниками давления подконтрольных им зэчек, а колонию — от рабского труда, сократив рабочий день и приведя в соответствие с законом норму, которую должны отшивать женщины. Но в ответ давление лишь усилилось. Поэтому с 23 сентября я объявляю голодовку и отказываюсь участвовать в рабском труде в лагере, пока начальство колонии не начнет исполнять законы и относиться к осужденным женщинам не как к выброшенному из правового поля скоту для нужд швейного производства, а как к людям."
Надежда Толоконникова
http://pussy-riot.info/blog/2013/9/23/golodovka-nadi

Петиция в защиту Толоконниковой.
Похоже, речь теперь и в самом деле идет о том, выйдет ли она из зоны живой. С.Пархоменко ФБ
ПОДПИСАТЬ ПЕТИЦИЮ
www.change.org/ru/%D0%BF%D0%B5%D1%82%D0%B8%D1%86%D0%B8%D0%B8/%D0%BF%D0%B...

Выйдет, она настолько медийная персона, что побоятся.
Вот если б не пиарилась, если б не поднимали вокруг неё (них) такую шумиху по делу и не по делу, тогда бы могли и придушить незаметно. А так, молодцы общественники, своими манифестами, митингами, подписями, они её защищают. Иногда эти акции вызывают раздражение, недоумение даже непринятие... но они нужны, очень нужны, что бы у молодой женщины, матери был шанс остаться живой... что б не покалечили.
Конечно подписалась и буду подписываться под каждой, создавая массовость.

Лена! В тебе даже не сомневалась
Смотри
На фото - расписка в получении петиции, которая представляет собой папку из примерно 500 страниц с подписями поддержавших заключенную участницу панк-группы Pussy Riot.

Кстати, Андрей Тихонов тоже так считает

"Надя, ты знаешь, что я к тебе хорошо отношусь, несмотря ни на что. Но ты похоже не осознаешь, что угроза твоей жизни может исходить только из Лэнгли и прочей мировой закулисы. Режиму такая жертва не нужна. Это будет сто тысяч политковских, которые режим просто не выдержит. Так что либо начальник колонии - агент ЦРУ, либо самоубийца, либо ты что-то не договариваешь."
Если б быть хоть на грамм уверенной в их вменяемости, я бы тоже так думала, но имея опыт с Политковской... помнишь как он изголялся на пресс конференциях, что ему ну так невыгодна её смерть,что ашписдец. И убили её конечно врагипутина. А в тюрьме мало ли чего может случиться - бытовой конфликт, у кого-то крыша сьехала... стрелочника всегда найдут. На Ходорковского тоже ведь покушались, это что, от большого ума?
И тот факт, что всё это происходило в российской тюрьме их нихуя не смутил
Руководители ФСИН оказались замешаны в операции западных спецслужб по дискредитации высшего руководства страны. Фиктивное покушение на Ходорковского в 2006 году и последующие признания освобожденного исполнителя Кучмы организованы Эдуардом Петрухиным и Юрием Калининым.
http://vasilchuk-d.livejournal.com/2169.html

Полная версия нового письма Нади об условиях, в которых она находится со вчерашнего вечера после объявления голодовки. Начальник лагеря поместил ее в ШИЗО с пронизывающим холодом:
"ИК-14, второй день голодовки.
Спасибо тем, кто не остался равнодушным к рабским условиям жизни и труда заключенных в моей колонии, кто высказался в поддержку меня и моих требований.
Вчера, в 9.30 вечера, меня перевели в камеру ШИЗО, обозначенную начальником ИК-14 полковником Кулагиным “безопасным местом”. Я выступила против перевода, поскольку не считаю помещение меня в “безопасное место” адекватным решением проблемы. У меня неплохие отношения с осужденными, когда их искусственно против меня не настраивают. Проблема для меня – действия начальства, которое через отдельных подчиняющихся ей зэчек пытается оказать на меня давление и принудить молчать – например угрозой “отпиздить и убить”.
Угроза для меня исходит в первую очередь со стороны начальства. Особенно сейчас, когда я прорываю информационную блокаду, рассказывая о тех нарушениях в колонии, о которых ни один осужденный ИК-14 не смел рассказать, опасаясь оказаться на весь свой срок в ситуации тяжелейшего давления.
В помещении же ШИЗО я нахожусь один на один с администрацией. И не считаю, что это место является для меня безопасным.
В ШИЗО стоит невероятный холод. Это же старый, еще с советских времен изученный лагерным начальством ход – создание невыносимо низкого температурного режима в камерах ШИЗО, чтобы наказание превратилось в пытку. Мой статус от статуса “водворенного ШИЗО” отличается лишь тем, что я не ношу специального оранжевого ШИЗО-платья. Я могу ходить в своей обычной колонийской одежде, но даже 5 слоев кофт не спасают от пронизывающего холода.
Я сижу на узкой холодной скамье и пишу. Сидеть на кровати – или тем более лежать на ней – я не имею права. В режиме голодовки очень трудно сидеть и мерзнуть целый день: температура тела понижена, а голова кружится. Тусклый холодный свет, только холодная вода в кране. Это ШИЗО.
Я полагаю, что для избежания дальнейшего преследования меня со стороны администрации ИК-14 необходимо принять решение о моем переводе в другую колонию. Потому что для меня очевидно, что администрация оставшиеся 5 месяцев будет мне мстить за созданные начальству лагеря проблемы".
Надежда Толоконникова, ШИЗО ИК-14, 24 сентября.
А давайте сейчас все позвоним в дежурную часть УФСИН Мордовии и ФСИН России и попросим повысить температуру в камере Нади до человеческой, потому что спать в голодовке при 12 градусах очень сложно. Расскажите друзьям и попросите их тоже позвонить прямо сейчас.
Дежурная часть ФСИН Росии
Сайт - http://фсин.рф/fsin/details/
Телефон дежурной службы: 8-495-982-19-00
Дежурная часть УФСИН Мордовии
Сайт - http://13.fsin.su/kontaktnaya-informatsiya/
8-834-57-5-02-77
8-834-57-2-44-36
Звоните сейчас и просите - в соответствии с законом! - хотя бы 20 градусов.

«Притча о добром самарянине». Век XXI
23 сентября осужденная участница группы Pussy Riot Надежда Толоконникова, отбывающая наказание в Мордовии, заявила о том, что начинает голодовку и отказывается от работы в швейном цехе колонии. В прессе появилось письмо Толоконниковой, в котором она описывает массовые нарушения прав осужденных женщин на производстве, в частности – недопустимые условия работы, превышение рабочего дня, антисанитария, травля и издевательства, пытки, приводящие к инвалидности.
Комментирует протодиакон Андрей Кураев:
- Прежде всего я хотел бы отметить, что насколько омерзительна мне жизнь Толоконниковой до ее ареста, настолько ее поведение после ареста вызывает у меня уважение. Ее отказ застукивать других, ее верность собственной позиции, с которой я не согласен, — демонстрирует нам человеческую цельность.
Мы не раз на страницах нашей литературы, публицистики встречаем восхищенные отзывы наших врагов о героическом поведении наших солдат, офицеров и генералов. Отзывы французов, турок, германцев, даже фашистов, которые отдавали должное мужеству наших воинов даже в совершенно безнадежных ситуациях. Мы с радостью приводим свидетельства, что даже враги признавали это. Интересно, что мне неизвестно ни об одном аналогичном свидетельстве советского офицера – летописца Великой Отечественной войны, что советские офицеры с таким же уважением относились к отчаянному мужеству своих врагов. Но, пусть это останется в стороне.
Мы с восторгом пересказываем эпизод гибели наполеоновской гвардии в битве при Ватерлоо, и тот нецензурный ответ, который гвардейцы дали англичанам на предложение сдаться. Но вот вопрос: можем ли мы эти этические стандарты перенести на наших собственных недругов? Да, Толоконникова сознательно является оппонентом Церкви – не Церковь считает ее своим врагом, а она себя таковым считает. Но по гражданским этическим понятиям – и дореволюционным, и тем, которые в советское время у нас формировались, она достойно ведет себя в тюрьме. Разве не можем мы в этом смысле выразить ей некую человеческую солидарность?
Потратимся на сострадание
Критики этого обращения и те, кто заявляет, что «тюрьма – не курорт», кажется, напрочь вычеркнули из своей памяти беседу доктора Гааза и святителя Филарета (Дроздова). Придется ее напомнить.
Было заседание Московского городского комитета помощи заключенным, созданного по инициативе доктора Гааза. На нем обсуждался вопрос смягчения условий тюремного содержания. Когда он был поставлен, святитель Филарет сказал: а зачем? Дескать, людям тяжело, но «тюрьма – не курорт», и они должны выстрадать ранее совершенные свои злодеяния. Доктор Гааз ответил, что не все пребывающие в тюрьмах действительно виноваты.
Митрополит Филарет сказал:
«Вы все говорите о невинно осужденных, Федор Петрович, но таких нет, не бывает. Если уж суд подвергает каре, значит, была на подсудимом вина…
Гааз вскочил и поднял руки к потолку.
— Владыко, что Вы говорите?! Вы о Христе забыли.
Вокруг тяжелое, испуганное молчание. Гааз осекся, сел и опустил голову на руки.
Митрополит Филарет глядел на него, прищурив и без того узкие глаза, потом склонил голову на несколько секунд.
— Нет, Федор Петрович, не так. Я не забыл Христа… Но, когда я сейчас произнес поспешные слова… то Христос обо мне забыл» (Ф.А. Кони «Федор Петрович Гааз»)
Поэтому не стоит участвовать в апологии тюремных порядков, какими бы они ни были. Мне кажется, что перед нами такая вот евангельски чистая ситуация: человек кричит о его боли, просит о помощи, причем, не только себе – а тысячам людей, оказавшихся в такой тяжелой ситуации. Должны ли мы при этом корчить гримасы и говорить: «Нет-нет-нет, до тех пока нам на стол не положат экспертное заключение в трех экземплярах с печатью о том, что там действительно есть нарушения и проблемы, мы не будем тратиться на сострадание»?
Притча о добром самарянине: литургическое украшение или жизнь?
Когда евангельский самарянин проходил мимо избитого человека, он же не стал исследовать: а может это тот самый футболист, который только заявляет, что ему больно, а на самом деле ему не больно, а он просто штрафной у судьи выпрашивает. Он не стал спрашивать: «Слушай, а может тебя правильно избили, ты пацанам долг вовремя не вернул?» Он не стал требовать, чтобы этот иудей принял веру самарянскую. Он просто пришел и помог.
И мне кажется, тут самое время вспомнить горькие слова, которые часто говорят по поводу нашей общинной жизни: православное Евангелие целуют, но не читают. Такое впечатление, что притча о добром самарянине – это просто литургическое украшение соответствующего дня года, когда этот эпизод Евангелия читается, а в остальное время об этом стараются не вспоминать.
Реакция на это письмо из колонии показывает в тысячах комментариях в моем блоге, и в других, нравственное нездоровье множества людей, которые считают себя православными. Я не буду говорить о каких-нибудь сталинистах – не нам их судить. Они для Церкви чужие. А вот то, что те, для кого слова Евангелия должны быть дороги и значимы, реагируют так – это очень странно.
Кому нужна правда
Проблема состоит в том, что батюшки, которые бывают в тюрьмах, правды не скажут. Их просто перестанут туда пускать. У них есть оправдание – если они начнут говорить правду, то им перекроют кислород, и они не смогут помогать заключенным хотя бы в малом. Чтобы узнать правду, нужно спрашивать людей, которые вышли из этой колонии, отбыв там свой срок.
Если общественная реакция на такие выступления будет пугливой, то может заключенным в колониях и станет только хуже. Но если будет оказываться давление общественного мнения на эту систему, то есть надежда что-то исправить. Если эти факты будут иметь подтверждение, то, как минимум будут вынуждены сменить руководство колонии, а может и что-то более серьезное.
Я бы сказал еще следующее. Представьте себе, что такое письмо легло бы на стол Папе Римскому Франциску. Как вы думаете, его реакция была бы такой же, как у отца Всеволода Чаплина? Мне так не кажется. Поэтому для меня это уже вопрос о чести нашей Церкви. И я думаю, что, второй раз наступая на те же грабли, мы получаем граблями по лицу Церкви. Потому что выбор слишком предсказуем и однозначен: каждый раз наш епископат становится плечом к плечу с чиновниками с большими погонами и толстыми кошельками, не замечая реальной боли маленьких людей. И это становится системой. И люди это замечают. И у определенной части общества рождается чувство нравственной солидарности даже с хулиганскими антицерковными выходками.
Беседовала Ирина Якушева
http://diak-kuraev.livejournal.com/523548.html

Свидетельства из ИК-14
Светлана Бахмина рассказывает на Эхе Москвы, какие порядки в ИК-14
http://plushev.com/2013/09/24/12201/
Вот еще документ про ту же самую ИК-14, только ровно год назад -
http://gulagu.net/news/1563.html

Эх, эх, без креста...
Странная озлобленность вроде бы христиан в комментах вокруг письма из колонии.
Письмо ведь не об особых страданиях автора,а о мучениях тысяч заключенных женщин. Человек кричит о боли и унижении. В ответ вроде бы христиане говорят,что наши лагеря -лучшие лагеря в мире и что страдать там положено. Вновь скажу: вспомните диалог доктора Гааза и митрополита Филарета именно на эту тему.
Притча о добром самарянине явно осталась лишь литургическим украшением для таких людей. Их мышление вполне языческое и большевистское: ты должен заслужить право на мое сострадание и для этого прежде всего ты должен стать тотально "нашим".
Странно, что самарянин не ставил никаких предварительных покаянно-идеологических условий для своей помощи.
Если уж Евангелие не услышано, то и цветаевский - в годы гражданской войны - призыв тоже вряд ли будет расслышан: "ненависть, ниц! Сын - раз в крови!".
Что же касается моего отношения к автору письма, скажу так: сколь омерзительна мне жизнь Толоконниковой до ее ареста, столь достойным мне кажется ее поведение после. Нам нравится читать и цитировать восхищенные отзывы наших врагов о наших солдатах (офицерах, генералах), сражавшихся даже в безнадежных ситуациях до конца. Нас восхищает нецензурный ответ гвардии Наполеона, окруженной на поле Ватерлоо. Ну а сами мы готовы так же относиться к нашим недругам?
И еще после этого письма мне было бы интересно спросить жен гг.полицейских: каково им гладить и чистить мундиры своих мужей, пошитых руками плачущих и униженных рабынь?
http://diak-kuraev.livejournal.com/522945.html

получила сегодня

http://foren.germany.ru/showmessage.pl?Number=24912880&Board=common

laada, ну, во -первых, там написано
"В помещении же ШИЗО я нахожусь один на один с администрацией."
это означает, что она изолирована от остальных зеков и доступ к ней имеют только сотрудники администрации. Это и создаёт опасную ситуацию, ведь они при желании могут делать с ней всё что угодно, никаких свидетелей нет.
Во-вторых, я незнаю как там у них всё устроено, но даже если предположить, что Шизо находится в помещении администрации, то нет никакого противоречия. Ведь если в частном доме есть неотапливаемый подвал это не значит, что во всём доме низкая температура. В любом райотделе милиции есть камеры для задержанных, где температура может быть гораздо ниже, чем в кабинете у следователя, просто потому что кабинет хорошо отапливается, а камера отапливается плохо или не отапливается совсем.
Вот нашла про её колонию в Потьме.
http://www.liveinternet.ru/tags/%CF%E0%F0%F6%E0/

Сын Анатолия Марченко, умершего из-за голодовки в тюрьме Чистополя в 1986, Павел пожертвовал Агоре 70000 р. на защиту голодающей Нади в 2013-м.

http://foren.germany.ru/showmessage.pl?Number=24913051&Board=common
Что же в нём дешёвого? вполне эффективный способ понять по одному единственному комментарию - Человек перед тобой или залупа больной фурункулёзом свиньи.
http://foren.germany.ru/showmessage.pl?Number=24913017&Board=common

и далее: "Если б быть хоть на грамм уверенной в их вменяемости, я бы тоже так думала, но имея опыт с Политковской... помнишь как он изголялся на пресс конференциях, что ему ну так невыгодна её смерть,что ашписдец. "
Хм... ну да. С тобой тоже можно согласиться. Адекватность власти под большим вопросом. И эти постоянные попытки нащупать границы за которыми "русский бунт"... и неспособность оценить ситуацию, может привести к гибели как раз Толоконниковой.

Лен, когда я тему на тусовке открыла название написала от балды, первое что пришло в голову, а щас поняла , насколько оно удачное. Получился реальный тест на человечность. Не ожидала, что столько упырей повылазит, но зато были и приятные открытия людей мало или совсем не знакомых. Ну, а те, в ком я не сомневалась, лишний раз подтвердили, что я не ошибласьОбожаю вас всех мои красатулички

Petr Ofitserov пишет...
Сегодня весь день прошел под впечатлением от письма Надежды Толоконниковой.
И даже не столько того, что там описано, после рассказов о сталинских лагерях это уже не удивляет, к сожалению.
Весь день при разговорах с разными людьми вижу странную смесь чувств и эмоций. Когда говорю им о недопустимости такого отношения к людям, к тем, кто за той стороной колючей проволоки. Ответы похожи на те, что есть в разнообразии в сегодняшних комментах на разных сайтах - их много и разных.
Но для меня в них ужасно не то, что их много, а то, что среди них людей, которые искренне считают, что пытки и унижение в колониях часть наказания - большинство.
Даже среди вполне приличных людей, с высшими образованиями и вполне себе гуманных, таких тоже много.
Показателен разговор с одним близким мне человеком, который в ответ на мое возмущение сказал, с характерной заминкой: "Ну, вы-то туда попадете понятно ни за что, а другие-то сами виноваты..."
И ведь это всё не злые люди, просто проблема гораздо глубже, чем в простой жестокости душ.
У нас очень смутные представления о свободе и ее потребности для человека. Большинство людей, считают что тюрьма – это такая законная пытошная на длительный срок, и человек, помещенный туда должен страдать физически, а также морально из-за дополнительных ударов судьбы.
И как-то так получилось, что для огромного количества людей само по себе лишение свободы таким наказанием не является.
Лишение свободы, лишение права куда пойти вечером или какой фильм посмотреть, спать или читать, есть или выпить, а также лишение возможности выбора многих других видов деятельности свободного человека - само по себе уже тяжелое наказание.
Свобода – это физически необходимая вещь, ее наличие чувствуешь на уровне осязания.
Когда я выбил у следователя поездку в Воронеж к клиенту, уже, будучи под подпиской почти год, просто перейдя линию досмотра во Внуковском аэропорту, я сразу ощутил, как иначе пахнет воздух возможностей, понимая, что следующий день ты проведешь пусть и за работой, но в другом городе.
Свобода физического перемещения, свобода выбора деятельности – это невероятно много в нашей жизни, но мы не замечаем этого, пока не лишимся. Это как с воздухом, пока он приятен и в достатке, мы дышим спокойно, но стоит ему испортиться, или почему-то исчезнуть, мы это мгновенно и болезненно замечаем.
И лишение свободы - это уже серьезное наказание. Именно оно предусмотрено УК, а не пытки и унижения.!!!
Но самое страшное именно то, что люди здесь, на свободе, не понимают этого.
Такое осознание возможно лишь тогда, когда свобода для каждого человека становится самостоятельной ценностью, сравнимой с воздухом и семьей.
Только тогда, и только от тех, кто понимает ценность свободы, мы не услышим слов: «Они же там не на курорте».
Человек не должен быть наказан дважды за одно и то же. В наших тюрьмах и колониях именно это и происходит. Пытки, избиения, все то, что описано в этом и других письмах и рассказах, это давление на человеческое достоинство, давление до треска и распада.
Пеницентиарной системе деньги общество платит не за то, чтобы они воспроизводили Гулаг и Освенцим, а за то, чтобы они лечили само общество, в виде самых его опасных представителей, меняли их, улучшали, но не пытали.
Разрушение человеческого достоинства - плохой инструмент для перевоспитания преступников. В свое время в Нюрнберге, нацизм осудили, в том числе и за это.
Дело «Кировлеса» принесло мне много проблем, и обещает принести еще больше.
Но оно дало мне одну очень важную вещь – настоящее осознание физической ценности свободы. Осознания, которого раньше у меня не было, хотя говорил и размышлял об этом много: за чашкой кофе или кружкой пива.
Свобода - это то, что легко произнести, но сложно обрести для многих жителей нашей страны. Но обрести ее стоит каждому.
Свобода - это гораздо больше возможности напечатать что-то в интернете или поехать в Турцию летом.
Настоящее понимание свободы – когда ты дышишь ею как воздухом, и чувствуешь её необходимость для тебя.
Когда ты готов бороться за эту необходимость, в том числе и смиряясь с правом соседа на нее.
Только тогда когда каждый звук в этом слове будет действительно важен для большинства, только тогда мы получим реальные изменения в тюрьмах и вне их - в нашей стране.

Офицеров тоже виноват и в глазах сволочной власти его вина бОльшая. Я вообще удивляюсь, что ему дали срок меньший, чем Навальному. Толоконникова, Навальный, каждый по своему, обличают власть. А Офицеров отказался "сотрудничать" с властью, это преступление. Подлецы, в глубине души, ночью когда бессонница, знают, что они подлецы и именно поэтому они не могут выносить человека чести. Офицеров им каждый раз, только своим существованием напоминает насколько они подлецы. Он им укор...

У осужденной участницы группы Pussy Riot, которая объявили в колонии голодовку, отобрали питьевую воду. Об этом сообщает «Интерфакс» со ссылкой на ее супруга Петра Верзилова.
Он рассказал, что в ШИЗО, где находится Толоконникова, зашел офицер дежурной смены заявил, что обязан изъять всю питьевую воду. Постановление на изъятие сотрудник колонии не предъявил.
Через некоторое время офицер вернулся вместе с инспектором по ШИЗО и одной из осужденных.
«Войдя в мою камеру, дежурный офицер резко схватил меня за руки и больно сжал плечи, не позволяя двигаться. В это время осужденная производила изъятие всей моей питьевой воды, стоящей в камере ШИЗО в бутылках разной емкости», — сказала самаТолоконниковой.
Она уже направила главе ФСИН России и руководителю мордовского Следственного управления СКР обращения с просьбой расследовать этот инцидент. В твиттере арт-группы «Война» сообщается, что к Толоконниковой уже выехал следователь.
http://www.gazeta.ru/social/news/2013/09/26/n_3212709.shtml

Всеволод Чаплин - «МК» о Pussy Riot: «Бог им уже всё сказал через церковь»
www.mk.ru/politics/article/2013/09/26/921656-vsevolod-chaplin-mk-o-pussy-...

Блядский потрох Севка Чаплин Глава Синодального отдела РПЦ считает, что Алёхина и Толоконникова хотят «взять на жалость»
Пархоменко о Всеволоде Чаплине: "Мы встретились в буфете. Дело было весной, и дело было не просто весной, а дело было непосредственно в Страстную пятницу. И застал я отца Всеволода Чаплина за тем, что он очень широко, знаете, как духовку открывал рот и надевал свою голову на огромный бутерброд с ветчиной в этом самом буфете. Это было очень смешное зрелище. Я подошел к нему и сказал: «Отец Всеволод, - сказал я, намереваясь подколоть отца Всеволода, - что же вы это делаете в Страстную пятницу? Ну, как же так? Бутерброд-то, я смотрю, у вас с ветчиной. Тут что-то не так. А на пузе у вас крест, а на плечах у вас ряса. Что это означает?» Отец Всеволод Чаплин не смутился ни одной секунды, поднял на меня, кажется, один глаз и сказал: «Да вы, батенька, кажется, фундаменталист».

http://slon.ru/russia/nadezhda_tolokonnikova-996833.xhtml
Надежда Толоконникова: «Я себе не смогу простить до конца жизни, если я не попробую хотя бы что-то изменить»
В понедельник осужденная участница группы Pussy Riot Надежда Толоконникова в открытом письме сообщила, что объявляет голодовку, чтобы привлечь внимание к многочисленным нарушениям в колонии. Рабочий день, по ее словам, составляет 16–17 часов, нормы выработки постоянно увеличиваются, а за невыработку норм осужденных наказывают – их могут лишить права посещать туалет, есть или пить. Правозащитники, посетившие колонию с проверкой, в основном подтвердили факты, о которых она рассказала. Толоконникова также заявила, что ей угрожали убийством, и потребовала обеспечить ее защиту – тогда ее перевели в штрафной изолятор. В телефонной беседе со Slon она рассказала, зачем нужно было жаловаться, почему молчат остальные заключенные и как, по ее мнению, исправить всю систему.

– Надя, как ты себя чувствуешь?
– Так себе: ломота, головокружение, головная боль, как будто отравление. На самом деле это из-за голодовки, но в условиях ИК-14 голодовка переносится относительно легко, потому что столько проблем психологических, что проблемы физические – они уже как-то не мучают так.

– Ты действительно находишься в ШИЗО?
– Я нахожусь в помещении ШИЗО, на которое они перед приездом комиссии, как это всегда очень смешно бывает, утром прикрепили табличку: «Обеспечение безопасного места». На самом деле от ШИЗО оно отличается только тем, что я тут могу иметь свои личные вещи и после моих многочисленных жалоб на холод сюда поставили обогреватель.

– После того как приехали правозащитники, что-то изменилось в колонии?
– Я не могу тебе сказать про колонию, меня просто изолировали в помещении ШИЗО для того, чтобы я не могла контролировать состояние дел в колонии. Тем самым меня поставили в положение, когда я не могу контролировать то, чего я требую в собственной голодовке. Пресечено всякое мое общение с заключенными. Я знаю лишь то, что у них происходит стандартная подготовка к комиссии, чтобы устранить все недостатки, огрехи. Но, насколько мне известно, большинство заключенных меня поддерживают, и они все-таки очень надеются, что что-то изменится, хотя по моему опыту общения с администрацией в это совершенно не верится.

– Тебе довольно скоро выходить, и тут ты пишешь это письмо. Стало действительно невыносимо или ты хочешь помочь тем, кто остается?
– Причина в других. Я понимаю, что шесть месяцев истекут и я уйду, а эти люди останутся здесь, и я никогда себе не смогу простить до конца жизни, если не попробую хотя бы что-то изменить. Я не гарантирую, что что-то изменится в положительную сторону, но мне нужно это сделать.

– Евгения Хасис сказала журналистам, что ты все преувеличила про невыносимые условия, что тебя не поддерживают на самом деле…
– Можешь не договаривать, мне неинтересно говорить про Евгению Хасис, потому что она показала себя уж очень отрицательно, в том числе и по тем уголовным делам, в которых она фигурирует. Эта фигура не заслуживает никакого уважения, ее слова для меня не имеют никакого значения.

– Ты правда говорила на днях с протоиереем? И он подарил тебе иконку?

– Да, он подарил иконку и передал благословение от патриарха Кирилла, это было очень мило во время голодовки.

– Он сказал, что, по его мнению, ты писала письмо не сама и даже плохо знаешь его содержание. Тебе кто-то помогал составлять письмо?
– Я очень оскорблена, что у тебя может возникнуть вопрос подобного рода. Это было сказано, чтобы очернить меня. На самом деле все письмо от начала и до самого конца было написано мной в едином порыве души с желанием рассказать, что здесь происходит. И я готова пройти исследование на полиграфе, если это потребуется, и доказать, что каждое высказывание там является правдой.

– Тебя осматривал врач во время голодовки?

– Меня сегодня осматривал врач, сказал, что у меня сахар в крови 2,2. Насколько я знаю, это достаточно маленькая цифра. Больше не сказал ничего интересного. Но я хочу тебе рассказать о странном эпизоде, который произошел сегодня и, честно говоря, привел меня в некоторый шок. Сегодня вечером впервые со мной произошел случай применения насилия со стороны администрации. Если раньше это были только угрозы, и то со стороны осужденных, то сегодня это произошло впервые. Ко мне зашел в камеру дежурный инспектор и потребовал отдать ему воду. Как ты знаешь, на голодовке я могу пить воду. Соответственно, я не поняла, почему воду, которая мне передана Еленой Масюк, я должна ему отдать. Я попросила показать мне постановление, на каком основании он забирает эту воду. Однако в ответ он начал просто силой вырывать эту воду: схватил меня за руки и за ноги, оттащил, и в это время осужденная, которая является дневальной в ШИЗО, просто эту воду вытащила. Я пыталась донести до них, что эти действия незаконны и они изымают у меня вещи без постановления. Однако они продолжили эти действия, пока вся вода, которая у меня находилась в камере, не была изъята.

– Ты говоришь, что тебя в основном поддерживают. Как это выражается?

– После письма я была изолирована, возможность пересечься была только в то время, когда люди идут по колонии и могут сказать пару фраз – «Надя, красавица!» или что-то вроде этого.

– И такое было?

– Такое было неоднократно, такое случается очень часто, когда я иду по колонии. Люди надеются, у них не умирает надежда, хотя, естественно, разум заставляет их действовать иначе, поэтому, когда приезжает комиссия, они боятся сказать правду. Их просто загнобят тут за правду. При этом они меня поддерживают, надеясь, что я одна вытащу их. Хотя я отлично понимаю, что без их помощи, без их показаний мои слова значат не так много, пока я всего лишь одна. Они реально боятся за свое здоровье и за свою жизнь. Это патовая ситуация, и я просто не представляю, как из нее выйти. Поэтому я объявила голодовку.

– Правозащитник из СПЧ Шаблинский сегодня утром рассказал, что ему показали в колонии новые санузлы и так далее, но у него большие подозрения, что все это подготовили специально к приезду комиссии. Могло такое быть?

– Там есть помещения отрядов, где действительно есть новые санузлы, поэтому, естественно, им не составляет труда привести правозащитника в тот самый отряд. В моем отряде периодически засоряется сточная труба, так что оттуда сыплется, простите, говно. В моем отряде нет новых санузлов, и если бы заключенные не боялись расправы над собой, то они бы сказали то же самое.

– Ты видела письмо протоиерея Чаплина?

– Я знаю общий смысл того, что он сказал. Бог ему судья. Я не буду выносить каких-то суждений по этому поводу.

– В колонии есть церковь? Ты общалась со священниками?
– Тут есть церковь, но священники не особо изъявляют желание со мной общаться. Честно говоря, нет времени заниматься этим. Занимают мое внимание именно насущные вопросы – сна, питания и работы. Есть вещи, которые стоят на первом плане: я хочу реально кому-то помочь. А вопросы интеллектуальные, духовные отодвинулись на второй план. Сейчас на первом плане стоит вопрос выживания.

– Много ли верующих в колонии? Что они говорили по поводу твоей истории?

– Эти вещи вообще не обсуждаются в колонии. Это не то, что обсуждается. Обсуждается, наказаны ли мы сегодня на пищевую каптерку, можем ли мы сегодня попить чай, работаем ли мы сегодня до часу или нам разрешат все-таки раз в неделю остаться до восьми. Здесь нет пространства для интеллектуального диалога вовсе.

– Тебя пытались отговорить от голодовки?

– Естественно, это происходит постоянно.

– В какой форме?
– Мне оставляют еду на два часа, она стоит в камере и воняет. Сегодня я написала на имя начальника колонии заявление, что меня психологически пытают. Я посмотрю, какие плоды принесет это заявление.

– Вы знаете, для кого вы шьете? Сегодня написали, что вы работаете на бывшего депутата Госдумы...

– Я считаю, что это в данном случае не важно. Если нам сократят нормы выработки и оставят достойное количество рабочих часов, то, для кого мы шьем, не будет играть никакой роли. Это вопрос идеологический. Может быть, это непонятно вам, тем людям, которые находятся там, но тут в первую очередь стоят вопросы выживания.

– Как это все исправить? Проблема в людях или во всей системе?

– Я думаю, что решения этого всего могут быть только центральные, идущие непосредственно от центральной власти, потому что без большой политической воли переломить это серьезно невозможно. Возможны какие-то отдельные изменения, большие и маленькие, но откат назад неизбежен, к сожалению, без большой политической воли.
– То есть если Путин в своем послании скажет что-то про гуманизацию системы исполнения наказаний…
– Я думаю, что до тех пор, пока Путина не уберут, ничего не изменится. Он заинтересован в том, чтобы эта система была максимально карательной.
– А если уберут, в колониях не останется таких начальников-сталинистов?
– Если уберут, то вариантов развития великое множество. Но, я думаю, если мы возьмем все в свои руки, мы сможем реформировать эту систему правильным образом.

«Комсомолка» дозвонилась до члена Общественной палаты Мордовии, протоиерея Александра Пелина, также выехавшего в ИК-14 для проверки фактов.
- Вам удалось поговорить с Толоконниковой?
- У меня с Надеждой состоялся кратковременный разговор... Она совершенно по-доброму говорила, и не видела во мне, как в представителе Церкви, врага. Возможно, осознает, что она совершила. Она вменяема, здорова. Но, по-моему, по большому смыслу, это письмо — пиар-ход.
- Вы в камере с ней встречались? Там действительно холодно?
- Холодно абсолютно так же, как если вы сидите у себя на работе, а отопительный сезон еще не начался. Обычная комната, которая пока не топится, никто ее специально не морозит там. В камере Толоконникова одна, там созданы все условия, есть туалет.
- А условия в колонии действительно такие страшные, как она описала?
- Такое ощущение, что большая часть того, что Надежда изложила, неправда. На чем я это основываю? Во-первых, колония ухоженная, территорию нельзя так привести в порядок за один день, это не показуха к приезду комиссии. Посажены цветы, фонтан, прекрасный храм построен, есть батюшка, ответственный за этот храм, не менее двух раз в месяц бывает там и имеет возможность лично общаться с заключенными. Мы посмотрели условия их жизни, быта, в колонии идет смена старых деревянных окон на пластиковые, где-то уже заменены, где-то еще нет... Туалеты приведены в порядок, есть современные пластиковые душевые кабины... Честно скажу: когда в 1988-1989 годах служил в армии под Новосибирском, наши условия пребывания в казармах были на порядок хуже. И в плане столовой, и в плане бытовых условий. При этом мы не были осуждены... Трудности-то есть: еще не во всех бараках есть горячая вода, но в большинстве есть. Баня запущена, они туда ходят, в этом и сотрудники заинтересованы.
- А что другие заключенные думают о письме?
- Они прямо сказали: что это чистый пиар, и отмахнулись: типа, что о ней говорить? Она не нашла себя, она не принята тем обществом. Все это, конечно, удивительно. У меня такое ощущение, что Надеждой кто-то управляет, причем очень ловко... Есть ощущение, что она содержимое своего письма плохо знает...
http://www.kp.ru/daily/26138/3028125/

Члены Совета по правам человека (СПЧ) посетили мордовскую колонию, где отбывает срок участница панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова. На этой неделе она объявила голодовку, пожаловавшись на невыносимые условия содержания заключенных. Член СПЧ Илья Шаблинский, юрист и профессор ВШЭ, подтвердил большинство фактов, на которые указала Толоконникова в своем письме. Однако, по его словам, колония подготовилась к приезду правозащитников: после жалоб Толоконниковой администрация исправила ряд нарушений. Тем не менее большинство заключенных из-за страха отказываются рассказывать правозащитникам о порядках в колонии.
- В письме Надежды Толоконниковой можно выделить три блока жалоб. Первый связан с нарушением трудовых прав – это в общем и целом подтверждается. Они действительно работают больше восьми часов – от 11 до 14, потому что не могут уложиться в норму. Начальство докладывает руководству зоны, что сами заключенные заинтересованы в этом и радостно, добровольно выходят дорабатывать. Они устают, у них слишком высокая норма выработки костюмов для полиции. Я против этой потогонной рабской системы.
Два воскресенья из четырех объявляются рабочими по распоряжению руководства колонии, и начальник колонии честно об этом сказал, но заключенные говорят, что практически все воскресенья у них рабочие, потому что их вынуждают писать заявления об этом. Они хронически не высыпаются на самом деле. У Толоконниковой есть заключение врача, что ей нельзя работать за машиной по ряду причин, связанных с позвоночником. Машины старые, но их не хотят менять. У многих девушек проколоты пальцы, но никто не обращает внимания.
Далее, о системе наказаний. Надежда писала, что одна из женщин была оставлена на морозе в виде наказания. Я нашел эту женщину – у нее действительно ампутированы нога и пальцы рук. Она сказала, что ампутировали из-за закупорки сосудов, и отказалась отвечать на мои вопросы. «Потом, – сказала она, – когда выйду на волю, тогда скажу». Я сделал несколько фото.
Надежда также писала, что есть особый, третий отряд, где неугодных для администрации людей бьют. Наличие этого отряда подтвердили мне все заключенные, но получить от них подробную информацию один на один было очень трудно. Толоконникова порекомендовала мне конкретную женщину из третьего отряда, я с ней встретился, задал несколько вопросов, она послушала и только расплакалась.
Очень трудно получать правдивую информацию. Эти женщины крайне запуганы и держатся очень осторожно. Некоторые отказывались говорить устно, потому что начальник сидел в соседнем кабинете, и писали на листах – у меня сохранились эти листы. Были конкретные жалобы на избиения, но в соседней, второй колонии. В 14-й колонии могут побить только в так называемом «пресс-отряде», по части рукоприкладства руководства она никак не отличилась. А на соседнюю жаловались те, кого перевели.
В письме было и о бытовых трудностях. Это правда, но я вот что скажу: руководство колонии тоже читало письмо Толоконниковой, поэтому всю оставшуюся часть дня меня водили по разным отрядам, чтобы показать новые санузлы. То есть мне хотели сказать, что заключенные теперь не вынуждены бегать по нужде строем в один общий туалет. Только в сентябре были созданы новые кабинки и даже биде в некоторых отрядах – это правда, я видел их своими глазами. Но сами осужденные жаловались, что справлять большую нужду в здании отряда им запрещено, потому что там испорчена канализация. Они должны собираться группой по 5–10 человек и в сопровождении представителя администрации бежать в общий туалет. Это очень мучительно и унизительно.
Им теперь вроде бы не нужно отправляться в крохотную общую помывочную – это тоже как бы ответ на письмо Толоконниковой. Новую помывочную только-только построили, но я не мог проверить, насколько женщины действительно могут ею пользоваться. Многие жаловались на пищу – еда и мне показалась довольно скудной. Очень трудно передать атмосферу. В общем, это достаточно строгий режим. Из отряда в отряд перемещаться нельзя, а это элемент усиленного режима.
Толоконникова находится в помещении ШИЗО, там очень холодно. Ей принесли обогреватель при мне, и это позволяет ей находиться там в более-менее нормальных условиях. Форменная одежда в ШИЗО – легкое платье и трусы, у них даже бюстгальтер отнимают. Но Толоконникова одета не как штрафник, и обогреватель ей поставили, потому что СМИ подняли шум. Действительно, на сообщения СМИ администрация колонии реагирует, чего не было лет сорок назад уж точно. Она поставила важные вопросы и привлекла внимание к ситуации в женской колонии, а такая ситуация везде, не только в ИК-14. Быстро это не изменишь.
Она выглядит бледно, как человек, который голодает. Пока она в этом помещении, она не вправе среди дня даже садиться на постель. Но если она будет дальше голодать, ей точно придется лечь, а это сразу нарушение режима и помещение в настоящее ШИЗО. Это маленькое бетонное помещение, где можно сидеть только на узкой лавке, обитой железом. Это пытка холодом и неподвижностью. Мне бы не хотелось, чтобы она вела длительную голодовку. Она должна выдвинуть какое-то конкретное требование. Лучше искать какой-то компромисс и не портить себе здоровье, заработать язву желудка там очень просто.
slon.ru/russia/pravozashchitnik_o_zaklyuchennykh_ik_14_eti_zhenshchiny_kr...

Серьёзно? Ух какой заботливый проверяльщик к ней приехал....
Типо-помрёшь ты , Надежда не от сухой голодовки, а от язвы желудка...прободной наверняка....

Пишет Зоя Светова
Мила Дубровина написала в принципе очень правильно: мы все бросились кричать о том, что в наших лагерях беспредел только после письма Нади Толоконниковой, как будто бы раньше не замечали того, что там творится, хотя ровно о том же самом кричали и писали неизвестные никому заключенные, переживший похожий опыт. . Я много раз сталкивалась с подобными ситуациями, потому что сама , как правило, стараюсь по возможности писать о людях неизвестных, о тех, о ком никто не пишет.
Но в ситуации с Надей Толоконниковой меня сейчас волнует другая более страшная проблема. Сообщение о том, что ее поместили в медсанчасть колонии и заявление врача о том, что у нее "ужасное состояние" после пятидневной голодовки напугало меня тем, что Надю могут принудительно вывести из голодовку, что само по себе очень болезненно. А поскольку завтра суббота и к ней не пустят адвокатов, неизвестно, какое на нее будет оказано чудовищное давление за эти два дня- субботу и воскресенье. Мне кажется, что после такого публичного позора, который за эту неделю пережила наша тюремная система, ее цель: реабилитировать себя, в их понимании - это сломать Надю, заставить ее, по крайней мере, отказаться от голодовки, пообещав потом по тихому перевести ее в другую колонию или может быть оказав на нее физическое давление или припугнув, что будут кормить принудительно, что само по себе очень больно , унизительно и страшно. Как этому можно противостоять?

http://www.novayagazeta.ru/society/60227.html
Адвокат Надежды Толоконниковой Ирина Хрунова: «Ей на голову выливали кашу, она стояла одна против пятисот человек»
Адвокат Ирина Хрунова не знает, что в этот момент происходит с ее подзащитной и в каком она состоянии

— Сегодня (в субботу вечером) шестой день голодовки, объявленной Надеждой Толоконниковой. Что вам о ней известно?
— Если честно, я нахожусь в некоторой панике. Последний раз мы слышали Надю в четверг вечером. Она сообщила, что у нее проблемы со здоровьем. В пятницу ее перевели в медчасть. Я до сих пор не знаю, в связи с чем. С одной стороны, понимаю, что на шестой день голодовки состояние здоровья, скорее всего, действительно ухудшилось. С другой стороны, еще лучше понимаю: в колонии очень не нравилось, что Надя каждый день сообщает, что происходит внутри.
— То есть ее захотели изолировать, чтобы перекрыть информацию?
— Конечно! Вчера она не встретилась с мужем, сегодня уже не получается встреча с адвокатом, а колония отвечает: «…состояние здоровья осужденной не позволяет». А мы не можем проверить, так это или нет.
— Для тех, кто не читал ее письма: что означает «содержание в бесчеловечных условиях»? Пять часов сна, двенадцати-пятнадцатичасовой рабочий день, угнетение больных и ВИЧ-инфицированных, работающих рядом?
— Речь прежде всего о том, что любых больных, включая ВИЧ-инфицированных, заставляют работать на общих основаниях. Кстати, разрушим стереотип: на производстве, даже швейном, невозможно заразиться СПИДом, убеждены специалисты. Зато, несмотря на то что ВИЧ-больные плохо себя чувствуют, они работают наравне со здоровыми.
Распорядок у них не из легких. Если раньше мы с Надей всегда сговаривались, когда я к ней приеду, и она выбирала, первую или вторую смену, теперь такого нет. Все работают в одну смену.
— То есть не законных восемь часов, а больше?
— Но при этом колония исхитряется сделать их труд добровольным! Все ежедневно пишут заявления о том, что просят их выпустить на производство сверх 8 часов, потому что хотят еще немножко поработать. Пишут каждый день. И такая бумага является практически обязательной: не напишешь, будут большие проблемы. Само собой, при работе свыше 12 часов, хозяйственных делах и прочем на сон остается очень мало времени.
— Шьют они, как стало известно, полицейскую форму. Полицию, охраняющую режим, одевают при помощи рабского труда? «Беломорканал» наших дней?
— Во всяком случае, зарплата швей-заключенных, работающих по 12 часов без перерыва, не идет ни в какое сравнение с зарплатой на воле.
— Первая жалоба Толоконниковой на бесчеловечное обращение была подготовлена в мае? Что происходило в последние четыре месяца?
— На Надю надавили, и она отказалась от этих жалоб, они не были рассмотрены.
Ей на голову выливали кашу в столовой. Трудно представить, что чувствуешь, когда стоишь одна, напротив тебя 500 человек, и они все хотят твоей смерти… «Ты не представляешь, — сказала мне Надя, — какой уровень ненависти в воздухе». Она бы стерпела и это, но стали давить на женщин, с которыми она подружилась в заключении: одной влепили выговор — и тем поставили УДО под вопрос, вторую перевели в пресс-отряд, ее там пытались избить… И Надя отказалась от своих жалоб.
— Заключенные не хотят понимать, что она борется и за них?
— Кто-то совсем не понимает, кто-то считает ее выскочкой, кто-то понимает, но думает, что за ней стоят адвокаты, общественность, ее в любой момент переведут, а они останутся в этом аду.
— Со времен ГУЛАГа такие люди, как Хасис — убийца Стаса Маркелова и Насти Бабуровой, являлись опорой режима. Теперь российское государство берет убийц в помощники?
— Да, она убийца. Да, она отбывает приговор. Но в глазах государства Надя и Хасис находятся в одинаковом положении: обе являются осужденными по приговору суда. Их статьи не играют роли. Да, у Нади два года, а у Хасис восемнадцать, да, у Нади статья тяжкая, а у Хасис особо тяжкая, но их содержат в одном исправительном учреждении. Хасис стала играть важную роль в том, что происходит с Толоконниковой.
И то, что опубликовано постановление СК, где есть ссылка на Хасис, меня не удивляет. А почему Хасис не может играть на стороне государства?! Ей сидеть еще 14 лет, и она хочет заслужить УДО, сократить свой срок за убийство.
— Мордовские колонии известны пыточными условиями, там травили людей собаками, забивали насмерть.
— Могу сказать одно: я верю Наде, верю тому, что она рассказывает о том, что там происходит.
Я не политик, я всего лишь адвокат. Надя не хотела конфликтов, пыталась наладить отношения с администрацией колонии, хотела показать колонии, что ее цель — спокойно досидеть, ни с кем не воевать, но колония не понимала и продолжала на нее давить. Руками других осужденных.
— Ваши ближайшие действия?
— Мы инициировали несколько проверок. Сейчас ожидается большой доклад Совета по правам человека при президенте. Члены совета разошлись во мнениях, каждый будет высказывать свое. Каннабис считает, что да, есть проблемы, но они не настолько существенны, как пишет в своем письме Надя. Их надо устранять, но на законодательном уровне. Мысловский, как выяснилось, бывший следователь Генпрокураторы, говорит, что все, что написала Толоконникова, бред сивой кобылы, все отлично, она в суперколонии. Еще один член совета по фамилии Шаблинский, радикально встал на сторону Нади, говорит, что видел запуганных, плачущих женщин. Каково будет мнение Елены Масюк, не знаю. Еще идет проверка ФСИН. Еще у Нади были два сотрудника аппарата Лукина.
— Нашим государством целиком управляют мужчины. С их помощью выстроена система, которая нас переносит во времена инквизиции…
— Те, кто отшивают госзаказы за счет женщин-заключенных, ворочают миллиардами. Мы должны понимать, что среди женщин, которые там находятся, есть чьи-то матери, чьи-то жены. Но очень часто бывает, что их никто не ждет. Что они никому не нужны. Что их никто не защищает. Как наше общество будет формироваться в условиях этого тотального рабства и тотальной злобы — зависит сейчас и от нас.
— Почему государство так боится Надю Толоконникову?
— Оно боится и Марию Алехину. Эти фигурантки не вписываются в общий контекст. Они — исключительные осужденные. Первая причина —образованные. Вторая — уровень развития. Третья — жизненная позиция. Четвертая — возможность воспользоваться адвокатом. Потому что, как правильно написала Надя, — для всех из зоны нет выхода. Нет писем, жалоб; осужденные находятся в полной власти колонии? В том случае, если начальник — человек, все в порядке, как сейчас у Алехиной. Все письма Маши доходят до меня. У Нади не так. В ее колонии приговор отсекает от жизни. Толоконникову боятся потому, что она может крикнуть на весь мир — и, надеюсь, ее услышат.
— Ваша главная цель сегодня?
— Перевести Надю в другую колонию. Потому что о ее безопасности в этой колонии не может быть речи теперь никогда. Даже если все затихнет и нам скажут: конфликт исчерпан, Толоконникова выходит в отряд, все улыбаются, она работает всего восемь часов, — но я все равно не уверена, что за время отсидки, которое осталось, с ней ничего не случится.
Я буду продолжать отстаивать позицию Нади различными способами: ходатайствами, жалобами. Надо будет — пойдем в суд. Стратегия будет вырабатываться в ходе событий, мы не знаем, что скажет Следственный комитет, не знаем, что скажет прокуратура.
— Назовите имена людей, которые вызывают наибольшие опасения.
— В первую очередь замначальника колонии Куприянов, который угрожал ей лично. А еще она назвала несколько приближенных к администрации осужденных, в том числе и Хасис.
Хасис - активистка хренова рассказывает во всех интервью, как им всем хорошо живётся, а "Надька пиарицца". Быстро она сдулась боевичка хуева

Вот чо нашла
http://blogs.germany.ru/682882/10530288.html?arch=yes

Мы все пугали ребят-”запутинцев”: “Вот придет ГУЛАГ – тогда поймете, что такое “несменяемая “лучшая в мире” власть”! А он, ГУЛАГ, и не уходил никуда. Как ломал души, судьбы, достоинство людей тогда, в 37-м, так и по сей день ломает.
“Наказание в виде запрета на вход в барак до отбоя, применяемое в любое время года, привело к тому, что одна из женщин отморозила себе руки и ноги, из-за чего конечности пришлось ампутировать”… Это уже не из письма Толоконниковой о буднях женской зоны “общего режима”. Это уже из рассказа профессора кафедры конституционного и муниципального права факультета права Высшей школы экономики Ильи Шаблинского, который вместе с другими членами Совета по Правам Человека выехал на проверку письма Надежды Толоконниковой в Мордовию.
Женщину держали на холоде до полного обморожения. Не по служебной необходимости, не в результате чрезвычайного происшествия или “форсмажора”. А просто для того, чтобы помучать. Что вы там о фашистах рассказывали? Сегодня, на втором десятилетии 21 века, в мирное, вроде бы, время, в стране, главари которой из штанов выпрыгивают, чтобы их признали “цивилизованными”, садисты в погонах заморозили женщину, спровоцировали ампутацию конечностей… И что? Никто не наказан. Не уволен. Никто даже не застрелился от стыда и боли! Никто не ужасается, общество не бьет в колокол и не требует возмездия палачам… Подумаешь – какой-то тетке конечности отрезали. Зато зарплату не задерживают, как в 90-х, оклады повышают, если нефть выше 100 баксов за баррель, и импортной жратвы навалом… Живи – не хочу.
“Я лично побеседовал с одной из их предполагаемых жертв. Говорить она отказалась, закрывала лицо руками, но на бейдже у нее была желтая полоса — попытка суицида… Сохранившая признаки женской красоты и достоинства, но вся седая, она больше всего боится потерять зубы — один ей уже выбили, а в ноябре ей выходить на волю”…
Россия. 21-й век. НАСА доложило о готовности к захвату целого астероида для транспортировки его на Землю, для изучения астрофизиками. Думаю, после путинской реформы РАН и обнародования письма Надежды Толоконниковой астрофизиков у американцев прибавится…
Мне становится очень неловко за себя, за те нехорошие желания, которые у меня возникают, когда я читаю в Интернете комментарии бравых “запутинцев” о том, что “Толоконникова нашла выгодный способ сделать себе пиар”, “Женщине, которая трахалась в музее, может поверить только дебил” и “Ей нужен был любой, даже придуманный повод для голодовки, лишь бы обратить на себя внимание”. Мне страшно представить, что у этих людей в голове. Я не идеалист, и понимаю, что в любом обществе есть маньяки, садисты, моральные уроды, выродки с вывернутой наизнанку системой ценностей, для которых хорошо то, что для нормальных людей – плохо. Но когда их такое количество, хочется собрать манатки и свалить куда подальше. Без разницы. Лишь бы быть поближе к настоящим русским людям, уехавшим отсюда после большевистского переворота, и подальше от этого сплоченного вокруг своего вождя “боевого люмпен-электората”, который мне очень напоминает безликую массу зэков, готовую по первому слову пахана разорвать любого. Даже не интересуясь тем, в чем он, собственно, виноват.
“Критическая масса дерьма чревата взрывом”, – писал мой любимый писатель Михаил Анчаров. И глядя на эту “критическую массу” влюбленных в Сталина и Путина воцерковленных и регулярно постящихся “патриотов ГУЛАГа”, я с ужасом представляю, каким смердящим будет взрыв, когда эта перенасыщенная ненавистью куча дерьма, наконец, рванет…
“Толоконникова пиарится”. “Она в музее трахалась и в церкви плясала, она свое заслужила”. И неважно, что сегодня в России женщин забивают до смерти и хоронят без экспертизы с липовым диагнозом “инсульт”. Неважно, что их заставляют работать по 16 часов в сутки без выходных. Неважно, что среди наказаний в ходу такие, как запрет на питье воды, запрет на посещение туалета и работа весь день полностью обнаженной. На радость вертухаям. В каком, интересно, кодексе прописаны такие меры наказания? “Запутинцам” неважно, что режим, обеспечивший им ежедневную миску еды, калечит и убивает других. “Пока палка попадает по чужой голове, для меня палки не существует”… А все зло, разумеется, от США, пидарасов и жидов. Уничтожить их в одночасье – и настала бы Вечная “запутинская” Благодать… Ибо нет на свете других врагов и проблем. Только Госдеп, гомики и евреи. ДА! И еще “оранжевая чума”, выходящая на площади с идиотскими требованиями “Не врать и не воровать”. Как же не воровать? “А как же я харчеваться буду”?© Этих тоже – к ногтю. В “лагерную пыль”. В асфальт. В дерьмо. У России – “особый путь”. “Самоуничтожение” называется…
Да, кстати! Гражданин начальник-президент, так что там насчет амнистии политзекам? Сжалитесь над “лагерной пылью”, или – по привычке, в расход? “Бабы новых нарожают” – так, кажется, у чекистов говорят? Хотя о чем это я – у нас же, по заключению руководителя Вашей Администрации, политзеков не существует… Ни одного. Вообще. Все сплошь уголовники… Сегодня даже Навальный и Немцов – уголовники. Никакой политики, господа. Чистая “уголовка”…
Знаете, а я Путина не особо и осуждаю. Он сам себя в угол загнал, и прекрасно понимает, что ему светит, как только он лишится президентской неприкосновенности и в стране начнет восстанавливаться законность и порядок. Он – не Ельцин, пожизненного иммунитета от судебной ответственности ему никто не предоставит, ибо нет в Конституции такой “политической загогулины”, как “пожизненный иммунитет”. Нет и быть не может. У него просто выхода другого нет, как за власть держаться любой ценой и до самого конца. Так что его позиция ясна. Я осуждаю тех, кто помогает ему это делать и закрывает глаза на ежедневное умирание страны и общества на наших глазах. “В режиме реального времени”. Тех, кто на упреки в сторону власти начинает перечислять, сколько детских поликлиник построили в Чечне и насколько выросла зарплата учителей по сравнению с 1991-м годом. Я осуждаю тех, кто аплодирует Кургиняну, находит поводы для оправдания Сердюкова и “голосует сердцем”. А не головой. А ведь сейчас уже даже не о глобальной коррупции и не о власти уголовников речь, а о простом, о житейском – о том, чтобы вспомнить, что мы – мужики в конце концов, и надо элементарно защитить женщин. Простых российских теток, над которыми безнаказанно глумятся штатные высокооплачиваемые садисты. Но даже на это не способны бравые “запутинцы”. “На зоне невинных нет!” – пишут они на своих красно-коричневых форумах. И то, что эти женщины – заключенные, освобождает совесть “запутинцев” и позволяет им поддерживать любой произвол в отношении попавшего за решетку человека. Поэтому я утверждаю – пытает и увечит людей не столько Путин и его опричники, сколько поддерживающий сегодняшнюю власть избиратель. За спиной каждого садиста в форме стоит учитель, который “не мог проголосовать иначе”, рабочий “Уралвагонзавода”, который в кои-то веки стал зарплату вовремя получать, инспектор ГАИ, которому оклад повысили и квартира замаячила в недалекой перспективе… Все они, променяв свой голос на нехитрые “ништяки”, похлопали по плечу мордовского садиста и сказали ему: “Продолжай в том же духе. Зона – не санаторий! Мы – с тобой. Поддержим. Вдарь-ка ей с ноги по пузу еще разок!” Без массовой поддержки власти и мордовский беспредел был бы невозможен.
И последнее. Сложно ждать нормальной человеческой реакции на письмо Толоконниковой от людей, считающих лозунг “Не врать и не воровать!” вражеским. Но “запутинцы” ведь так любят рассуждать о плачевной российской демографии, когда оправдывают заселение России гастарбайтерами и кавказцами! Так как же в этом случае можно не понимать того, что даже после выхода выживших (кто сумеет выжить, конечно) женщин из путинских застенков на, условно говоря, “свободу”, от них нельзя будет требовать самого простого и естественного для женщины дела – рождения детей? Пройдя через ад, эти женщины будут знать, что в будущем их ребенку предстоит стать либо вертухаем-мучителем и пособником режима, либо бесправной “лагерной пылью”. Третьего не дано. Хотя нет – он еще может стать “пятой колонной”, “оранжевой чумой”, но это, по сути – кандидаты в “лагерную пыль”… Иных градаций тоталитарные общества просто не знают. Сколько нерожденных детей не досчитается Россия в результате “одобрямса” электората власти – им не интересно. Они будут только упрекать этих женщин за то, что они мало рожают. А вот у меня обвинить язык не повернется. Совершенно не представляю, как можно дать начало новой жизни, зная, на что ты обрекаешь будущего человека. Никакая мать не захочет своему ребенку того, что предложила ей Родина в качестве “бонуса” к российскому паспорту, и что она познала на собственной шкуре. В полной мере.
Интервью профессора И.Шаблинского

Увидела у Божены http://becky-sharpe.livejournal.com/

Карнавал за Pussy Riot

Голодовка Надежды Толоконниковой стала поводом для общественных акций в поддержку осужденных участниц группы Pussy Riot в самых разных странах мира.
Международная правозащитная организация Human Rights Watch в специальном обращении потребовала от российских властей немедленной проверки деятельности администрации колонии, в которой содержится участница Pussy Riot. "Власти не должны ограничиваться только решением вопроса о переводе Толоконниковой в другое место отбытия наказания, – считает представитель HRW в Москве Татьяна Локшина. – Толоконникову следует освободить. Должны быть проверены действия администрации и приняты меры по ликвидации нарушений".

Французская общественная группа Russie Libertes в связи с голодовкой Толоконниковой обратилась в Совет Европы с требованием проверить действия российских властей на предмет их соответствия европейскому законодательству о гуманном обращении с заключенными и конвенциям против пыток. Говорит президент Russie Libertes Алексей Прокопьев:
– Прочитав письмо Надежды Толоконниковой, в котором она описывает условия содержания заключенных в колониях в Мордовии, мы решили не оставаться равнодушными. Если то, о чем рассказывает Толоконникова, – правда, а не​верить ей нет оснований – то это означает только одно: нарушаются многие правила внутреннего законодательства, но также и конвенции Совета Европы, членом которого является Россия. Поэтому мы немедленно составили обращение в Совет Европы с тем, чтобы соответствующий комитет по контролю за содержанием заключенных в пенитенциарных учреждениях проверил эту колонию в Мордовии. Надеемся на скорейший ответ от Совета Европы. Необходимо, чтобы инспекторы этой организации посетили как можно быстрее эту колонию, в которой, по словам Надежды Толоконниковой, творится что-то просто абсолютно чудовищное. Мы готовим очередную акцию в поддержку политических заключенных в России, в том числе участниц Pussy Riot. Наша последняя акция в поддержку девушек из этой группы прошла в августе, в годовщину вынесения приговора. В конце октября в Париже состоится большой форум-концерт, посвященный вопросам свободы и соблюдения прав человека в России.

В Прагу в минувшую субботу представители неправительственных и левых политических организаций провели карнавал в поддержку "российских анархо-феминисток Pussy Riot".

http://www.svoboda.org/content/article/25122259.html

Не подумайте, что это мент. Это знаменитый (как оказалось) актёр театра и кино, сценарист и писатель, автор бестселлера "Железный прапор" Андрей Негривода. Он так знаменит, что я робко даю ссылку на Википедию:
ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D0%B3%D1%80%D0%B8%D0%B2%D0%BE%D0%B4%D0...
А вот его сегодняшний комментарий у меня на стене по поводу Нади Толоконниковой:
"Малолетние инфантильные девочки-имбецилы, которые понимают, что ничего из себя не представляют ни толкового, ни полезного, хотели обратить на себя внимание! А как это сделать, если мозгов нет? Да только так - по безмозглому, мерзко и противно! Сначала трахаться толпой в музее, не просто при народе, а при детях, да ещё одна из этих макак была беременна на 8 месяце! КЛАСС!!! СУПЕР классная картинка для детей! СУПЕР УМНАЯ акция протеста! Уже тогда надо было сажать!!! Пожурили, простили, а эти фуфлыжницы подумали что им всё дозволено! А когда взяли за жабры начали на жалость давить? А когда в душу православным гадили не вспомнили о Законе, о нормах морали? Нет? Думали, что их за оригинальность в попы будут в засос целовать? А чего ж тогда не в мечеть пошли? Ну раз думали, что всё можно! Или стремновато? А своим насрать - самое милое дело? МАЛО!!! МАЛО ДАЛИ!!! ЛЕТ 10 НАДО БЫЛО!!! И КОЛНИИ СТРОГО РЕЖИМА!!! И К ТЕМ ЗЭКУШКАМ, КОТОРЫЕ ВЕРУЮЩИЕ ПОСАДИТЬ!!! ЧТО БЫ ЖИЗНЬ В КОПЕЕЧКУ ПОКАЗАЛАСЬ!!! В ОБИЖЕНКУ, ПОД ШКОНКОЙ СПАТЬ!!! От тогда мозг наконец-то и вырастит до размеров, когда им эта макака начнёт хоть как-то и что-то думать, прежде чем изгаляться!!! Мразь поганая!!!"
http://www.facebook.com/Ooo.Romanova/posts/652542714779972
"Которые верующие" видимо особо опасны вблизи пищеблока

http://www.facebook.com/elena.chekalova
Елена Чекалова пишет
Я очень давно знаю члена Совета по правам человека Елену Масюк, очень ее уважаю, доверяю ей. Она одна из тех, кто составил опубликованный в Новой газете отчет о посещении колонии, где сидит Надя Толоконникова. Здесь же подробное интервью, которое Елена Масюк взяла и Надежды. Это очень обширный, подробный и тяжелейший материал. Увы все правда: мы живем в стране ГУЛАГа. Я прочитала "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына, когда училась в 10-м классе. Тогда это был самиздат на папиросной бумаге. Помню, что плакала несколько суток, и родители страшно сожалели, что позволили мне прочесть. "Архипилаг" перевернул мои представления о жизни. Мой отец был антисоветчиком, его исключали из партии, в которую он вступил на войне, несколько раз выгоняли с работы. Потом наступали оттепели, ему становилось легче жить. Он считал, что существование ГУЛАГа связано исключительно с коммунистической идеологией. Когда СССР перестал существовать, он сказал: все больше ГУЛАГа нет. Умирая, в больнице семь лет назад он сказал, что счастлив за прожитую жизнь, что она была не напрасно, что да, все непросто, но ведь ГУЛАГа нет - и это главное. Папа, дорогой мой, как же ты..ГУЛАГ жив и мы, все мы своей подлой бессловесностью помогаем ему процветать и здравствовать. Нет, сегодня точно не надо никаких рецептов. Плачу, как в 10-м классе. Неужели и наше поколение умрет, а он будет жить?

В Европарламенте вчера была бурная дискуссия по России. Консерваторы организовали слушания по ситуации с правами человека в нашей стране, на которые в числе российских спикеров пригласили и меня. Оппонировать нам пришел пропутинский евродепутат из Латвии Александр Мирский. Я едва удержал Чирикову, чтобы она в него не вцепилась.
Впрочем, начиналось все относительно мирно. Владимир Кара-Мурза перечислил многочисленные уголовные дела против оппозиции и предложил западным лидерам поставить Путину условие: они приедут в на олимпиаду в Сочи только в случае освобождения политзаключенных. Женя Чирикова подробно рассказала про арест активистов #Greenpeace. Олег Кашин в своем выступлении обратил внимание, что Восточная Европа гораздо менее лояльна Путину, «потому что помнит советские танки в своих городах».
Я говорил о том, что попытки европейцев найти с компромисс с Путиным воспринимаются им как слабость. Обратный пример Лукашенко, чья экономика полностью зависит от России, но который при этом ведет с Путиным жесткий диалог, арестовывает топ-менеджера Уралкалия — и заставляет с собой считаться. Европейцы же напротив — до сих пор не могут принять «Закон Магнитского» и позорно отмалчиваются по поводу ареста своих же сограждан из #Greenpeace.
Лихо обострил дискуссию бывший президент Литвы Витаутас Ландсбергис, который охарактеризовал отношения Путина и ЕС фразой «этот чекист просто пихает Европу в задницу».
А вот депутат Александр Мирский, напротив, вылизал Путину всю задницу. #PussyRiot он предложил радоваться что их посадили, а не растерзали толпой, приведя в качестве аргумента цитату певицы Ваенги: «Попробовали бы они в мечети станцевать!» За Навального, по его мнению, мало кто голосовал — так ему сказала живущая в Выхино теща. Ну и так далее — самые оголтелые едросы курят в сторонке по сравнению с тем, что нес этот Мирский.
В финале дискуссии я предложил европейцам определиться, что для них является приоритетом. Ценности — тогда хотя бы «закон Магнитского». Или сотрудничество с Газпромом — тогда не морочьте голову красивой риторикой о правах человека.
http://www.facebook.com/yashin.ilya/posts/570354423018207

Международный день солидарности с Надеждой Толоконниковой
Мы объявляем 6-7 октября, воскресенье и понедельник, Международным днями солидарности с Надеждой Толоконниковой.
Акции в поддержку Толокно пройдут в Республике Мордовия, Москве и других городах России и мира. Начало — в 14:00.
Мы требуем допустить к Наде защитников и обеспечить ей доступ к телефонным звонкам, а также выполнить следующие требования голодовки:
Адекватное расследование условий содержания осужденных женщин в ИК-14;
Безопасность и отсутствие психологического давления в отношении осужденных женщин, давших показания о ситуации в ИК-14;
Перевод Нади в другую колонию из ИК-14, согласно донесенному до нее обещанию ФСИН России.

http://pussy-riot.info/blog/2013/10/2/solidarnost-s-nadi

Проходная больничного лагеря Нади

Пусть Толоконникова не жалуется, она на квартиры в Майами работает
http://navalny.livejournal.com/

Да, спасибо! Я уже давала ссылку выше, сейчас разверну
Итак Навальный пишет
Пусть Толоконникова не жалуется, она на квартиры в Майами работает
( недеюсь, даже самой безмозглой ТП понятно, что это сарказм http://groups.germany.ru/showmessage.pl?Number=24947491&Board=52370)
Вы конечно читали открытое письмо Надежды Толоконниковой, находящейся сейчас в мордовской ИК-14. Если ещё нет, то обязательно почитайте - потрясающей силы документ.
Много чего можно обсудить из того, что там написано, но я хочу сейчас поговорить всего об её одной строчке:
"Так, в июне 2013 года моя зарплата составила 29 (двадцать девять!) рублей. При этом в день бригада отшивает 150 полицейских костюмов. Куда идут деньги, полученные за них?".
Двадцать девять рублей в месяц. При работе без выходных. По 16-17 часов в сутки.
Понятно, что зэчки - это не обычные рабочие, а труд в колониях всё-таки принудительный.
Однако, это не должно означать фактической легализации рабского труда и прекращения действия Трудового Кодекса.
Вся моя бригада в швейном цехе работает по 16-17 часов в день. С 7.30 до 0.30. Сон — в лучшем случае часа четыре в день. Выходной случается раз в полтора месяца. Почти все воскресенья — рабочие. Осужденные пишут заявления на выход на работу в выходной с формулировкой «по собственному желанию». На деле, конечно, никакого желания нет. Но эти заявления пишутся в приказном порядке по требованию начальства и зэчек, транслирующих волю начальства.
Осужденная Муртазалиева, отбывавшая срок в соседней ИК-13, так описывает свой "труд" совершенно аналогично:
Промзона — обветшалое здание, рассыпающееся со всех сторон. Там три участка, три швейные ленты — с двух сторон стоят 15–20 старых машинок. Между ними — длинный железный стол. Над столом — лампы. Пол сложен из прогнивших деревянных досок: всегда было страшно, что можно провалиться под пол, сломать ногу или разбить голову.
В щели этих деревянных полов падали ножницы, нам приходилось вскрывать гнилые доски и вытаскивать их оттуда. Правила такие, что, пока не будет сдан весь инструмент, полученный на бригаду, мы не можем покинуть швейную фабрику, даже если придется сидеть до утра. Бывали случаи, когда осужденные, которые желали нам насолить, воровали ножницы и выкидывали их на улицу или в туалет. Тогда мы часами ждали, пока нас выведут с работы и пока начальник колонии соизволит нас простить. Антисанитария, протекающая крыша, неработающая вентиляция, отсутствие элементарных условий работы… На этой же территории стоял раскройный цех, где кроили одежду. Мы шили все — от камуфляжной формы до варежек и ватных телогреек. Если увидите в магазине продукцию с лейблом «Восток-Сервис» или «Сириус», знайте: ее шьют зэчки в Мордовии.
...
За десять дней новенькая обязана научиться шить и выдавать норму — 200 единиц, что за восемь часов делает очень хорошая швея. Это означает, что шансы вновь прибывшей заключенной сведены к нулю, да и десять дней на обучение никакая бригадирша ей не даст. Если же за два-три дня новенькая не научится шить, ее очень быстро научат заключенные. Все очень просто: через несколько дней бригадирша начнет кричать на нее, станет обзывать ее последними матерными словами. Если же новенькая не поймет, за дело возьмется либо сама бригадирша, либо ее «шестерки». Они отведут новенькую в бендяк (помещение, где хранится готовая продукция). Там ее изобьют, доходчиво объяснив, как нужно шить. Жаловаться куда-либо бесполезно.

Выглядит недурно.
Вот, например, костюм полицейского стоит 2.500 руб.
В день бригада пошивает 150 костюмов, в месяц получается 4500 костюмов (работают без выходных), каждый по несколько тысяч рублей. При этом человек, который шьет эту форму получает 29 рублей в месяц.
Что же за удивительные люди наладили такой высокомаржинальный бизнес мечты?
Встречайте этот самый холдинг "Восток-Сервис" — крупнейший частный заказчик мордовских лагерей.И его владельца Владимира Александровича Головнёва, которому (через ЗАО "Перспектива") принадлежит 90% холдинга.

http://i.imgur.com/q5Y1Rvz.png

Замечательный предприниматель, член "Единой России" (ну а как без этого), депутат госдумы (2007-2011). Хотел избраться и в этот раз, но не прошёл.
Как и положено члену "Единой России", Владимир Александрович Головнёв ужасно патриотичен и у него куча наград:

Удостоен званий "Почетный гражданин г. Владивостока", "Почетный работник текстильной и легкой промышленности", Заслуженный предприниматель России". Награжден почетной общественной наградой "Звезда российского менеджмента-2005" и премией "Национальное величие", орденом "Меценат России" Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка.
Кого же ещё награждать премией "Национальное величие", как не предпринимателя, построившего бизнес на рабском труде и вступившего в "Единую Россию".
Ну теперь давайте посмотрим, куда же вкладывает деньги этот замечательный патриот, единоросс и "национальный величий".
Вновь, как и со стариком Пехтиным, мы очень далеко от Магадана.
В американском штате Флорида:В июне 2003 Иветта Головнева, жена (вот она в учредителях одной из компаний холдинга своего мужа) почетного гражданина Владивостока, лауреата ордена Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка и будущего депутата госдумы Владимира Головнева, покупает апартаменты по адресу 18911 Collins Ave, North Miami Beach, Florida за $518.900.

Неплохой домик прямо на берегу океана. В Мордовии таких нет.
В апреле 2004 Иветта Головнева уже вместе со своим мужем покупает за $829.000 вторую квартиру в этом доме.
В декабре 2005 Иветта Головнева продает за $980.000 первую квартиру, которую купила в июне 2003.
В январе Головнева покупает за 1 миллион 275 тысяч долларов квартиру в жилом комплексе Ocean Four Condo по адресу 17201 Collins Avenue, Sunny Isles Beach, Florida.

Как-то тотально не верят патриоты супруги Головнёвы в будущее российского рынка.
Всё вкладывают и вкладывают в эти отпратительные США, которые вот-вот обанкротятся (как нам любят рассказать на Первом канале).
В 2010 году, поднимающаяся волна госпатриотизма заставила супругов немного застесняться своей зарубежной недвижимости.
Если вы думаете, что они его продали, купив себе домик в Мордовии или, хотя бы, на Рублёвке, то ошибаетесь.
Человек, который нашёл рабочих обслуживающих его бищзнес за 29 рублей в месяц очень находчив:
и в 27 декабря 2010 года обе квартиры Головневых (раз, два) уступаются компании Step L.L.C., которая принадлежит нашей старой знакомой
читать далее http://navalny.livejournal.com/

Россия, ты одурела!
Разместив пост о том, обязательно ли издеваться над заключенными, я поместил аналогичный опрос на Макспарке. Результат лично меня просто шокировал: из почти 2 тысяч опрошенных 20% (двадцать процентов, пятая часть) ратует за пытки и издевательства над заключенными!!!
Полюс почти 10% (десятая часть), так сказать, «затруднились с ответом». То есть считают, что пытать и издеваться вообще-то не хорошо, но это смотря над кем… Над некоторыми надо издеваться…
Причем, сами комментарии – под стать результатов опроса. Вот только некоторые (наиболее литературные) цитаты (с сохранением орфографии):
Очень хочется пожелать, чтобы вашего ребёнка изнасиловали и убили, чтобы ваша мать попала под колёса пьяного водителя, чтобы вашего брата сделали убогим за бутылку дорогого пива, и т.п. А вас заставить поить, кормить, убирать, одевать тех, кто это совершил. Хорошо бы выпустить этих преступников по УДО, чтобы они ещё раз совершили то, за что сидели только уже не у вас (хотя почему бы нет), а у тех, кто так о них печётся.
Боли вам защитнички, боли и как можно горше!!!
К осуждённым по некоторым статьям надо применять! Правда только регулярно- по строго утверждённому графику!
Если в камере есть все удобства и блага общества, тогда зачем мне на гражданке зарабатывать это все своим горбом??? Проще совершить преступление и жить в свое удовольствие… Бесплатный интернет и все телевизионные каналы и зачем мне тогда вообще выходить на свободу и зарабатывать на это… Некоторым тюрьмам запада и условиям комфорта могут позавидовать рабочие и пенсионеры России… Так может ну ее…. такую свободу и дружно пойдем посидим с комфортом в Европе, где за нас все будут делать и попку подмывать и кормить по человечески, раз 5 в день
Тюрьма без пыток — как солдат без пайка.
если физических , моральных страданий-а так же мерзкой бытовухи-в российских тюрьмах не будет-тогда-властям нечем будет пугать народишко
Может их отправлять на канары для восстановления сил ,что бы после освобождения по новой убивать ,грабить,насиловать.Вы этого хотите?!
жёсткие требования к выполнению распорядка — это приучение к дисциплине
Давно известно, что в Россия испокон веков основной жизненный приоритет не то, чтобы тебе было хорошо, а чтобы соседу было хуже, чем тебе.
И это пятая часть полностью оскотинившихся людей… И это среди вполне грамотного, компьютеризированного и интернетизированного населения России…
Мне могут возразить: так ведь больше двух третей опрошенных высказались категорически против пыток – так что, все нормально, большинство людей нормальны. Чего ж ты так разошелся?
Увы!
...
вот эта группа садистов с рабской психологией и есть то самое «лицо России»!
При этом повторюсь: опрос производился среди достаточно продвинутой части россиян, которые умеют пользоваться компьютером и Интернетом, которые считают себя культурными и образованными. О том, какой результат будет среди остальной части «россиянцев» лично я стараюсь не думать…
Так вот что я скажу. Россия, ты одурела!
Впрочем, и это неверно. Кто ты, Россия? Теперь скажу однозначно: Россия – страна рабов и чикатил.
Этим людям сам факт лишения человека СВОБОДЫ наказанием не кажется. Раб – он везде раб: и в тюрьме, и на так называемой «воле».
То есть, лишение свободы, права жить так, как человеку хочется, право самому решать – что делать, куда ходить, чем заниматься, какой распорядок себе назначать – наказанием не кажется. По одной причине: россиянцы – нация рабов.
Вы, россияне, привыкли, что за вас все решают. Решают, где вам жить, как думать, чем заниматься, во что верить, что делать, на что оскорбляться. А сами – ни-ни.
Психология типичного раба.
Вы – натуральные рабы, россиянцы.
Но отсюда следует и другое. Лишение СВОБОДЫ, поражение в правах для вас не наказание. Как для типичного раба для вас наказание только физические мучения.
Отсюда следует, что Россия – страна чикатил.
Тут давеча проходил опрос о символе России. Мол, мечеть в Грозном, кремль в Коломне, Родина-мать в Волгограде. Да фигня это все! Чикатило – вот ваш символ. Вот ваше национальное достояние, ваш герб, ваш логотип, ваш образ – кушайте его с кашей!

И когда очередной россиюк начинает мне нести пургу на тему особой роли России, я вынужден отныне с ним согласиться. И в самом деле, у России – особая роль: служить для всего мира пугалом. Именно вот эта Руссохерия является скопищем садистов и рабов.
Большинство россиян ненавидят Путина. Но при чем тут конкретно Путин-Шмутин? Вы не наёмного менеджера выбираете – вы господина себе выбираете, того, который вам даст пайку пожирнее.
Но именно даст, дарует. Вы жаждете, чтобы вам ваши права даровали из милости. Если взамен ваш господин (старый или новый – без разницы) отберет у вас СВОБОДУ – вас это вполне устроит…
Именно этого и жаждет любой раб: чтобы хозяин дал пайку посытнее, работы поменьше и безопасность. Если жрачка нормальная, работенка не пыльная, житуха безопасная – сам рабский статус такого раба не волнует и не напрягает.
А вот наказание для раба – это избиения, пытки, но не лишение СВОБОДЫ. Потому что свободы у раба и так нет. И вы за нее не боретесь.
«Если между свободой и безопасностью народ выбирает безопасность, в конечном итоге он теряет и то и другое»
Это сказал великий Бенджамен Франклин более 200 лет назад. Но это про вас, россияне.
Вы сейчас с утроенной энергией гордитесь прошлым. Но это потому что ни настоящего, ни будущего у вас нет. Потому что у раба нет ни настоящего, ни будущего.
Откровенно говоря, жаль мне вас, россияне. Ибо участь ваша – историческая помойка, куда отправляется все дерьмо.
Постскриптум
Вы злитесь, русские люди? Вы считаете себя оскорбленными? Вы не согласны с постом?
Вы считаете, что вы не такие? Так докажите же это, черт возьми!
Придумайте что-либо посущественнее старой песни про виноватых во всем жидомасонов, геев, атеистов, кощунников, мигрантов, Госдеп США и марсиан!
Не евреи, виноваты в ваших бедах. Не геи, не атеисты, не мигранты и не инопланетяне ваши главные враги. Уберите к чертовой матери свои комплексы о происках злых сил!
Главный ваш враг – враг страшный и безжалостный – этот тот трусливый раб, который сидит у вас в голове!
Выдавите из себя раба! Убейте раба у себя в голове! Объединитесь! Осознайте себя людьми!
Барану нет дела до другого барана. Но представителю народа есть дело до другого представителя народа. «Один за всех и все за одного» — вот что такое народ.
Именно этим народ отличается от стада. Осознайте себя народом.
Осознайте себя оскорбленными! И не потому, что кто-то сказал вам правду в глаза. А потому что вы сами – слышите, сами! – осознали, что СВОБОДА вам нужна как воздух. И худшее оскорбление – это не пляски на амвоне, а попытка отобрать у вас ваши законные права!
Осознайте, что намного важнее безопасности и жирной пайки право САМОМУ определять свой образ жизни. Осознайте, что избранный глава государства суть лишь нанятый вами менеджер, а вовсе не царь.
Как это сделать? Вам все уже было сказано. Напрягите мозги, мать вашу!
И если до вас и это не доходит, то это означает, что у вас нет не только свободы, но и мозгов.
http://yuriblog.ru/?p=10831
ППКС!

Сегодня 13ЫЙ ДЕНЬ блокады Толокно - 13 дней без звонков и без свиданий с адвокатом. Информации от Нади нет вообще никакой.
Сегодня 2ой день агиткубов в Мордовлаге. Количество кубов в Мордовии будет расти по лагерям пока блокада Нади в больничной тюрьме ЛПУ-21 продолжается.

А.ТРОИЦКИЙ – Да, вот, вы, Ирина, сказали, про Анну Политковскую, что это национальная героиня.Но, вот,для меня сейчас национальная героиня – это Надя Толоконникова, потому что то, что сделала эта, в общем-то, очень молодая девушка, - это абсолютный подвиг несгибаемости, какой-то воли, разума, страстности.
Я просто абсолютно восхищен этой девчонкой. Ни один мужик в нашей стране ей просто не годится в подметки. То есть, номер один. На самом деле, такая Жанна Д’Арк сегодняшнего дня. Я понимаю, что это дико пафосно, может, даже пошловато звучит, но, я не могу сказать по-другому.
Текст ее письма, как вы возможно знаете, стал самым читаемым текстом в русском интернете за всю его историю. Сейчас этот текст знает весь мир. Опровержения этого текста, кстати, нет. Все попытки опровергнуть этот текст, они усугубили только то, что там было написано...
И на меня произвело впечатление то, что некоторые наши такие «верные путинцы», люди, которые стараются быть такими «путинистами с человеческим лицом», типа: отец Андрей Кураев, ведущая Тина Канделаки, еще там некоторое количество, в том числе, и ваших авторов-исполнителей», в том числе и в «Особом мнении», они вдруг - «оп-паньки!», и они взяли сторону Толоконниковой. Они сказали: «На нас это произвело огромное впечатление». У них были там фразы, типа того, что «насколько меня возмутило то, что она делала раньше, настолько я преклоняюсь перед тем, что она делает теперь». И тут, на самом деле, по-другому не скажешь.
Вы знаете, что – я думаю, что письмо Толоконниковой – это маленький снежок, на который еще нарастет огромный ком. Скажем, в сегодняшней «Новой газете», там есть публикация на эту тему, опубликованы тоже дневники одной женщины, бывшей заключенной. Светлана Бахмина, естественно…
…Наконец заговорила и все подтвердила. Я не знаю, я сталкивался просто с этим – люди просто не любят говорить о том, что с ними было на зоне, потому что там, на самом деле, настолько чудовищно, настолько позорно и страшно, что люди об этом говорить не любят. Это похоже, кстати, на фронтовиков Отечественной войны. Я знавал нескольких фронтовиков – дедушки – я их расспрашивал, мне было страшно интересно, особенно, разных фильмов насмотревшись. И, я обратил внимание, что они со страшной неохотой и явно, подвергая свои рассказы могучему такому самоцензурированию, они об этом рассказывали. Потому что, это слишком ужасно. Людям просто невмоготу к этому даже мысленно возвращаться. Я думаю, что в этом дело. Меня скорее удивляет то, что хранят молчание некоторые наши мужественные сидельцы, в частности, Михаил Борисович Ходорковский, но думаю, что его время выступить тоже придет.
http://www.echo.msk.ru/programs/personalno/1171682-echo/

lenta.ru/articles/2013/10/09/tolokno/?fb_action_ids=304857006318742&fb_ac...
Сразу после опроса, когда она вернулась в ШИЗО, ей отомстили за то, что она так разговаривала с Поздняковой. Так дерзко общаться с сотрудником ФСИН, да еще и в присутствии следователя с адвокатом — их психология однозначно трактует это как оскорбление. И за такое надо мстить. В ШИЗО на Толоконникову напали две женщины, отняли воду, потом забежал сотрудник колонии, схватил ее за плечи, она кричала. Мы узнали об этом, Петя Верзилов, муж Надежды, написал заявление. И, собственно, все. Это была последняя информация о том, что происходит с моей подзащитной и где она вообще.
Но вы же пытались к ней попасть?
Да, все последние 13 дней. У рассказа Толоконниковой о рабских условиях в ИК-14 появилось много дополнительных подтверждений после опроса, который я проводил. Еще фактуру дал президентский совет по правам человека после своей инспекции. Знаете, как с ней поступали в ШИЗО? Ей во время голодовки приносили суп, нормальный суп, а не баланду их эту, свежий хлеб, мясо, накрывали на стол и запрещали убирать или выбрасывать. Иначе проблемы будут. Я Поздняковой об этом говорил — это же пытка, вы чего. Она слилась с темы. Следаку рассказал, он только головой покачал: ну вот так, да, бывает.
Я следователю сказал: нам с вами по этому делу еще встречаться и встречаться. И опросить Толоконникову еще как минимум один раз надо. Тот даже согласился. Я сразу заявил ходатайство об опросе Куприянова и Толоконниковой на детекторе лжи. Попросил истребовать у Куприянова аудиозапись, которую он якобы вел во время разговора с Толоконниковой в своем кабинете. Попросил осмотреть место происшествия — собственно, кабинет Куприянова. Чего у него там такое, на каком основании у него записывающая аппаратура и что это за оперативно-розыскные мероприятия он ведет. Заявил ходатайство, чтобы опросили бывших осужденных. Среди них есть те, кто готов рассказывать о быте и нравах ИК-14.
И вот со всем этим хозяйством мы пытались попасть к Толоконниковой, всякий раз безрезультатно.
Подождите, но вы же адвокат, у вас есть все необходимые документы. На каком основании вас могут не пустить к подзащитной?
Если она без сознания разве что.
Вам так и говорили?
Нет, говорили, что она находится в тяжелом состоянии и содержится в лечебно-профилактическом учреждении.
О ее реальном состоянии кто-то со стороны защиты осведомлен?
Она голодала шесть полных дней. Конечно, слабость была. Точнее ничего сказать не могу. Я пытался к ней пробиться несколько раз. Отказ со ссылкой на тяжелое состояние. В правилах внутреннего распорядка говорится, что близких родственников пускают к осужденным в тяжелом состоянии. Верзилов пробовал — получил ничем не мотивированный отказ. К ней один раз только пустили мордовскую общественно-наблюдательную комиссию. Но она у ФСИН ручная и рассказывает сказки. Ее председатель Геннадий Морозов — сам вроде как бывший сотрудник. Подментованный, как в определенной среде говорят.
И когда была последняя попытка попасть к Толоконниковой?
Накануне, 7 октября. Я написал заявление: прошу предоставить свидание в рамках проверки, которую проводит Следственный комитет. В случае отказа предоставьте медицинские документы или дайте поговорить с главврачом. Попросил привлечь судмедэксперта Леонида Петрова. Он мог бы оценить состояние Толоконниковой и с помощью внешнего осмотра и по медицинским записям.
Приехали утром, подали документы. Спустя два часа выходит прапорщица и выносит отказ — по медицинским основаниям. Документы, говорит, отнесите в канцелярию. Мы с Верзиловым туда идем, а у двери настоящий пост стоит, и у него приказ: Верзилова не пускать, потому что он всем сотрудникам мозг уже вынес своими претензиями. Потом сотрудники вообще от нас заперлись, другие в окна выглядывают. Я звоню в дежурку ФСИН, говорю: вы чего творите-то вообще? После этого дверь открывается, и все сотрудники разбегаются как тараканы. Осталась только женщина в канцелярии. Я ей: возьмите документы. А она в ответ: мне тут еще дальше жить и работать, сами ваши документы берите. Такие вот зарисовки почти каждый день.
По-вашему, это продолжается месть за голодовку и за открытое письмо?
Да. За огласку того, чего ФСИН оглашать ну никак бы не хотела. Толоконникову отрезали от внешнего мира, чтобы она не накаляла ситуацию. В ее письме же не только про ее колонию речь и даже не только про Мордовию. Оно касается всех осужденных в России. Они все страдают от системы. Они в этой системе — скот. Психология рядового сотрудника ФСИН — превратить человека в тряпку и полностью подчинить себе. Эта машина не терпит пререканий и даже просьб. Только приказы, только нажим. Только безусловная личная правота человека в погонах. Альтернативы нет, диалога нет.
Во ФСИН решили, что если они Толоконникову отрежут от внешнего мира, проблема рассосется. Только чем больше они держат ее в полной изоляции, тем больше накаливается ситуация. Они этого не понимают. Не просчитали. Привыкли, что у них все тихо, спокойно. Ну, перерабатывают, по 16 часов работают. Бывает.
Кстати, я общался с одной осужденной и спросил ее про Хасис. И она рассказала, что Хасис сломалась. Любой новичок всегда подвергается дежурному психологическому воздействию. Его кидают из отряда в отряд. Из обычного отряда — в пресс-отряд и обратно. С одной работы кидают на другую. Существует практика заказных рапортов, когда осужденным приказывают подавать их на других — и люди отправляются в штрафной изолятор, лишаются посылок. Хасис не выдержала и пошла по пути наименьшего сопротивления. Она начала дружить с Куприяновым. Перемещается без конвоя, ходит, где ей хочется, хоть это и запрещено тем же Куприяновым. Именно Хасис придумала фишку: каждая осужденная в ИК-14 должна написать заявление, что мы не хотим тут никаких правозащитников, они мешают работать.
В письме Толоконниковой минимум два указания на тяжкие преступления, совершенные в колонии — убийство и нанесение тяжких телесных повреждений.
Я сейчас занимаюсь тем, что пытаюсь расширить предмет исследования вообще. Речь уже не только об угрозах Куприянова Толоконниковой. В собранных материалах есть все признаки статьи 285 УК РФ — злоупотребление должностными полномочиями руководством колонии. Есть факты избиений и оказания психологического давления на осужденных. Все ходатайства я подал, только никак следователя заинтересовать не могу. Он старательно обходит незаконные действия, случаи насилия и убийство. Он расследует только, угрожали Толоконниковой или нет. Ну, как расследует. Например, когда свидетельница показала, что Толоконникова кричала, когда ее хватали, следователь уточнил: вы точно уверены, что она именно кричала? Может быть, она не кричала, а пела, ты все просто не так поняла. Ну да, обычное дело — все поют, когда их хватают и воду отнимают.

По-прежнему отсутствуют какие-либо вразумительные и конкретные ответы на вопрос: что происходит с Надеждой Толоконниковой и жива ли она вообще? Как следует из сообщения, размещенного на сайте "Русская планета", руководство Лечебно-профилактического учреждения №21, где находится осужденная участница панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова, не допустило к ней старшего следователя Зубово-Полянского МСО управления Следственного комитета по Мордовии Михаила Марчкова, сообщил Марчков адвокату Толоконниковой Дмитрию Динзе, передает«Открытое информационное агентство».
Агентство отмечает, что ЛПУ не предоставило Марчкову никаких медицинских документов. Поездка следователя, который проводит проверку в отношении заместителя начальника ИК-14 Мордовии по заявлению участницы Pussy Riot о преступлении, в медучреждение была согласована с главой Зубово-Полянского МСО управления СК по Мордовии, уточняет агентство.
По данным агентства, СК принял решение назначить судебное-медицинское исследование состояния здоровья Толоконниковой после недопуска к ней. Таким образом, следователи хотят выяснить, может ли осужденная участвовать в следственных и проверочных мероприятиях по состоянию здоровья, отмечает агентство.
По словам Динзе, защита Толоконниковой обратится к главе СК Александру Бастрыкину с просьбой обеспечить выполнение полномочий сотрудников возглавляемого им ведомства в Мордовии. Он добавил, что, согласно закону «О Следственном комитете РФ», следователь имеет право входить в подобные учреждения в целях расследования уголовного дела или проверки сообщения о преступлении, находящегося у него в производстве.
Попасть к Толоконниковой не могут с 30 сентября!!! и ее адвокаты, начальство колонии объясняет недопуск «медицинскими основаниями». 8 октября правозащитники из ассоциации «Агора» направили главе Федеральной палаты адвокатов Евгению Семеняко письмо с просьбой разобраться с ситуацией недопуска защиты к Толоконниковой.
От редакции
Чем дольше сохраняется завеса тайны над состоянием Надежды Толоконниковой, тем больше оснований подозревать, что в этом деле все далеко не чисто. Главный вопрос - а жива ли она вообще? Если жива, то, как справедливы подозрения правозащитников: скорее всего, она была подвергнута побоям и истязаниям и руководство колонии ждет, когда исчезнут следы побоев и доказать что-либо будет попросту невозможно.
Так это или не так - во всем предстоит разобраться. Но пример Толоконниковой неопровержимо доказывает другое: для политических репрессий путинский режим взял на вооружения натуральные гестаповские методы.
http://www.aboutru.com/2013/10/pussyriot-2/

Письмо Надежды Толоконниковой от 11 октября 2013 года
Вчера, в пятницу, 11 октября, ко мне впервые за две недели пустили адвоката. До этого я, начиная с ИК-14 и продолжив в ЛПУ-21, находилась в полной информационной изоляции. Медицинского запрета на контакты с людьми, на который ссылается ФСИН, у меня не было, потому что все это время я контактировала с сотрудниками этих учреждений. Из разговоров с высокопоставленными служителями тюремного управления мне было очевидно, что причины блокады совсем иные, никак не медицинского характера, но политического.
Я хочу объявить всем, кто имеет отношение к помещению меня в блокаду: если вы думаете, что без связи со своими товарищами я стану податливее и откажусь от выстраданных за время заключения взглядов на состояние мордовских лагерей, то вы грубо ошибаетесь. Когда вы давите на меня и нарушаете мои права, в том числе и законное право на встречу с защитой, то моя бескомпромиссность по отношению к ситуации в Мордовлаге лишь возрастает.
Спасибо тем, кто поддержал мой протест против беззакония в мордовских лагерях — циничного беззакония, прикрывшегося лозунгами экономической эффективности. Человек не может быть средством – он должен выступать в качестве цели. А запугивание и унижение не может быть методом воспитания и исправления человека.
С советских времен мордовские лагеря выступали для властей последним средством, которым они надеялись сломить волю политзаключенных, не раскаявшихся во время своих беззаконных судилищ. Я рада, что хоть как-то могу изменить ситуацию в Мордовлаге сегодня, чтобы отобрать это пыточное орудие из рук государства. В память о Марченко и Галанскове - диссидентах, погибших в советских лагерях. Я горжусь ими.
Я благодарна адвокатам и моим оставшимся на свободе друзьям за то, что они продолжают распространять информацию о моем протесте. Не думаю, что кому-нибудь пришло бы в голову обвинять, скажем, Ларису Богораз в том, что она рассказывает людям о действиях Юлия Даниэля в Мордовлаге. Это и есть проявление элементарной гражданской и товарищеской этики.
Я благодарна правозащитным комиссиям, которые посетили ИК-14 после объявления голодовки. Я рада, что элементарная честность не дала даже тем, кто приехал туда с целью загладить преступления ФСИН, опровергнуть очевидное: грубые нарушения трудового законодательства и уголовно-исполнительного закона в ИК-14, на которые при всем желании невозможно закрыть глаза. Кто-то из них выслушивал меня внимательно, а кто-то, даже не представившись (позже я поняла, что это был гражданин Евгений Мысловский, бывший следователь по особо важным делам Генпрокуратуры РСФСР), старался как можно скорее ретироваться, не желая принимать во внимание мои доводы и жалобы, больше полагаясь на показания лагерного начальства.
Меня оскорбил вывод некоторых членов президентского Совета по Правам Человека о том, что моя голодовка инициирована извне. Каким неуважением и пренебрежением ко мне надо обладать, чтобы сделать подобное заявление! Это мой срок, моя борьба, мои права, мое здоровье и моя жизнь. На стадии следствия, полтора года назад, я могла отказаться от своей политической позиции и покаяться, как диссиденты Якир и Красин в 1973-ем, и выйти на свободу. Но ничто не заставит меня сделать это. Я выбрала путь последовательности и честности. И как теперь можно думать, что я позволю себе действовать по чужому сценарию, быть безвольной игрушкой в чьих-то руках?
Надеюсь на то, что правозащитные инспекции в Мордовлаге не ограничатся краткосрочным визитом в ИК-14. Я знаю, что нарушения прав человека происходят и в других колониях нашего лагерного управления. Я видела полные обреченности и тихого ужаса глаза женщин, выезжающих из ИК-2, женской колонии в поселке Явас, которая совсем рядом с моим бывшим лагерем. На «двойке», в отличие от ИК-14 (где администрация предпочитает наказывать неугодных руками осужденных), сотрудники колонии сами избивают осужденных, которые пытаются протестовать и сопротивляться режиму, и гнобят их в ШИЗО, где действуют только два аргумента: холод и те же побои.
Я обращаюсь к тем, кто заинтересован в соблюдении прав человека в России. Зоны — это тоже часть России. Более того, бытует убеждение, что тюрьмы — это лицо страны. Я хочу, чтобы в мордовской лагерной системе, с которой меня связала судьба, произошли серьезные изменения в лучшую сторону. Большинство осужденных не верит, что что-то можно поменять, и только поэтому они молчат. Многие не верят правозащитникам, комиссиям, тем более — прокурорским и УФСИНовским проверкам. Почему? Потому что проверка приезжает и уезжает, а мы, осужденные, остаемся у своего разбитого корыта. Нам нужна помощь правозащитников, готовых на долгую и серьезную работу.
Пока правдивые показания о положении дел в лагерях могут дать только осужденные-камикадзе, готовые к репрессиям. Неудивительно, что таких единицы. Я считаю, что реальная правозащитная деятельность может начаться лишь тогда, когда честные показания перестанут считаться героизмом. Нам, осужденным, нужна гарантия того, что на следующий день после отъезда комиссии «жалобщика» не начнут морально и физически убивать. Создание безопасных условий, безусловно, есть долг правозащитника, действительно уважающего себя и свою работу.
Постоянный контроль и гарантии безопасности — вот, что нужно создать в Мордовии в первую очередь. Только когда мы с вами добьемся этого, мы сможем приступить к расследованию того, что реально происходит в колониях. Я верю в то, что добиться улучшения условий жизни и труда осужденных здесь, в Мордовии, и по всей России - возможно. И я готова для этого сделать все, что в моих силах. Но моей веры и желания недостаточно. Мне очень нужна ваша помощь.
Заранее спасибо.
Лагерная больница ЛПУ-21
поселок Барашево, Мордовия
Надя Толоконникова
11 октября 2013 года